Хранитель Ардена

– На кухне жарко, тебе лучше поесть в саду, так поступают многие слуги. Там есть стол. – Наила протянула ему тарелку с ложкой и хлебом. – Кормят у нас три раза в день. Рыбный промысел в Имфиа процветает, так что чаще всего едим рыбу. Но и мясом господин Аверо иногда нас балует. Фрукты из нашего сада можешь есть в любом количестве. Господин дозволяет. Но не смей воровать еду с кухни. Воровство у нас строго наказуемо. Ступать на территорию виноградников без разрешения старших слуг тоже нельзя. Господин строго следит, чтобы там ни одна лоза не повредилась. Как доешь, подходи к крыльцу, я проведу тебя к кабинету господина.

Инео кивнул и двинулся в сторону небольшой лавочки под персиковым деревом. В ухе́ оказалось на удивление много рыбы, а сам бульон был жирным и наваристым. Но Инео не чувствовал вкуса. За год жизни на бойцовой арене он забыл, каково это – наслаждаться пищей.

Когда он почти опустошил тарелку, из глубины сада донеслись громкие крики ворона, а следом злобное кошачье шипение. Из кустов выскочил рыжий кот, которого Инео видел ранее. В зубах он тащил ворона.

От этого зрелища Инео почему-то ощутил болезненный трепет. Он быстро наклонился к земле, схватил небольшой камень и швырнул его в кота. Камень угодил ему прямо в брюхо. Кот жалобно взвизгнул и выпустил птицу из пасти.

Инео подскочил к ним и, подобрав с земли ворона, вернулся на лавку.

Длинная шерсть кота встала дыбом, и он зашипел.

– На, ешь. – Инео выловил из ухи остатки рыбы и бросил коту. Тот, схватив новую добычу, снова шмыгнул в кусты.

Инео осмотрел ворона. Судя по размеру и мягкому оперению, он совсем недавно вылупился и только покинул гнездо. Ворон слабо трепыхался и глядел на него черными, маленькими, как бусинки, глазами так осознанно, что Инео стало не по себе.

– Не бойся, – тихо сказал он. – Я просто хочу помочь. Я не причиню тебе зла.

Инео изучил раны от кошачьих зубов. На черном оперении виднелась алая кровь, а крыло, казалось, было повреждено. Он не разбирался в целительстве, как Ахига, и не знал, как вылечить птицу. Он положил в соломенную шляпу небольшое полотенце, которым вытирался после купания, уложил в самодельное гнездышко ворона и отправился в сторону особняка.

На крыльце он столкнулся с девушкой в голубом длинном платье и такого же цвета лентой в густых каштановых волосах. Ее кожа имела красивый оливковый оттенок и словно мерцала на солнце.

Заметив Инео, девушка застыла на месте. В ее миндалевидных светло-карих глазах застыло изумление, розоватые тонкие губы приоткрылись, а на щеках появился румянец.

– Простите, если напугал вас, – обратился к ней Инео. Он сразу догадался, кто стоит перед ним, по дорогой ткани платья.

– Кто ты? – робея, спросила девушка и поправила и без того идеально причесанные волосы.

– Инео… – Он запнулся и, чуть ли не выплевывая ненавистные слова, угрюмо добавил: – Новый раб этой усадьбы. Вы дочь господина Аверо?

Блеск в глазах девушки потух. Она вздернула подбородок и заговорила более надменным тоном:

– Да, я госпожа Сесиль. Что у тебя в руках?

Инео бережно провел пальцами по оперению и почувствовал учащенное сердцебиение птицы.

– Я спас этого ворона из кошачьих когтей. Ему нужна помощь. Здесь есть лекарь? – Он не смог скрыть волнения в голосе.

Девушка старалась держаться надменно, но каждый раз, когда она встречалась со взглядом Инео, начинала краснеть.

– А ты знаешь, что вороны – вестники зла и горя? Зачем помогать птице, не сулящей людям ничего хорошего? – Она облокотилась на перила так, что из-под ее платья показался волнительный вырез на груди.

Инео потупил взор. Что-то подсказывало ему, что она сделала это намеренно.

– Бедное существо не виновато в том, что люди придумали о нем глупые приметы.

– Приметы появились не на пустом месте, Инео. – Сесиль по-особенному выделила его имя, но он не успел разобрать значение этой интонации.

Он снова услышал свое имя, но произнесенное более грубым тоном, не сулящим ему ничего хорошего. К ним стремительной походкой летела Наила.

– Инео! Чего встал? Господин тебя уже ждет.

Завидев ее, Сесиль раздосадованно вздохнула и стремительно направилась в сторону аллеи. Ее платье развевалось на ходу, напоминая морские волны.

– Если бы господин увидел, как вы тут мило беседуете, – строго прошипела Наила, – то отправил бы тебя обратно на арену Тургота верхом на акуле! Это ведь его дочь.

– Я просто отвечал на вопросы, – с тенью недовольства ответил Инео.

Ему не было никакого дела до Сесиль. Бесспорно, она была хороша собой, но в сердце Инео прочно засел другой образ. По сравнению с той, что призраком поселилась в его сломленной душе, другие девушки меркли, как кусочки прозрачного стекла рядом с ярким благородным сапфиром.

– Ты меня услышал. Не позволяй себе вольностей с господскими детьми, если не хочешь проблем, – строго выговорила Наила. – Что это ты держишь?

– Ворон, ему нужна помощь, у него, кажется, повреждено крыло.

Наила уставилась на Инео как на полоумного.

– Собрался выхаживать ворона? Сдалась тебе эта неказистая птица, которая даже петь не умеет.

Слабо трепыхаясь в самодельном гнезде, ворон снова посмотрел на него проницательным взглядом. Будто он все понимал и был так же одинок, как и Инео.

– Я хочу ему помочь.

Наила подошла к Инео и протянула руки.

– Давай сюда свою певчую птичку, отнесу ее к Сероху, нашему лекарю. – На мгновение Инео показалось, что в глазах женщины появилось сочувствие. – Поднимайся на второй этаж, кабинет господина второй слева. Он тебя ждет.

Инео последний раз погладил птицу и передал ее женщине.

В кабинете Маттео было светло и непривычно прохладно. Ветерок из открытого окна колыхал тонкий тюль и ласкал вечерней свежестью стебли длинных папоротниковых растений в больших горшках на подоконнике. Господин сидел за письменным столом из светлого дерева, на котором царил безукоризненный порядок.

– Проходи, Инео, садись, – Маттео указал на кресло напротив него.

Инео занял предложенное место и положил руки на подлокотники. Сейчас от него приятного пахло травяным мылом, одежда не воняла потом, гнилью и кровью, его волосы блестели от чистоты, а под ногтями не было грязи. Это придавало Инео уверенности. Он закинул ногу на ногу и откинул голову на спинку кресла.

Маттео следил за каждым его движением пристальным взглядом.

– Как тебе моя усадьба, Инео?

– Так ли важно мое впечатление?

– Я смотрю, ты свою дерзость используешь как щит, – усмехнулся Маттео. – Но спешу заверить, никто не собирается метать в тебя копья и стрелы.

– Для чего вы привезли меня сюда?

– У тебя есть предположения? – спросил он. – Дам подсказку. Я приметил тебя еще четыре месяца назад, когда был в Турготе. Тогда ты впечатлил меня в бою с рабом, который был вдвое крупнее тебя. Я думал, он уделает тебя за пару минут, и все удивлялся, почему Джованни выставил против сильного бойца такого тщедушного юношу. Но ты одолел противника, используя грамотную тактику и хитрые трюки. Я давно хотел выкупить тебя, но Джованни не соглашался ни на какие деньги. – Маттео положил локти на стол и скрестил пальцы в замок. Его взгляд помрачнел. – Вернувшись в город работорговцев через месяцы, я увидел совсем другого Инео – сломленного, утратившего жажду к жизни. В этот раз Джованни сам был рад от тебя избавиться. В моей усадьбе тебе не нужно бороться за жизнь и отбирать чужие. Достаточно и того, что ты будешь добросовестно выполнять работу, которую я хочу тебе поручить. Так как думаешь, Инео, зачем я привез тебя в свой дом?

Инео нахмурился, размышляя над их первым разговором в кабинете Джованни. Маттео тогда спросил, что он чувствовал, убивая других. Ему не нужен был жестокий, кровожадный убийца. Он бы не позволил такому человеку переступить порог собственного дома, в котором жили его дети.

Он вдруг вспомнил щуплого мальчишку во дворе усадьбы.

– Вы хотите, чтобы я обучил боевому искусству вашего сына?

Маттео одобрительно кивнул.

– Мне нравится твоя проницательность, – заметил он. – Да, Инео. У Микаэля было много учителей. И все как один говорили, что он слаб и безнадежен. Я хочу, чтобы ты обучал моего сына. Чтобы он, подобно тебе, использовал свои слабые стороны как преимущество. Чтобы мог одолеть врагов благодаря хитрости и грамотной тактике ведения боя. Вот зачем ты мне нужен, Инео. Будешь заниматься с моим сыном. В свободное от занятий время Наила будет давать тебе разные поручения. В моей усадьбе всегда найдется работа, но твоя жизнь здесь будет разительно отличаться от существования на арене. Возможно, ты даже обретешь свое счастье в Имфиа.

Инео слушал его с безучастным спокойствием, но последняя фраза заставила его губы дрогнуть. Его счастье было похоронено под толщей морской воды вместе с памятью.

– Когда я должен приступить? – спросил он с показным равнодушием.

– Завтра.

Попрощавшись с Маттео, он отправился в свой домик.

Убранство было весьма скромным. Пять кроватей, пять тумбочек, пять настенных полок да рукомойник в углу комнаты. Инео досталась кровать у самой двери. Его соседи в полном составе уже вовсю готовились ко сну. Инео познакомился со всеми, отделавшись парой дежурных фраз.

Когда подошел к заправленной темным суконным одеялом кровати, он обнаружил на ней его шляпу, внутри которой сидел ворон с перевязанным крылом.

– Это Наила принесла, – сообщил Рамиро, его сосед, неодобрительно косясь на ворона. – Передала, что лекарь наказал держать птицу в тепле и покое, кормить несколько раз в день хлебными крошками и водой. А еще оставила для тебя мазь.

Его не волновали осуждающие взгляды соседей. Инео лег на край кровати, положив шляпу-гнездо рядом. Покрошил в шляпу кусочек хлеба, который спрятал в кармане во время ужина. Ворон склевал все крошки в один присест и уставился на него. Инео с умилением наблюдал за ним, не забывая крошить остатки мякиша.

– Какой ты проглот, – притворно возмутился он и ласково погладил птенца по мягкому оперению. – Раз ты так любишь хлеб, назову тебя Хлебушком.

Когда его пернатый товарищ наелся, Инео медленно погрузился в сон и даже не осознал, что говорил с птицей не на общем языке, а на незнакомом для имфианцев наречии.

Инео прожил в доме господина Маттео почти полгода. За это время он немного окреп благодаря скромной, но сытной пище и спокойной размеренной жизни.

Каждое утро до прихода полуденной жары он тренировал сына Маттео, а затем вплоть до заката Наила нагружала его самой разной работой, начиная уборкой двора и заканчивая сбором урожая в виноградниках.

За короткий срок Инео лучше изучил Маттео и проникся к нему уважением. Почти всех слуг усадьбы он когда-то выкупил у жестоких рабовладельцев, которые обращались с рабами хуже чем со скотом. Тем, кого дома ждали семьи, он даровал свободу и отпускал. Тех же, кому некуда было податься, он приютил у себя, дал им крышу над головой и пропитание. И в благодарность за это они верно ему служили.

Вот только Инео он отпускать отказался.

Спустя несколько недель после приезда, когда Инео узнал, что может получить Вольную, он сразу отправился к Маттео.