Камеристка

— Вставай, колдун, — теперь уже над ухом прозвучал дрожащий от гнева голос Тувэ. Она говорила на северном.

Ир усмехнулся. Пересохшие, обескровленные губы треснули в уголках. Во рту снова стало солоно. Он оперся на руки и привстал. Перевел дыхание. Встал на колени, а затем и поднялся на ноги. Его повело. Ньял придержал.

— Мы уходим.

— Прошу тебя, — он посмотрел на Нер-Рорг. Ир и представить не мог, что когда-то ему придется умолять её. Они ведь были друзьями. Она столько всего ему спускала, прикрывала его перед отцом, запивала с ним все его неудачи, поддерживала… Тувэ была другом. — Я люблю эту девушку.

— Ты многих любил, — отрезала она. — И полюбишь ещё. Уведи его.

Ньял коротко кивнул и потащил Ира за собой.

Он был ошарашен. И зол.

Ир, наплевав на последствия, сделал глупость. Снова попытался вызвать туман. Но дар обратился против него. Метка горела невыносимой болью. Ир не сдержался и взвыл. Тело разрывало на части. Он не мог колдовать. Тувэ приказала. И магия скапливалась в его теле, не находя выхода. Его крик эхом разлетелся по коридору. Перед глазами снова всё потемнело.

В следующий раз он очнулся на постели. Его тошнило. Ир склонился над краем кровати. В свете свечей он разглядел таз. На дне что-то красное.

— Придурок, — пробурчал Ульф с другой койки, — Ты же подохнуть мог!

— Отвали, — Ир горько рассмеялся и снова склонился к тазу. Живот скрутило очередным спазмом.

Его ещё несколько раз рвало кровью. В себя он пришел только к вечеру следующего дня.

Ужасно хотелось пить. И прополоскать рот. В теле чувствовалась слабость, но магия снова была при нём. Снова его слушалась. И даже залечивала внутренние повреждения, которые сама же и нанесла.

Он сел в постели. Уставился перед собой. Внутри всё холодело от воспоминаний. Ир будто снова слышал крик Пеппы поблизости. Он звенел в ушах. И Ир снова был бессилен что-либо сделать, потому что Тувэ туго натянула поводок. Он впервые в своей жизни возненавидел данную клятву, впервые в жизни он захотел найти способ разрушить её. Один из сильнейших и не смог спасти девушку от кучки калек. Что за позорище?

Ир откинул одеяло и стал шуршать одеждой. Голова всё ещё кружилась и гудела, но он не мог просто сидеть на месте. Теперь уже приказ Тувэ ослаб. Он мог колдовать. Если не пересечется с ней, то сможет спасти. Он сможет пробить магию Камеристки внутри замка, и тогда найти Пеппу будет проще простого.

На соседней койке зашевелился Ульф. Он, видимо, просидел всю ночь рядом с ним. Ир ведь и правда мог умереть. Его огромная сила обрушилась на него… Неудивительно, что друг переживал.

— Не смей вставать, — пробурчал Ульф. — Ты всё кровью заблевал. У тебя была горячка. Спи.

— У меня есть дела, — прохрипел Ир. Грудь и горло саднило даже от вдохов, говорить было и того больнее.

— Пеппа в Южной подземной темнице, — Ульф сел на кровати. Потер лицо. — Я разузнал. Плащи сторожат её. Они уже говорят, что она очень сильная и опасная ведьма. Само исчадье этих их чертогов. Король тянет время. Но они говорят, что все их проверки свидетельствуют о том, что она ведьма.

Ир сглотнул. Этого просто не могло быть. Не могло. Он чувствовал. В ней не было дара. В ней не было ничего. А он учил её сущему баловству. Никаких следов остаться не могло.

— Ульф, она не ведьма, — хриплый голос сорвался на отчаянный шепот.

— Я верю тебе, — он взял с тумбы браслеты с вырезанными фигурками животных, знаков, звезд и прочего и надел на руку. — Плащи всё повторяют, что Камеристка прошла все их проверки, и они отпустили её. Мол, они честны и делают всё во благо людей. И люди им верят. Верят, что Камеристка невиновна ни в чем, а Пеппа ведьма. Вся прислуга шепчется об этом.

Опять! Опять эта Камеристка! Даже здесь она оказалась замешана! Почему всё, перевертыш их всех раздери, крутится вокруг неё?!

Ир сжал кулаки. Ему хотелось одновременно разорвать Тимея и голыми руками придушить Камеристку! Проклятая ведьма! Вот кто точно был порождением этих их чертогов! Но не Пеппа! НЕ ПЕППА!

— И говорят… — Ульф вздохнул. — Что потому-то ты с ней и спелся. Ты колдун с севера. Она ведьма. И ещё переполох в церкви. Наставники проповедуют, что ты был наказан Благим. Люди верят. Им же ничего не известно про клятву, которую приносят колдуны Роргам и их детям. Все думают…

— Идиоты, — не нашел иного слова Ир. Он даже растерялся. Всего день прошел. Он точно мог сказать. Только день. Не больше. И за этот день церковь так извратила всё произошедшее… Как такое вообще возможно? Как?

— Их не взять грубой силой, Ир, — растерянно произнес он. Как будто за этот день и Ульф открыл для себя какую-то невообразимую истину обо всем происходящем дерьме. — Люди будут защищать их. Простые люди. Дети, женщины… Мы не сможем убить столько невинных. Просто не сможем… Ты не сможешь. Оставь её…

«Ты любил многих. И ещё полюбишь».

Ему вспомнились слова Тувэ. Вот каким она его видела. Каким его видели все. Даже, судя по всему, близкий друг. Но в этот раз всё было не так. Всё всегда было не так. Он любил. Правда любил. Так, что сердце разрывалось. Каждую любил. Просто не складывалось. А с Пеппой сложилось бы. Точно сложилось бы. Только бы ему дали вытащить её оттуда и увезти.

Ир выдохнул… Клятва сдавила его шею. Придушила. Лишила воли. Лишила права бороться. Он победил бы. Но должен был склонить голову. И перед кем?

— Мне нужно идти, — всё-таки встал с кровати. Пошатнулся, ухватился за бортик. Ульф кинулся к нему, но Ир выставил руку. Он сам. Сам.

— Не призывай свой туман, если почувствуешь, что Нер-Рорг не позволяет. Ты не оправился. Если сейчас магия не сможет покинуть тело из-за клятвы, тебя изнутри разорвет.

— Я буду осторожен, — бросил он, меняя грязную рубаху на чистую.

— Мне пойти с тобой? — Ульф встал с постели и тоже принялся собираться.

— Нет, — Ир натянул кафтан. Накинул плащ. Его всё ещё немного знобило. — Справлюсь.

Ульф кивнул и сел обратно, но продолжил опасливо наблюдать за другом.

Ир вышел из казарм, умылся холодной водой у первой же бочки и направился к дворцу.

Он должен был решить проблему. Предпринять хоть что-то. Попытаться. Не мог он сидеть вот так просто. Стоило подумать о Пеппе, как в голове воскресал её истошный вопль. Всё внутри него сжималось. Что ещё они могли с ней сделать? Что?

Стоило ему войти в холл дворца, а Камеристка тут как тут. Ир нахмурился.

Её не то что не хотелось видеть, её хотелось прибить. Она была ничем не лучше церковников. Он видел, что амулеты были в её власти, Кая могла остановить их, не допустить страданий невинной девушки. Но она стояла там и ничего не делала. Просто смотрела.

— Не желаю с тобой говорить, — отмахнулся Ир и поспешил обогнуть её. Перед его носом захлопнулась дверь, ведущая в следующий коридор. Он подергал за ручки. Заперто. — Открой. Поверь, если я открою сам, тебе очень это не понравится.

— Вам нужно остудить голову, Господин Ирьян. Подумайте, что на кону, — холод в её голосе кипятил его кровь.

— На кону жизнь невинного человека, — развернувшись к ней, прошипел Ир. Он стремительно сократил расстояние между ними. Камеристка не сдвинулась ни на шаг. Пыталась показать, что не боится его. Но если бы в ней было сердце, сейчас бы оно неистово колотилось от страха. Потому что Ир чувствовал, как гнев распускался в нем жутким пышным цветком, как ярость отражалась серыми всполохами магии в глазах.

Она не слушала. Он не собирался тратить время на уговоры.

Ир собрал туман. Он огромным черным сверкающим шаром врезался в двери. Стремительно. Сильно. Камеристка ничего не успела сделать.

Она закашлялась, будто этот удар выбил из неё воздух, но никак не дверь. Ир не обратил внимание. Оклемается и без его помощи. Он быстро зашагал по коридорам.

— Господин Ирьян! — крикнула ему вдогонку Кая. Она отставала всего на пару шагов. — Постойте! Вы не можете…

Но он мог. Всё мог. Что угодно, лишь бы вытащить Пеппу. Чтобы только крик в его голове стих. Чтобы только она была жива.

Ир ворвался в тронный зал. Но никого кроме стражи там не было. Камеристка всё бежала за ним. Что-то кричала, просила остановиться. Но он не слушал.

Король обнаружился в кабинете. Тувэ была там же. Они сидели напротив камина и просто пили чай. Ир даже замер в дверях на секунду. Как такое могло быть? Казалось, он один единственный находил происходящее невозможно неправильным. Только он хотел спасти девушку. Она там была на смертном одре, а они просто… пили чай?!

Элиот встал. Вопросительно посмотрел на него. Вслед за Иром в кабинет влетела Камеристка. Король перевел удивленный взгляд на неё.

— Прошу прощения, — залепетала она. — Я пыталась остановить его.

— В чем дело, колдун? — Тувэ не повернулась. Она продолжала смотреть на огонь в камине и пить чай из маленькой лейхгарской чашечки.

Ир сжал зубы.

— Ты знаешь, в чем дело, — у него не получилось обратиться к ней с должным уважением.

— Девушку забрали Рыцари. Мы ничего не можем сделать, — она всё не поворачивалась. — Уходи, Ир.

— Ты Нер-Рорг, он король, и вы не можете вытащить одну девушку из темницы? Не смешите меня! — он спихнул цветок с подставки.

— Господин Ирьян! — возмутилась Камеристка, кинувшись к разлетевшемуся на куски горшку. Ир не удержался и рассмеялся. Невероятно! Людская жизнь ничего не значила, но какой-то горшок или ваза, будь она проклята, была важна!

— Ты! Ты могла остановить это! — прорычал он.

— Вы заблуждаетесь, — собирая осколки, произнесла Кая. — Я не могла остановить их. Вы могли. Вы могли остановить девушку. И я предупредила вас. Но вы не пришли.

Ир собирался возразить. Ничего подобного не было. Она ничего не говорила. Но он вдруг вспомнил. Вспомнил, как Кая просила его из соображений безопасности прийти на молитву вместе с Тувэ.

Он совсем рассвирепел. Схватил Камеристку за плечо, чуть выше локтя, сжал так, чтобы ей точно было больно, и потянул на себя. Она пискнула, выронила осколки цветочного горшка и попыталась скинуть его руку.

— Да будь ты проклята! — зарычал он ей в лицо. Кая испуганно вжала голову.

— Отпусти её! — король сделал шаг в его сторону.

Тувэ встала с кресла. Повернулась к нему. Ир всё меньше узнавал в ней Нер-Рорг. Всё в ней менялось. Взгляд, походка, осанка, а самое главное, менялось что-то в самой её сути.

— Оставь Камеристку в покое, — весомо произнесла Тувэ. Меткая на шее снова дала о себе знать.

Ир разжал руку. Он не мог сейчас снова потерять сознание из-за клятвы.

Нер-Рорг кивнула ему на выход. Ир подчинился. Ему было что сказать. Но он промолчал. Чувство затягивающегося на шее поводка больно било по его гордости. Когда он давал клятву, не мог и предположить, что наступит такой день. День, когда они будут настолько не согласны друг с другом.

Ир громко хлопнул дверью. Это было всё, что он мог себе позволить. Хотя бы это. Хоть так выказать свой гнев.

Он окончательно убедился: нужно было спасать Пеппу своими силами. Ир ломал голову, как вытащить его служаночку, как обойти приказ Тувэ. Он мог бы попросить Ульфа о помощи… Но и так было понятно, что он обо всём этом думает. Что они все думают об этом.