Станем сильнее

8. Пилигримы

Пустота отступила. Отступила быстро и позорно: поражение их было всеобъемлющим. Королева Виктория не поскупилась ни на охрану, ни на ответные меры: изловили всех, кого нашли, и принялись искать дальше. Эллиадская наследница взяла дело в свои руки, и вся страна знала, что теперь – с её новой силой и со старыми друзьями – ей всё нипочём.

Нам же пришлось некоторое время обождать. Наше отбытие совместили с отбытием первых пилигримов – южного отряда. В их число не вошли ни королева, ни Четвёрка: пока культ не побеждён окончательно, у них ещё оставались дела, с которыми им надо справиться до увлекательного путешествия по стране.

Посему в день отбытия нам пришлось сердечно попрощаться с королевой и Четвёркой. Не навсегда: через несколько месяцев мы их увидим. Феникс позаботился о том, чтобы королева Виктория дала ему обещание помочь с восстановлением мира. Теперь её рука столь сильна, что без неё мы все бесполезны.

Прощание Проводника и наследницы оказалось таким трогательным, что мне стало немного жаль Викторию. Я понимала её чувства, понимала слишком хорошо. Она влюбилась в Феникса – влюбилась, совсем как я. И он отверг её, но отверг честно и по-доброму. Со мной было совсем иначе… Наверное, потому что его отказ – это вовсе не то, что я думала.

В конце концов Феникс и Виктория обнялись – крепко, видимо, чувствуя что-то, что не видно даже зверолюдским глазом – и разлучились. Четвёрка тоже крепко обняла Феникса: с новым братом, которого они пока ещё не успели до конца узнать, прощаться не хотелось.

Я же поклонилась Виктории на прощание, пожелав нашим странам мира. Может, мы с ней вовсе не так дружны и вообще не дружим, но мне бы хотелось улыбаться ей. Несмотря на то, какие мы одинаковые и как мы поэтому друг друга не любим.

Жанна и Лиафвин назвали меня на прощанье сестрой, чем очень смутили меня, но я не стала их поправлять. Я помогла их лучшей подруге, пусть я и испытывала к ней неоднозначные чувства – пускай остаются благодарными, раз на то их воля.

А с герцогом Генри… Я не знала сперва, что сказать. Я ему так понравилась, а ведь даже не знала почему. Стоя перед ним, я смотрела в землю, а сердце колотилось как безумное.

– Я не понимаю, за что ты… – Я даже не могла выговорить это.

– Влюбился в тебя? – отвечал он с улыбкой. – Обычно для любви причин не ищут. Но если ты настаиваешь… – Он взял мою руку, хотя я не знала, зачем теперь. – Ты сильная, Мира. Хоть этого и не видишь. Ты отличный боец: не только мечом, но и чувствами. Причём ты победила своего главного врага – прежнюю себя. Это достойно восхищения.

Я краснела всё больше, наполняясь желанием его переубедить, но у меня бы никогда не получилось, и я даже не стала пытаться.

– И ты очень красивая, конечно же, – закончил он, тихо засмеявшись. – Спасибо, что дала мне шанс. Даже если всё и было предрешено с самого начала.… ты дала мне попытаться.

– Прости, Генри… – только и могла выдавить я.

– Нельзя извиняться за чувства, Мира.

– Тогда… надеюсь, это тебя не сильно ранило, – пролепетала я и попыталась, взяв себя в руки, продолжить: – У тебя ещё будет множество шансов, просто не со мной. Даже сейчас есть кое-кто… кто тебя полюбит, а может, и уже полюбил. Попробуй и ты дать шанс. Даже если всё предрешено… этот человек будет благодарен, если ты дашь ей попытаться.

Герцог Генри слегка опешил. Я подняла глаза и мельком кинула взгляд ему за спину. Жанна. Кажется, услышала мои слова. И краснела, наверное, даже сильнее, чем я.

– Спасибо за совет, – улыбнулся герцог Генри. – Видимо, будет честно, если я им воспользуюсь.

И обернулся уходя. Тем не менее, кем бы он для меня ни стал, благодарность к нему навсегда останется в моём сердце.