Улыбка пастушки

Глава 2

Он нахмурился, настраиваясь на разговор с Елизаветой Сергеевной, и вдруг улыбнулся. Сначала Влад хотел оставить девчонку в машине, но потом подумал, что появление этой Золушки на балу обещает быть очень эффектным. То-то вытянется лицо у матушки! И бедняжке Олечке сразу станет понятно, что её ничего не ждёт рядом с человеком, у которого такие знакомые. Пусть продавщица идёт с ним. Надо, наконец, дать понять маман, как его достали её планы.

Было уже минут двадцать одиннадцатого, когда Влад подтолкнул девушку к дверям родительской квартиры и позвонил.

— Владик! Наконец-то! — радостно провозгласила Елизавета Сергеевна и тут же осеклась, увидев спутницу сына. — А это кто?

— Я Алёна, — сказала продавщица, и Влад кивнул. — Да, мамочка, познакомься, это Алёнушка.

Сейчас, при ярком свете, он рассмотрел девушку получше. Она была совсем молоденькая и какая-то…чумазая. Присмотревшись, Влад понял, что это тушь размазалась по щекам, когда девчонка ревела на улице. Лицо у неё было красное и несчастное.

— Мамуль, мы ненадолго, — объявил Влад и подтолкнул Алёну по направлению к ванной. — Там можно умыться, солнце.

— Владечка, — прошипела мама, как только продавщица Алёна скрылась в ванной. — Что это значит? — Елизавета Сергеевна схватилась за сердце и произнесла слабо и укоризненно. — Что ты со мной делаешь, сынок?

— Мамуля, — Влад чмокнул маму в щёку. — Успокойся, Алёна хорошая девушка.

— Как она одета! — Елизавета Сергеевна закатила глаза. — Какие-то ватные штаны!

— Мамочка, ватных штанов больше не существует в природе, — улыбнулся Влад. — Это комбинезон на синтепоне. Алёна сегодня работала, и не успела переодеться.

— Работала? Где она работала? — с ужасом вопросила Елизавета Сергеевна, но в это мгновение в прихожую вплыла Ирина Николаевна под руку с полноватой некрасивой девушкой лет 28-и.

— Владик, — сладко пропела она. — Что же вы стоите на пороге? Оленька… — она не успела продолжить, замерев с открытым ртом, потому что в это время из ванной вышла Алёна.

Влад улыбнулся, не без удовлетворения отметив, что даже в этих безобразно толстых штанах девушка была куда стройнее, чем Оленька.

— Ирина Николаевна, это Алёна, — сказал Влад, с удивлением вглядываясь в лицо своей случайной знакомой. Оно было совсем юное и беззащитное.

— Алёна? — непонимающе переспросила Ирина Николаевна и гневно взглянула на Елизавету Сергеевну.

— Что же мы здесь стоим? — очнулась та, смерив Алёну выразительным взглядом. — Прошу всех к столу. Сейчас я поставлю ещё один прибор.

Повернувшись к дочери Ирины Николаевны, Елизавета Сергеевна сказала нежно:

— Оленька, детка, помогите мне, дорогая.

На бедную Оленьку больно было смотреть. На лице несостоявшейся невесты отражался сложный коктейль эмоций, которые она, должно быть, смогла бы скрыть, если бы не потрясение от неожиданного изменения статуса Влада. Стыдливый девичий интерес, нелепо выглядевший на далеко не юном лице, немое обожание, с которым Оленька смотрела на мужчину, сменялось детской обидой, когда девушка поворачивалась к матери, и великолепно-царственным презрением, когда Оленька окидывала взглядом Алёну.

Елизавета Сергеевна же и Ирина Николаевна, которые поначалу находились в состоянии, близком к обмороку, теперь подобрались, и боевой огонёк в их глазах заставил Влада насторожиться. По опыту общения со своей матушкой он знал, что дамы в таком состоянии способны на всё. Нет более верного способа испортить отношения с женщиной, как усомниться в правильности её выбора. Влад с сочувствием подумал, каково придётся Алёне за столом. Вряд ли бедняжка умеет непринуждённо обращаться со столовыми приборами. И тут уж никто не сможет помешать Елизавете Сергеевне излить на замарашку весь запас желчи и высокомерного презрения.