Улыбка пастушки

Глава 8

…Прошла почти неделя, а ничего не изменилось. Утром 7 января Влад проснулся в отвратительном настроении. Он полежал, прислушиваясь к своим чувствам, пытаясь привычно настроиться на новый день. Сегодня ему предстоял рождественский обед с родителями. Это было семейной традицией, и отменить сие событие было решительно невозможно. Ехать никуда не хотелось. Пастушка так и осталась у этого старого упрямца Позднякова, и сознание, что Влад не смог сдержать обещание, не прибавило мужчине настроения. Конечно, новое материно колье стоило тех бешеных денег, что он за него отдал, но Влад понимал, что это неравнозначная замена. Хотя, если бы Поздняков согласился продать пастушку, пришлось бы и вовсе залазить в долги…

Влад поморщился. Приём отыскания позитивных моментов в любой неудаче сегодня не сработал, и ему стало только гадостнее. Он всё-таки заставил себя подняться и принять контрастный душ, чтобы встряхнуть не желавший вылазить из хандры организм. Есть не хотелось, и, выпив чашку крепчайшего кофе, мужчина взглянул на часы. Надо было съездить к девчонкам на Весеннюю, вдруг Алёна появилась-таки вчера вечером. Надежды на это было мало, ну а вдруг? Что делать, если она не приехала, Влад не знал. Вся эта история очень ему не нравилась. Куда могла пропасть эта упрямица?

Вздохнув, и еле передвигая не желавшие двигаться ноги, Влад оделся и вышел на январский морозец. Он уселся за руль, прогревая двигатель и рассеянно следя за детьми, катавшимися с большой горки, построенной во дворе. Кажется, вчера горки ещё не было. Или была? Как так произошло, что он перестал замечать то, что происходит вокруг него? Может, эта девочка колдунья? Почему без неё теряли смысл простые и привычные вещи, которые он всегда любил — запах хвои и мандаринов, ежевечерняя канонада фейерверков, эти неизменные горки со счастливой, одуревшей от каникулярной свободы детворой? Всё было по-прежнему — но почему-то казалось пустым и ненастоящим, как раззолоченная декорация.

В супермаркете неподалёку от Алёниного дома он купил здоровенную коробку конфет и несколько сувениров для девчонок. Подарок для Алёны был куплен уже давно и лежал в кармане пальто Влада. Он потрогал пальцами маленькую коробочку и невольно улыбнулся. Подарок должен был ей понравиться. Вот только когда он её увидит?

Двери открыла румяная ото сна или же от смущения Люба, и скоро Влад понял, что пришёл не вовремя — следом за девушкой появился встрёпанный паренёк с настороженными глазами.

— А это ещё что за хмырь? — воинственно спросил он, отодвигая Любу плечом.

— Да погоди, Витя, — смущённо сказала она. — Это к Алёне. А…она не приехала, — торопливо и немного виновато сказала Люба.

Влад пожал плечами, заставляя себя улыбнуться:

— Ну что ж, — стоять и дальше под пристальным взглядом Вити было совсем уж глупо, и, потоптавшись, Влад отправился восвояси. Во дворе он плюнул, обнаружив, что не отдал конфеты и подарки, и вручил всё оптом конопатой девочке лет восьми. Та взяла пакет, прижала к животу и проводила Влада ошалелым взглядом. Садясь в машину, он помахал растерянной девочке, непоследовательно подумав, как можно в наше время не научить детей, что нельзя принимать подарки от посторонних.

Настроение у Влада не стало лучше, но визит к матери уже не так страшил его. Будь что будет.

Отец встретил его в прихожей, укоризненно улыбнулся:

— Опаздываешь. Мама на кухне. Ты уж…будь с ней посдержаннее, — попросил он тихо, и Влад кивнул. Уже то, что матушка не вышла встречать любимого сына, говорило о многом.

Он сам прошёл на кухню, поцеловал мать.

— Здравствуй, мамочка. Как тебе сегодня, полегче? Давай, помогу?

Елизавета Сергеевна скорбно взглянула на него:

— Спасибо, я абсолютно здорова. Ведь ты же считаешь, что твоя мать — симулянтка. А помочь мне, дорогой, ты не сможешь. Ты уж лучше постарайся ничего не испортить.