Станем сильнее

* * *

Найти заветное место не составило труда. И спрятаться в листве тоже: Лиафвин наколдовал вокруг нас купол, который едва ли оставлял возможность нас заметить. Оставил он только отверстия, сквозь которые мы и наблюдали за Фениксом и Викторией.

В конце концов, если мы немного подслушаем, хуже не будет? Мы уселись бок о бок и принялись подглядывать.

Они сидели в беседке. Перед ними – изысканный ужин. Феникс совсем не ел, а вот тарелка Виктории казалась использованной. Она откинулась назад – совсем не по-королевски – и смотрела куда-то в сторону дворца.

– Знаешь, что, Феникс? – произнесла она.

– Да? – тут же отозвался он.

Он смотрел на неё пристально, ловя каждое движение.

– Мои родители… слишком меня любили.

– Почему ты так думаешь? Нельзя слишком любить, – вдруг сказал Феникс, откидываясь рядом. Но не касаясь. Почему-то это волновало меня больше любых слов.

– Ну… Наверное, можно, если это становится чрезмерной опекой. Ведь они настолько любили меня, что даже никогда не показывали за пределами дворца.

– То есть ты никогда не видела своих подданных? – склонил голову Феникс, заглядывая Виктории в глаза.

– А что? Это удивительно? – усмехнулась она, глядя на него в ответ.

– Вряд ли я могу судить, но, наверное, да.

– Всё-то ты можешь, Феникс… Я знаю, кто ты. Откуда у тебя сила Огня…

– Я знаю. Но всё сложнее, чем ты думаешь.

– Я уже поняла… Всё всегда сложнее.

Сложнее… В смысле «Феникс понимает»? Понимает, каково не видеть подданных? Или что? Ладно… Это я ещё выясню. Все эти речи про кровь… Такое ощущение, что они значат больше, чем просто диковинное выражение.

– Я… хотела бы их увидеть, – вновь прервала молчание Виктория.

– Родителей?

– О, Феникс, нет… Это же невозможно, – улыбнулась она ласково и немножко снисходительно, словно ребёнку. – Я хочу увидеть простой люд. Никогда не видела их, кроме слуг…

– Мне жаль… что произошло с твоими родителями…

Феникс, кажется, не совсем понял, чего Виктория от него хочет. Удивительно, но меня вдруг одолело желание ему подсказать. Хотя, казалось бы, зачем?..

– Феникс, что было, то прошло. Я вынесла много уроков из этого, и мне хватит воспоминаний об этом, – прервала его Виктория.

– Уроков? Каких это, например? – спросил он совсем уж невежливо.

Но Виктория почему-то совсем не обиделась. Неужели они так сблизились, что его прямота перестала её волновать?

– Ну… Никому нельзя доверять. Мои родители доверились своим людям, а те оказались предателями, что сидели у них под носом. Ведь все хотят править, хотя при этом улыбаются тебе в лицо, но ты не можешь ответить правдой на фальшь, ведь правда никому не нужна. Поэтому да… Боюсь, если я буду доверять, меня ждёт похожая судьба. И, боюсь, я никогда не увижу своих подданных настоящими: я просто не могу.

Я не успела рассмотреть Викторию в тот миг, как рядом дёрнулся Лиафвин. Я едва успела его сдержать: судя по всему, он хотел выйти и доказать, что его возлюбленная ошибалась. Но не сейчас: если Виктория узнает, что мы подслушивали, она только преисполнится в своих убеждениях.

– Это ведь не так, Виктория, – мягко сказал Феникс. – Все вокруг пытаются защитить тебя. Твои подданные, твоя Первостепенная Четвёрка…

– У них ведь попросту нет выбора, – печально улыбнулась она. – Если бы они не родились в моей стране, они бы служили другой королеве. Если бы лорды могли обхитрить меня и моих родственников в обход всех, они бы сами правили. А если бы у Четвёрки не было силы реликвий, они бы наверняка выбрали другой путь. Зачем им доверять свои жизни какой-то незнакомке?

Я вдруг поняла боль Лиафвина: мне бы тоже было неприятно, если бы меня так ошибочно оценили. Но в тот миг меня заботило другое.

Виктория… никому не доверяла. Герцог Генри сказал точно то же… Я и впрямь была такой же, ещё на Родине. Никому не доверяла. Даже собственные подруги, родители – никто не знал моих тайн и истинных печалей. И в конце концов пришёл Феникс. Он просто пришёл – и осветил всё пламенным сердцем.

Как же мы с Викторией похожи… Как же я теперь могу ссорить их с Фениксом, разлучать? Это же неправильно…

– Ты неправа, Виктория, – начал Феникс, – настолько неправа, что…

– Поэтому ты другой, Феникс, – обернулась она и вдруг подвинулась к нему поближе. – Ты мне ничего не должен. У тебя есть выбор. И я не могу тебя заставить быть со мной, но… я была бы рада, если бы ты остался рядом.

Глаза Феникса округлялись, пока Виктория льнула к нему… Нет-нет-нет! Так не должно быть! Лиафвин пытался меня остановить, но куда ему против моего дара…

Растения разорвались, прикрыв собой Лиафвина. А я вырвалась, словно бабочка из кокона. Только не красиво, а… просто внезапно.

И я остановилась на месте. А что ещё делать? Взгляды Феникса и Виктории устремились на меня. Молчание. Надо что-то сказать… Что-то сделать… Но не могла же я просто отсидеться там и допустить, чтобы Виктория поцеловала моего Феникса!

– О! Какая неожиданность, – неловко переминулась с ноги на ногу я.

– О, да… Неожиданность, – как-то недобро произнесла Виктория, встав с места. – Как неожиданно, что ты оказалась именно здесь именно сейчас. Какая неожиданная случайность, которой просто не могло произойти!

Она всплеснула руками, и я поняла, что мой обман начал рушиться, не успев начаться. Феникс опешил так, что вряд ли мог мне помочь, даже если бы хотел. Я услышала краем уха шорох: Лиафвин, кажется, меня покинул. Ну что же…

– Мне кажется, ты неправильно поняла, – тут же забормотала я, на ходу придумывая, что скажу. – Мы с Лиафвином просто играли в прятки.

– Играли? В прятки? – вскинула брови она.

– Да! – вскрикнула я и тут же закусила губу. – А… Да. И как-то получилось, что вы тут тоже оказались… Кто бы мог подумать? Ха-ха…

– Княжна Мира… У меня такое ощущение, будто ты не совсем это понимаешь, но я не дура, – поставила руки в боки Виктория. – Богиня упаси… Неужели тебе так нужен Феникс, что ты готова лезть в его личную жизнь, чтобы он ни с кем, кроме тебя, не был? Это уже наглость! Неуважение – и не ко мне, а к нему.

И она была права. Наглость. Неуважение. Действительно. Но что я могла сделать? Сидеть в стороне? При этом… почему я лезу в чужие отношения? Я не могла сидеть в стороне… но так ведь было нужно.

– Виктория, постой! – вдруг очнулся Феникс. – Может, Мира и впрямь случайно здесь оказалась. Не осаждай её раньше времени. Я хорошо знаю Миру и уверен, что она не стала бы делать что-либо из злого умысла.

Как виноватый щенок, я, прижав уши, взглянула на Феникса. Он меня защищал, наверняка зная, что я вру.

– Феникс, я понимаю, что ты Проводник, и это твоя обязанность – защищать наследников, – терпеливо отозвалась Виктория, – но это уже невыносимо! Если тебя это не обижает, то меня – сильно оскорбляет. Она в моём доме творит всё, что ей вздумается! Я не выгоняю её из вежливости, а она продолжает испытывать моё терпение!

Во мне промелькнула злоба: так выгони, что мешает? Но я тут же погасила её, потому что она была права. Она говорила прямо, но говорила правду.

– О, Мира! Вот ты где! Ты чего не… – на пороге беседки появился Лиафвин. – А, понял… Неловко получилось! Прости, Виктория, что прервали вас. Мы не хотели.

Виктория опешила так, что у неё открылся рот. Взгляд Феникса метался между нами тремя. А я поняла, что не знаю, помог ли мне Лиафвин или внёс только больше путаницы.

– В прятки? Серьёзно, Лиафвин? – наконец собралась с мыслями Виктория и двинулась к другу. – У тебя сила земли! Ты почувствовал бы её на другом конце Уайтленда!

– Я… пытался не сосредотачиваться на этом, – невинно улыбнулся тот.

– Лиафвин… Я от тебя этого не ожидала. За моей спиной помогать моей сопернице…

Так вот кто я для неё! Соперница! Неужели она всерьёз? С другой стороны, оснований для обратного у неё нет…

– Виктория, подожди, ты додумываешь, – мягко прервал её Лиафвин. – Это одно большое недоразумение.

– Лиафвин, я не идиотка, – продолжала она, теперь уже тыча ему в грудь длинным пальчиком. – Предатель! Я так и знала, что ты сделаешь всё, чтобы не оправдать надежд и вернуться домой. Так давай, езжай! Тебя тут никто не держит! Ты мне не нужен. Никто не нужен!

Я в ужасе взглянула на Лиафвина. А тот… На глазах – влага. Он сильный юноша, но подобные слова любого доведут до слёз. Я бы и сама разревелась на его месте.

Я хотела было взять вину на себя, снова, но в голове царила пустота. Не было ни одной причины, по которой я заставила бы Лиафвина себе помочь. Даже выдумать ничего не получилось.

А тем временем Виктория соскочила со ступеней беседки и, растолкав нас с Лиафвином плечами, поторопилась к выходу из сада. Но прежде она обернулась:

– Вот видишь, Феникс… Я же говорила. Глупо было даже надеяться на что-то другое…

– Но, Виктория… – пролепетал Лиафвин, но та его прервала.

– После бала тебя будет ждать карета, и ты сможешь отправиться куда тебе вздумается. – Она отмахнулась, даже не дав Лиафвину подойти. – Феникс, пойдём?

Феникс поднялся. Я слышала его, но не видела. Я боялась на него посмотреть.

– Зачем? – прозвучало над моим ухом.

Я лишь пожала плечами. Не могла же я сказать ему правду!

– Ясно… Я просил больше так не делать. Видимо, это ничего не значило.

Я обернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. И в конце концов убедиться, что искорка в них погасла. Теперь разбилось уже моё сердце. Я застыла, чувствуя, как слёзы подступают к горлу.

Так мы и остались с Лиафвином вдвоём, наблюдая, как двое самых любимых нами людей просто уходят. Уходят, потому что мы всё испортили.