Вторая рука

2. Со второго по шестой день заболевания пирексия (повышение температуры) усиливается, увеличивается уровень лейкоцитов в крови, лошадь становится вялой и отказывается от еды. При небрежной диагностике это легко может быть принято за «вирусное заболевание». Однако исследование при помощи стетоскопа выявляет прогрессирующие шумы в сердце. Примерно через десять дней температура нормализуется и лошадь выглядит выздоровевшей, если ее не подвергают более серьезным нагрузкам, чем работа шагом и рысью. Шумы в сердце сохраняются, возникает необходимость отстранения лошади от резвой работы, поскольку это вызывает проблемы с дыханием.

3. В течение следующих нескольких месяцев на сердечных клапанах возникают образования, может также развиться артрит в отдельных суставах, особенно суставах конечностей. Это состояние постоянное, прогрессирующее, смерть может наступить внезапно в результате физических нагрузок либо очень жаркой погоды, иногда спустя несколько лет после первоначального заражения.

Я поднял голову.

– Это ведь оно самое и есть, все как тут написано? – сказал я.

– Тютелька в тютельку.

– Внутримышечное введение чистой культуры случайно произойти никак не могло, – медленно произнес я.

– Никоим образом, – подтвердил он.

– В этом году, – сказал я, – конюшня Джорджа Каспара была буквально битком набита всякими сигнализациями, охранниками и собаками. Никто бы и на пушечный выстрел не подошел к Три-Нитро с целым шприцем болезнетворных бактерий.

Кен улыбнулся:

– Целый шприц тут и не нужен. Идемте в лабораторию, я вам покажу.

Мы прошли в лабораторию, к одному из стоявших вдоль стены шкафов с раздвижными дверцами. Кен открыл шкаф и достал коробочку. Внутри лежало множество полиэтиленовых пакетиков.

Кен надорвал один из пакетиков и вытряхнул на ладонь то, что в нем находилось, – игла, присоединенная к пластиковой капсуле размером с горошину. Все вместе напоминало крошечный дротик с шариком на конце, длиной примерно с мизинец.

Кен взял капсулу и сдавил ее:

– Объем тут небольшой, где-то пол чайной ложки. Чтобы развилось заболевание, чистой культуры требуется не так уж много.

– И это можно спрятать в руке, так что никто и не заметит, – сказал я.

Он кивнул:

– Просто хлопнуть лошадь по боку. Раз-два и готово. Я их сам иногда использую, чтобы делать инъекции лошадям, которые шарахаются от шприца.

Он показал, как это делается: зажимаешь капсулу между большим и указательным пальцем, так чтобы игла смотрела вниз.

– Втыкаешь иглу и нажимаешь.

– Можете мне одолжить такую штуку?

– Пожалуйста, – сказал Кен и протянул мне пакетик. – К вашим услугам.

Я спрятал пакетик в карман. Боже милосердный!

Кен медленно произнес:

– А знаете, мы ведь, пожалуй, могли бы помочь Три-Нитро.

– Что вы имеете в виду?

Он задумчиво посмотрел на большую бутылку с кровью Зингалу, стоявшую на подставке у раковины.

– Можно подобрать антибиотик, который вылечит заболевание.

– А разве еще не поздно? – спросил я.

– Для Зингалу уже поздно. Но не думаю, что эти образования разрастаются мгновенно. Если Три-Нитро был заражен… ну…

– Скажем, две недели назад, после последнего резвого галопа.

Он посмотрел на меня с улыбкой:

– Скажем, две недели назад. С сердцем у него уже проблемы, но образования нарасти еще не успели. И если ввести нужный антибиотик в ближайшее время, возможно, он полностью оправится.

– Вы хотите сказать… станет таким, как прежде?

– Не вижу, почему нет.

– Так чего же вы ждете?! – спросил я.