Страсти по России. Смыслы русской истории и культуры сегодня

* * *

Воссоздав общий контекст эпохи, в которой довелось творить многим и многим выдающимся деятелям русской культуры и русской гуманитарной мысли, можно перейти к определению того, что можно было бы назвать методом Гачева, несмотря на то, что некоторые его характеристики были отмечены выше. В первом приближении его можно сформулировать как универсальную онтологию, что означает поиск во всяком явлении культуры, литературы и языка одушевляющего, витального начала.

Во многом это было подобно жизне-мыслительному процессу, какой мы обнаруживаем в античности, – «узнавать» и осваивать мир культуры, мир отягощенный взглядом и присутствием в жизни и процессе ее рефлексии самого человека. Но в определенном отношении так и было, поскольку общая идеологическая сетка и система понятий и сама атмосфера эпохи почти исключили возможность с нею коррелировать и осуществлять взаимодействие: слишком различны были материалы и направление поиска. Поэтому, не взирая на очевидную связь с большими объяснительными системами – от Гегеля, Канта, Шопенгауэра до молодого Маркса и пр., культуре необходимо было создавать заново способы понимания действительности и ее самое.

Иногда кажется, что в исследовательском подходе, какой мы обнаруживаем у Г. Гачева, много бессистемности, случайности, избыточности информации, но это не так: единство возникает и осуществляется через человеческую личность и интеллектуальную индивидуальность исследователя.

Пассионарность того поколения людей, к которому принадлежал Г. Гачев, становится исследовательским методом – она объединяет все, о чем размышляет ученый. Да и то сказать, предшествовавшие эпохи так расчистили площадку в интеллектуальном смысле, что всякий неординарный взгляд на философию, искусство и культуру приносил свои положительные результаты.

Здесь хотелось бы сказать еще вот о чем. Оценивать деятельность Гачева с точки зрения соответствия какой-то устоявшейся системы правил и системообразующего знания – бессмысленно. Он порождал и свою систему понятий, и мета-структуру объяснения явлений культуры и действительности. И это почти всегда было безошибочно с точки зрения больших смыслов культуры и философского знания. Не говоря уже о том, что ученость и образованность исследователя были просто бесподобны.