Тени Лордэна

— Я Хромос из рода Нейдуэн, сын Гэлсара, сына Осгата, сына Илаги́за, сына Тирире́ста, — также похвалился капитан знанием своих прародителей, при этом испытывая к ним гораздо большее тепла и почтения.

— Славный парад мертвецов.

— Можешь добавить к нему имена всех Перворождённых, — ответил Хромос, зная это больное место в памяти высших эльфов. — Будем и дальше стоять или всё же присядем?

— Пожалуй, присядем, м… — последнее слово эльф произнёс одними только губами, но весь его смысл был ясно отпечатан на лице и читался во взгляде.

Вдвоём они прошли к заваленным всяческим барахлом софам, стоявших по обе стороны от невысокого овального стола. Хромос аккуратно сдвинул вещи к противоположному краю и сел на расчищенное место, в то время как Афаэндр плюхнулся на незамусоренный пятачок сиденья закинул ногу на кучу вещей и одним резким движением сбросил всё на пол, после чего по-барски развалился во весь рост. Теперь он выглядел точь-в-точь, как одна из тех девиц, что томно позируют художникам, оправдывающих потакание плотским страстям служением души высокому искусству.

— Так зачем ты пришёл в такую рань ко мне? — спросил эльф, не зная, что время уже было как раз под стать обеду.

— Тут вот какое дело. Недавно в городе появился тёмный чародей и совершил серию ритуальных убийств. У меня есть все основания полгать, что он способен применять редкие и мощные заклятия запрещённых течений. Мне нужен знаток, который мог бы указать, с кем именно я имею дело, как его можно вычислить и как его можно поймать.

— И вот по этой причине старая карга привела тебя ко мне? У неё что, не нашлось какого-нибудь дурачка на побегушках, который бы смог ответить тебе на подобные глупости? Да и вообще, у вас в городе ни одного филиала Инквизиции нет что ли?

— На наше счастье, они здесь уже с десяток лет даже проездом не появлялись.

— Ааа…Это объясняет, откуда у вас в городе столько пустышек расплодилось и мерзких полукровок. Невозможно пройтись по улицам, чтобы не наткнуться на их довольные, подлые рожи. Проходят мимо и даже не думают остановиться и поклониться в ноги тому, в ком ещё сохранилось было величие их народа. Вот при Главе Совета Камиласта́ре Соалифи́ре был порядок, все чтили законы — все чтили кровь, — эльф с упоением вспомнил период своей юности, выпавший на самый конец второй эпохи, когда Бессмертный Народ перестал быть единым и Вечная Империя уже не первый век стремительно гнила и разлагалась изнутри. — Я раньше думал, что этому они научились от вас, но, поездив по вашим захолустьям, как вы вообще можете называть их городами и тем более столицами, понял, что и у вас есть врождённое «чувство ранга», за некоторым исключением, разумеется, — эльф тыкнул в капитана взглядом. — Теперь вот сижу и дальше ломаю голову над этой загадкой природы. Может быть, всё дело в их врождённой душевной неполноценности или же в столь же ущербных умственных способностях, не позволяющим им понять суть общественного устройства и вытекающую их него обязанность к подчинению и покорному служению. Как вы там говорите… В семье не без урода. Ха-ха… а ведь в этом что-то есть… Стоит написать об этом трактат.

— Уверен, что это будет самая премудрая книга на свете, что все непокорные головы примут выпавшую на их долю судьбу и склонятся перед твоим величием, а тебе в столице возведут золотой монумент, что пронзит небеса, — сказал Хромос с жирнейшей иронией в голосе.

— Да. Так оно и будет.

— Отлично, но, может быть, ты всё-таки окажешь услугу гильдии и поможешь мне разобраться в действиях убийцы?

— Если только это поможет мне избавиться от твоего общества, то так и быть я отвечу на твои вопросы, но сперва… Роди! Роди! — звонко закричал эльф, но тут же пожалел об этом. Голос через кости перебрался в чувствительные уши и ударил по отёкшим мозгам, словно кто-то в его голове бил молотом по огромному гонгу.

Послышался скрип, и маленький слуга неспешно вплыл в комнату. Это был не тот улыбчивый и бодрый мальчуган, которого Хромос видел в коридоре, этот был поникшим, скрюченным, готовым в любой момент получить оплеуху и покорно принять её, в страхе получить ещё двадцать сверху. Роди подкрался к столу и стал ждать приказаний, не имея права поднять глаза ни на своего барина, ни на его гостя. Афаэндр довольно улыбнулся.

— Воды. Холодной. Принеси кувшин, — неспешно выговорил он на эльфийском, чтобы мальчик точно смог его понять. Эльфу хотелось к приказу добавить кое-что ещё, но недовольные глаза стража вынудили его сдержаться. На этот раз. — Живо.

Мальчик сделал короткий, боязливый поклон и столь же тихо выполз из комнаты, словно бы за каждое лишнее движение или звук в него должно было прилететь что-нибудь увесистое и угловатое.

— Так какие там заклятия может использовать этот ваш убийца? — без особого энтузиазма спросил Афаэндр.

— Достоверно известно только то, что он способен применять заклятия тьмы, а именно чары «Покров Теней». Я лично был свидетелем его колдовства, а в остальном у нас есть лишь косвенные улики и догадки.

— И какие же?

— С каждой из жертв убийца повторял один и тот же ритуал. Сперва он убивал человека ударом или выстрелом в голову, затем выкалывал ему глаза, снимал с груди кожу и в конце пронзал стилетом сердце. Детали порой немного отличались, но в целом всё повторялось.

— А ты случайно эту дурь не выдумываешь на ходу? — насмешливо спросил эльф, предварительно покопавшись в закоулках памяти.

— С чего бы мне что-то выдумывать? По-твоему, я к тебе шуточки шутить пришёл; веселиться, пока в городе гибнут люди?

— Это вполне допустимый вариант; я бы сказал, что даже самый вероятный. Хотя… есть у нас один весьма популярный сборник, где описываются ваши дикие Боги и ваши варварские ритуалы. В чём в чём, а в этих делах фантазия у вас что надо. Может, какой деревенский дурачок, что прежде молился сове, камню или паре сколоченных досок, приехал в город и теперь режет людей по приказу голосов?

— Нет, этот убийца действует весьма скрупулёзно, с поистине дьявольским мастерством, так что он точно не из сельских простаков. К тому же у меня есть все основания полагать, что жертвы были выбраны не случайно, а являются частью некой тайной общины.

— Полагаешь, что одна группка верующих, решила прирезать другую? Вот что бывает, когда нет единой веры, что неотличима от науки о природе; вам бы у нас поучиться.

— У вашего брата для грызни и других поводов в достатке.

— Много ты о нас знаешь, смертный.

У эльфа на языке уже был готов встречный выпад, вскрывающий ничтожность человеческого существа, но дверные петли вновь скрипнули, и на пороге появился Роди с пузатым железным графином в обеих руках. Осторожными, почти бесшумными шагами он вновь подошёл к столу и стал ждать новых указаний. Эльф взял первую попавшуюся под руку чашу, проверил не осталось ли в ней вина со вчерашнего вечера, и жестом приказал мальчишке наполнить её. По исполнению мальчику было дозволено поставить графин на стол и удалиться из комнаты до следующей потребности в его услугах.

Эльф сел и достал из кармана халата две небольшие, закрытые пробками склянки. В первой из них тряслись крупные, полупрозрачные гранулы яркого голубого-зелёного цвета, явно говорившего об их алхимическом происхождении. Афаэндр зубами выдернул пробку и ссыпал половину пузырька в чашу, вода в которой тут же начала шипеть и пениться, выплёвывая вокруг себя фонтан маленьких влажных искр. Пока напиток занимался самоприготовлением, эльф шарил руками по столу и наконец, с довольной, туповатой лыбой и страстным предвкушением в глазах, нашёл длинную металлическую пластинку, чем-то походившую на хирургический инструмент. Бурление в кубке прекратилось, и Афаэндр опустошил его длинными, неспешными глотками, иногда мыча от удовольствия. Хромос мог видеть, как в считанные секунды умиравший лебедь приободрился, поднял голову и расправил крылья в ласковых потоках свежего, утреннего ветерка. Но этого было явно недостаточно, и благородный гуляка бережно и осторожно открыл вторую баночку, наклонил и засунул в неё инструмент. На конце железки он достал крохотную горстку белого, слегка коричневатого порошка, и поднёс её к носу. Один мощный вдох хилой груди, и эльфа проняла эйфорическая дрожь. Каждая клеточка его тела принудительно пробуждалась и приводилась в состояние повышенного возбуждения, а в учёной голове вместо гудящего похмельного тумана теперь пел чистый, сияющий разум готовый к открытию врат надмирных тайн; глаза же превратились в стекло.

— Вижу, что ты уже побывал в Квартале Страстей, — поморщился Хромос, узнавая симптомы дешёвой отравы.

— А… да… ни чего так… местечко… — рвано произнёс эльф, возвращаясь из кратковременного забвения и шмыгая носом. — От меня пытались сперва скрыть это замечательное место, но не вышло. Ха! Скажу тебе по секрету, я там встретил одного из здешних магистров. Говорил, что пришёл искать меня, а у самого свежие засосы на дряблой шее, и полуслепые глазки бегают от юбки к юбке. Что за гадкий старикашка!

Впрочем, если немножко припомнить историю, то дворцах Великого града Филореса́рда проводились роскошные пиры и загульные оргии, по сравнению с которыми местные забавы покажутся лишь детскими играми. Как мне рассказывал отец, вход туда был заказан только для ярчайших светил нашей политики и науки, представителей чистых кровей. Потому то лица и тела всех участников были совершенны в своём изяществе и красоте, а витавший в воздухе дым творил с ними иллюзии, превращая звук во вкус, а цвет в осязание! Говаривали даже, что если ты хоть раз заглядывал в щель меж закрытых дверей, то этого было достаточно, чтобы ни одна красавица больше не смогла возбудить твоё естество, сколько бы стараний она не приложила!

— Да-да, куда же нам до вашего славного прошлого, — в очередной раз отмахнулся Хромос. — Но всё же вернёмся к делу. Вчера одному из наших патрулей удалось застать убийцу на месте преступления, когда он возился с трупом. Разумеется, что ему удалось скрыться, иначе бы я здесь не сидел, и той же ночью кто-то перебил отряд наших парней, а тело последней жертвы исчезло.

— Думаешь, что он решил закончить дело или же свежей человеченкой перекусить? — при этих словах глаза эльфа сверкнули ярче прежнего.

— Он до этого забирал с собой срезанную с тел кожу, но вот мяса не трогал.

— Уверен, что он её выделывает, а потом гульфики себе шьёт на память и носит по праздничным дням. Должно быть, смотрится шикарно! — сдерживая волну гнева, Хромос заскрипел зубами. Пока что от советчика толку было ни на грош. — А может и вместо пергамента использует. Мне однажды попался в руки гримуар с подобными страницами, а вместо обложки у него было иссохшее лицо, уродливое такое.

— Не думаю, что мы имеем дело с обычной жатвой. Сегодня утром, недалеко от места резни, я услышал от одного старика историю о его ночной встречи с измазанным в крови человеком. Он назвал его оборотнем. В другой день я бы решил, что ему привиделось нечто в пьяном бреду, но я сам видел раны на убитых стражах и рассечённые пополам доспехи. Ни один меч на такое не способен, но вот исчезнувший человек точно был мёртв, у него была пробита голова.