Хранитель Ардена

Глава 25

Декабрь, 1136 г. со дня Разделения

Вместе с Маттео Инео отправился на другой остров под названием Имфиа, что с языка местного народа означало «вечное цветение». И только ступив на берег, он понял, почему эта земля носит такое название. После пыльного, знойного Тургота, скудного на зелень, Имфиа казался райским уголком. На большом холмистом острове в изобилии росли фруктовые деревья, невиданной красоты цветы, высокие кустарники и кокосовые пальмы.

От портовой деревушки до города они добирались на повозках. Они проезжали по ухабистой дороге мимо саманных домиков, окруженных невысокими плетеными заборами. Им постоянно встречались местные жители, работающие в своих палисадниках. Завидя Маттео, те оставляли работу, снимали головные уборы и низко склоняли перед ним голову в приветствии.

Город Маритас расположился у подножия высокого холма и был обнесен по периметру высоким каменным забором. Тельмо, один из слуг Маттео, пояснил, что стена построена для защиты города от вторжения пиратов, которые забирали людей в рабство.

– А как же жители прибрежных деревушек? – поинтересовался Инео.

– Жители деревень – простые крестьяне, а в Маритасе живут в основном зажиточные островитяне из высокородных семей и богатеи, что сколотили состояние на торговле. Они-то и позаботились о своей безопасности, – без прикрас ответил Тельмо.

– А кем является Маттео? Дворянин или купец?

– Господин Аверо, – с осуждением поправил Тельмо. – Он родом из знатной семьи Тургота, но, будучи юношей, перебрался на Имфиа и за двадцать лет сколотил состояние на изготовлении вин, став одним из самых влиятельных горожан. Он входит в совет Двенадцати, что управляет делами острова.

Когда они подъехали к стенам города, привратники открыли железные решетчатые ворота.

Главная улица Маритаса была чистой, просторной с вымощенной камнем дорогой, по обочинам которой росли невысокие тонкие пальмы. Такие же деревья украшали палисадники роскошных домов из желтого камня с мансардами и летними верандами.

Имфианцы отличались от жителей Тургота. На их лицах отражались безмятежность и миролюбие. Они шли по улицам неторопливой походкой или сидели на своих верандах, обмахиваясь веерами и наслаждаясь сладостью местных фруктов. Словно этим людям не ведомы тревоги, беды и суета.

Женщины здесь одевались в легкие сарафаны с короткими рукавами, их предплечья, щиколотки и запястья украшали золотые браслеты с бусинами, а в ушах сверкали длинные серьги с драгоценными камнями. Голову знатные дамы прятали от солнца под шелковыми шалями или платками.

Мужчины Маритаса предпочитали светлые льняные рубашки, поверх которых надевали тонкие удлиненные почти до пола жилеты с капюшоном.

Инео провожал горожан безразличным взглядом, неосознанно подмечая детали. И все, что он видел, было ему чуждо. Перед глазами всплывали смазанные образы женщин в пышных платьях с корсетами и со множеством оборок на юбках, образы статных мужчин в расшитых драгоценными камнями сюртуках с эполетами и широкими лацканами. Инео сделал вывод, что он был родом из дальних земель, где в такой одежде жители бы не умаялись от духоты.

Но что толку от этих умозаключений, если он ничего не помнит о своем прошлом? Если он просто жалкий раб, утративший по собственной глупости единственный шанс на свободу?

Повозки остановились у высоких кованых ворот усадьбы Маттео, которая находилась недалеко от центральной площади. Они заехали в просторный двор с аккуратными аллеями из кипарисов, фруктовым садом и небольшим фонтаном перед трехэтажным особняком с большими верандами на каждом этаже.

Тельмо и остальные слуги спрыгнули с повозки, и Инео последовал их примеру. С его шеи сняли железный обруч, что принесло ему толику облегчения. За долгие месяцы этот ненавистный ошейник оставил на коже шрамы.

У главного входа Маттео встречала пожилая женщина в простом темном платье в пол и с рукавами по локоть. Ее волосы были уложены в пучок и частично прикрыты белой косынкой.

Женщина низко поклонилась.

– Мой господин, добро пожаловать домой.

– Здравствуй, Наила, а где мои дети?

Не успел Маттео задать вопрос, как из открытых настежь двухстворчатых дверей выбежал смуглый щупленький паренек с каштановыми кудрями и таким же крючковатым носом, как у Маттео.

– Отец! Ты вернулся! – Мальчик сначала пожал ладонь Маттео двумя руками, а потом крепко обнял.

Маттео сдержанно улыбнулся и взъерошил непослушные кудри паренька.

– Здравствуй, Микаэль. Где твоя сестра?

– Как обычно, вертится перед зеркалом и никак не может определиться с выбором платья, – фыркнул Микаэль, а потом оглянулся на слуг, что прибыли вместе с Маттео.

Они склонили перед ним голову. Инео поздно спохватился и лишь слегка опустил подбородок. За нежелание кланяться господину на бойцовой арене его не единожды били плетьми. Но ни Микаэль, ни Маттео не придали этому особого значения.

– Наила, в нашем поместье новый слуга. – Маттео указал на Инео. – Сыщи для него свободное место и расскажи о наших порядках. Потом дай чистую одежду, пусть явится в мой кабинет перед ужином.

Наила снова поклонилась Маттео, после чего кивнула Инео, чтобы тот следовал за ней. Несмотря на низкий рост и тучную фигуру, женщина двигалась довольно быстро и энергично.

Они прошли в заднюю часть двора, где был разбит большой фруктовый сад, а у самой дальней стены расположились небольшие деревянные домики.

– Здесь живут слуги господина Аверо, – объяснила Наила. – Территория усадьбы большая. В свободное от работы время слугам разрешено свободно по ней перемещаться и заниматься своими делами. Но за пределы без разрешения господина выходить воспрещается.

Они двигались по узкой дорожке, мощенной плоскими камнями. Возле одного из домиков стояла женщина средних лет в таком же платье, как у Наилы, и стирала одежду в большом деревянном корыте. У ее ног вился большой рыжий кот, жалобно мяукая.

– Ты будешь жить здесь. – Наила указала на четвертый домик. – Твоими соседями будут четверо ребят. Двое из них, Сим и Рамиро, стражники, и они пользуются большим расположением у господина, так что не вздумай лезть к ним. Двое других, Савио и Морис, разнорабочие, как и ты. Сейчас я покажу, где можно умыться, и дам чистую одежду. Потом можешь зайти в дом. Не хватало, чтобы ты притащил к нам клопов и вшей. – Женщина оживленно тараторила, и Инео с трудом разбирал, что она говорит, из-за непривычного для его слуха имфианского акцента.

Они прошли мимо домов в самую глубь сада. Там находился большой колодец и деревянные ширмы.

– Здесь можно помыться. Учти, господин ненавидит грязь и нерях, поэтому ты обязан мыться не реже раза в неделю. А сейчас снимай свое тряпье, я должна проверить тебя на наличие вшей и кожных хворей.

Под строгим взглядом темных глаз Наилы он чувствовал себя нашкодившим ребенком. Инео попытался снять рубашку, но рубцы на спине еще не до конца зажили, и из-за сукровицы и гноя грубая ткань прилипла к коже. Он зашипел от боли, когда резким рывком содрал рубашку со спины.

– Штаны тоже снимай, – скомандовала Наила.

– Я сниму их, когда уйдете, – сухо отозвался Инео. – Для проверки на вшей необязательно раздевать меня догола.

– А как же лобковые вши? С такими мороки бывает больше!

Инео хотелось взвыть от досады и унижения.

– У меня их нет, – процедил он, с трудом сдерживая раздражение.

Наила возмущенно цокнула.

– Мальчик, я слишком стара. Можешь не бояться, твой стручок меня не взволнует. Живо снимай штаны. Мне некогда с тобой здесь возиться!

Инео готов был под землю провалиться со стыда. Он поспешно стянул остатки одежды и, краснея до корней волос, предстал нагишом перед пожилой женщиной. Срамные места он все же прикрыл руками, и при виде этого Наила громко фыркнула.

– Что за язвы на твоем теле? – поинтересовалась она, обхаживая его по кругу.

– В темницах бойцовой арены было очень много клопов.

– Сядь, каланча, я до твоей головы не дотянусь.

Инео послушно опустился на корточки, и женщина начала проверять его волосы на наличие паразитов.

– Вшей нет, налысо бриться не придется. – Она зачем-то провела рукой по его спине, и Инео снова зашипел от боли. – Ступай умываться, за ширмой подготовлена вода, но впредь будешь сам набирать ее из колодца. Сейчас Реджинья принесет тебе чистую одежду.

Она быстро скрылся за ширмой, мысленно благодаря Единого, что позорная проверка закончена.

– Инео! – позвала Наила, и он высунул голову из-за ограды. Женщина посмотрела на него сочувственным взглядом. – Я принесу тебе мазь, займись своими ранами на спине. – Ее голос смягчился. – Господин Аверо – хороший человек, и в свою усадьбу приводит тех, кому нужна помощь. Он дает нам кров, пропитание, покой и защиту. Здесь к тебе будут хорошо относиться, если проявишь верность и послушание.

Инео сдержанно кивнул. Он не стал говорить женщине, что для дикого зверя просторная уютная клетка – все равно темница. Ничто не сможет заменить ему свободу.

Наила ушла, после чего Инео искупался в прохладной воде, тщательно счищая с себя грязь и пот жесткой мочалкой и травяным мылом.

Когда он вышел из-за ширмы, на деревянной лавке, стоявшей рядом с колодцем, лежала стопка чистой одежды. Он надел черные штаны и серую рубаху с рукавами до локтей, а на ноги обул открытые плетеные сандалии. На лавке также лежала соломенная панама. Инео подхватил ее в руки и направился обратно в сторону особняка.

Он обнаружил Наилу у фонтана. Она давала распоряжения трем молодым служанкам, стоя к Инео спиной, и поэтому не могла его видеть. Зато заметили девушки и начали стрелять в него глазками и смущенно хихикать, перешептываясь друг с другом. Наила почувствовала перемену в их настроении и обернулась.

– Живо прекращайте веселье и принимайтесь за работу, – недовольно проворчала женщина, и девушки быстро разошлись в разные стороны. – А ты, – она указала в сторону Инео коротким толстым пальцем, – иди сюда.

Инео приблизился к ней.

– Надо было все-таки побрить тебя налысо. – Она неодобрительно покачала головой. – Да боюсь, тебя даже лысина не испортит.

– Зачем?

– Уж больно ты красив, хоть и тощий, как старая кляча. Девки за тебя передерутся. Заруби себе на носу, Инео, вздумаешь дурить наших служанок, я твой стручок лично оторву и скормлю обезьянам.

Инео равнодушно пожал плечами. Ему было плевать на всех этих девушек.

– Пойдем, накормлю тебя. – Наила потянула его за рукав рубашки. – Тебе не помешало бы набрать в весе. В сезон дождей здесь бывают такие сильные ветры, что тебя унесет как соломинку.

Она снова повела его на задний двор к небольшому дому с глиняными стенами и соломенной крышей. Из дымохода валил густой дым, а из окон доносились звуки кипящей жидкости и скрежет ножа о деревянную доску. Инео почувствовал аромат ухи и печеных овощей.

Наила просунула голову в небольшое открытое окно и начала что-то быстро говорить на родном наречии. В ее речи несколько раз проскакивали слова на общем языке, таких как «скелет» и «бедняга». Через мгновение смуглая повариха передала через окно глубокую тарелку, до краев наполненную густой наваристой ухой, и ломоть хлеба из отрубей.