Хранитель Ардена

Он улыбнулся сквозь слезы и погладил птицу по оперению.

– Спасибо, Хлебушек, – прошептал он и почувствовал толику облегчения. – Спасибо, что не бросаешь меня.

Хлебушек каркнул, и Инео послышалось в этом крике возмущение. Словно ворон негодовал, что он допустил даже мысль о том, чтобы его покинуть.

Так они и просидели до самого рассвета.

С раннего утра Инео занялся стиркой белья, чтобы отвлечься от гнетущих мыслей.

Он набрал из колодца воду в большое корыто, закинул туда постельное белье и одежду, снял рубашку и начал стирку. Ему нравилось заниматься подобной рутиной. Прохладная вода, душистый аромат цветочного мыла, пение птиц в саду – все это действовало на него умиротворяюще.

– Все ушли на праздник, а ты даже в выходной занят работой. – Со стороны аллеи к нему приблизилась Сесиль. Она была одета в легкое бежевое платье с короткими рукавами, подпоясанное кожаным ремешком, расшитым жемчугом. Ее волосы были распущены и лежали беспорядочными прядями на загоревших худых плечиках.

– Здравствуйте, госпожа, – поприветствовал ее Инео и вытер пот со лба локтем, потому что ладони были в мыле.

Присутствие Сесиль напрягало его.

Когда Маттео говорил о служанках, которые боролись за внимание Инео, он явно не догадывался о том, что его дочь тоже не упускала шанса остаться с ним наедине. Наслушавшись историй отца об «отважном» бойце арены, который сумел убедить жестокого рабовладельца отменить смертные бои, она смотрела на Инео с восхищением и щенячьей преданностью. В то время как он избегал ее всеми способами, потому что не хотел неприятностей и тем более не желал давать ей каких-то надежд.

– Почему ты постоянно возишься со стиркой? – Сесиль прошла к лавочке и села, расправив складки платья.

– Сон на чистом белье – одна из немногих моих радостей здесь. – Инео перекинул простыню из корыта в таз с чистой водой и приступил к стирке наволочки.

– Знаешь, мне кажется, в прошлой жизни ты был принцем. Никогда не встречала более благородного и утонченного мужчину.

Инео замер. Слова Сесиль задели что-то в его душе, но это чувство продлилось недолго.

– Почему вы не на празднике? – спросил он, желая сменить тему.

– Самое интересное начнется вечером, – пожала плечами Сесиль. – Хотя ничего нового я там не увижу. Из года в год одно и то же: веселье, танцы, ярмарки.

– А чего вы хотите? – спросил он скорее из вежливости, чем из любопытства.

Сесиль мечтательно улыбнулась.

– Я мечтаю увидеть мир. Выехать за пределы острова.

Инео беззлобно усмехнулся.

– Нечего смеяться! – возмутилась Сесиль. – Я даже город никогда не покидала. В праздники, когда ворота открывают, папа запрещает мне посещать прибрежные деревушки. Все печется о моей безопасности.

Девушка пнула носком туфельки камушек.

Инео поднял на нее взгляд.

– Отец оберегает вас, потому что любит.

– Да знаю я, – более спокойно ответила она. – После смерти мамы он делает все, чтобы мы с Микаэлем были счастливы и ни в чем не нуждались, но иногда перегибает палку.

– Зато у вас есть любящая семья. – Инео сполоснул наволочку и направился к веревке, что была протянута между деревьями.

Сесиль последовала за ним.

– А ты ничего не вспомнил, Инео?

В сознании пронесся недавний сон, где его душа назвала его Рэй. Он вспомнил малыша – своего сына.

– Вы спрашивали об этом три дня назад, и с тех пор ничего не изменилось, – прохладным тоном ответил Инео и повесил наволочку на веревку. Он развернулся, едва не врезавшись в Сесиль, которая встала прямо позади него. – Прошу прощения. – Инео хотел отойти в сторону, но она преградила ему путь.

– Инео, а ты никогда не думал, что это судьба привела тебя сюда? Может быть, здесь ты сможешь обрести настоящее счастье. – Сесиль шагнула ближе к нему. На ее загорелых, покрытых веснушками щеках заиграл румянец. – Может быть, здесь ты найдешь свою настоящую любовь.

Инео замер в ступоре, когда она приподнялась на носочки и, положив ладони на его оголенную грудь, поцеловала в губы. От нее приятно пахло, губы были нежными и мягкими. Инео не был близок с женщинами уже два года, и поцелуй пробудил в его теле волну желания. Он на мгновение прикрыл глаза, а в следующую секунду вспомнил сон, в котором его душа осыпала его нежнейшими поцелуями.

Инео отстранился.

– Простите, госпожа, – сказал он как можно мягче, заметив обиду и стыд на лице девушки. – Нам не следует…

– Инео, ты мне нравишься. Я не встречала юношей благороднее тебя, – дрожащим голосом прошептала она.

– Я раб вашего отца.

– Отец освободит тебя, если я попрошу. Он прекрасно понимает, что ты не из простолюдин. Мы могли бы…

– Нет, – холодно оборвал он, – не могли бы. Простите, но на этом острове нет ничего и никого, кто заставил бы меня принять судьбу.

Он знал, что своими словами причинил боль совсем еще юной девушке, но она должна была перестать питать ложные надежды.

Губы Сесиль задрожали. Она отпрянула назад, с громким хрустом наступив на сухую ветку, а потом развернулась и убежала из сада.

Инео вернулся к стирке, но от былого умиротворения не осталось и следа. Закончив работу, он надел чистую рубашку и прошел в передний двор, надеясь, что не столкнется там с обиженной Сесиль. Он думал сходить в городскую библиотеку, но когда подошел к воротам усадьбы, со стороны улицы послышались крики и топот ног.

Через несколько мгновений во двор вбежал Тельмо.

– Работорговцы! На остров напали работорговцы! – запыхавшись, сказал он.

Услышав Тельмо, служанки, что работали во дворе, обеспокоенно зашептались. Но должного страха слова мужчины не вызвали.

– Сегодня в честь праздника ворота открыты. Значит, они могут добраться сюда, – нахмурился Инео.

– Ворота уже закрывают. Они не успеют добраться до города, а стены неприступны для горстки пиратов. – Тельмо направился в сторону дома. – Надо оповестить господина, он обычно направляет отряд своих людей для защиты жителей портовой деревни.

Инео уже хотел предложить свою помощь, как тут во двор с улицы забежал Микаэль, который утром ушел на праздник в сопровождении Сима. На его лице читался дикий испуг.

– Работорговцы, – выкрикнул он и схватился за выступ каменного забора, пытаясь отдышаться. – Там…

– Мы знаем, господин, в городе безопасно, вам не о чем переживать, – успокоил его Тельмо.

– Нет, вы не понимаете, – прерывисто сказал Микаэль. – Сесиль… там Сесиль…

Инео почувствовал неприятное волнение в груди. Она убежала из усадьбы по его вине.

– Что с Сесиль? Где она? – По ступенькам крыльца стремительно спускался Маттео.

– В последний раз я видел ее на центральной площади, возле фонтана, – начал скороговоркой объяснять Микаэль. – Когда с городских стен объявили тревогу, я пытался найти ее, но не мог. А потом… – На глазах Микаэля выступили слезы.

Инео знал, что мальчик не был трусом. Работорговцы нападали на остров и раньше, но никогда прежде они не заходили в город. Почему тогда парнишка был так напуган? Неприятное волнение в груди переросло в сильную тревогу.

Маттео подошел к сыну и сжал его плечо.

– Что потом?

– Я дошел до городских ворот. Стражник сказал, что видел, как девушка в бежевом сарафане миновала их и ушла в сторону деревни. – Микаэль поднял грустный взгляд на отца. – Папа, кажется, это была Сесиль.

Инео шумно выдохнул. Всего несколько часов назад она жаловалась ему, что никогда не покидала город. Почему именно сегодня ей взбрела в голову эта безумная идея?

Внутри Инео разрасталось противное чувство вины от осознания причины этого.

– Тельмо, готовь отряд и коней, мы немедленно отправляемся за ворота.

– Я пойду с вами, – твердым, уверенным тоном сказал Инео.

Матео нахмурился.

– Ты уверен?

– Я бывший боец арены. Я могу помочь.

Маттео кивнул и быстро направился в сторону конюшни.

– Отец, я тоже с вами! – Микаэль вприпрыжку шел следом за ними.

– Нет! Ты останешься здесь вместо меня.

Микаэль был явно недоволен приказом отца, но спорить не стал.

Через десять минут сборов пятнадцать всадников покинули усадьбу Маттео. И хотя Инео не помнил, когда в последний раз ездил верхом, держался в седле он очень уверенно.

Главная площадь была подготовлена к празднеству. Деревья и фонарные столбы украшали цветочные гирлянды и бумажные фонарики. Под копытами сминались лепестки орхидей. Но людям было не до праздника. Вокруг царила суматоха, но никто не поддавался панике. Горожане запирали ворота своих домов, хозяева ярмарочных лавок в спешке убирали товар.

На пути к городским воротам к ним присоединился еще один небольшой отряд. Не все господа Маритаса были равнодушны к беде простых крестьян, проживавших за пределами городских стен.

– Нужно разделиться, чтобы быстрее отыскать молодую госпожу, – зычным голосом скомандовал Тельмо, лидер сформированного отряда. – Мы с господином Маттео отправимся по главной дороге, а вы разделитесь по двое и прочешите все улицы деревни. Всех пиратов, которых встретите на пути, убивайте без пощады!

Всадники разделились.

Инео и Савио направились в сторону дальней южной тропы, находившейся рядом с лесом, который местные жители называли «джунглями». По мере приближения к деревне они все отчетливее слышали крики жителей.

Дорога уходила вниз, и вдали возле берега Инео увидел корабль с черными парусами. Такие же были у корабля, на котором он два года назад прибыл в Тургот. Где-то недалеко раздался удар стали о сталь, распугавший стайку певчих птиц с высокого лиственного дерева, обвитого лианами, когда кто-то встретил пирата.

Они уже подходили к деревне, встречая женщин, что с криками бегали между домами, и мужчин, вооружившихся большими изогнутыми кинжалами, как вдруг из леса раздался истошный девичий крик.

– Мы должны пойти туда, – сказал Инео, вглядываясь в густую чащу.

– Тельмо приказал искать госпожу Сесиль, – возразил Савио.

– А что, если это она? Она могла спрятаться в лесу, когда поняла, что на остров напали.

Савио нахмурился, размышляя над словами Инео, а потом кивнул.

– Хорошо, но по лесу будет сложно передвигаться верхом.

Они спешились и привязали лошадей к стволам деревьев. В лесу было душно, и Инео постоянно утирал лоб подолом рубашки. Они бежали по непроходимым тропинкам на звуки голосов, которые становились все громче и громче. Ветки высоких кустов беспощадно хлестали по ним, и у Инео горело лицо от царапин и тонких порезов.

– Пожалуйста! Не трогайте меня! Мой отец очень богат, он заплатит вам любые деньги.

Услышав за густыми зарослями папоротника напуганный голос Сесиль, они рванули туда.

– Превосходно, ты отправишься с нами в город. Но думаю, нам некуда торопиться, мы можем познакомиться поближе, – с издевкой сказал мужчина.

Инео вздрогнул, узнав голос. Он ускорил бег и вскоре сквозь заросли кустов разглядел небольшую поляну.

Тут он увидел его.

В сопровождении семи пиратов стоял Лимас. В нескольких метрах от него пятилась назад напуганная до смерти Сесиль.

Но Инео даже не смотрел на нее, он не сводил глаз с того, кто продал его в рабство. Дыхание сперло, и он лихорадочно изучил руки мужчины. На коротком толстом мизинце красовался перстень с черным камнем.