Ходок-7 Захват

Глава 11. Электрик.

Вот что крест животворящий делает.

Фраза из древнего славского кинофильма времён до Пришествия Септонии;

Цепкий взгляд лаборанта продолжил скользить по неровностям грота. Побег вывел отряд в подземный склад. Раньше тут размещались припасы и разнообразная техника неизвестного назначения. Пытливый ум изобретателя изо всех сил пытался найти зацепку, чтобы уберечь физическое тело от расправы.

В животе заурчало. Как на зло, перед отправкой ему даже позавтракать не дали. Вот и отправился Стендаль в путь натощак. Бояре же «жрали» снедь с аппетитом. Ухват, Маринин и, что удивительно, Рогова громко чавкали. И лишь мнящая себя красавицей и светской львицей Шарикова насыщалась аккуратно, утирая кружевным платочком уголки узкого рта. Ее губы-пиявки покрывала алая помада, а на макушке крепился роскошный ярко- красный шиньон. Дань последней моде, а, по мнению Стендаля, безвкусица.

— И не лопнут же… — пробормотал Вихров, отойдя от пировавших подальше, — Хоть бы продукты поэкономили. Бестолочи.

От нервного напряжения дворяне уже слопали больше половины запасенной провизии и останавливаться не собирались. Маринин щедро поделился коньяком, и алкоголь разжег аппетит. Причём не только к пище.

— Котик, пойдём вон за ту развалюху, я тебе срочно должна сказать кое-что! — не таясь обратилась Настасья к худосочному, ухватила того за руку и поволокла.

Вскоре за обломками массивного агрегата послышались возня и приглушённые стоны. Помимо сволочного нрава Шарикова отличалась неприкрытым бесстыдством и девственницей отнюдь не была. Стресс и бухло распалили стерву. Вот она и гасила бушеваний пожар, как умела.

— Я… ммм… э….,- промычал Клеванский, с надеждой зыркнув на свою «ненаглядную».

— До свадьбы не дам, — обрубила чаяния на корню Маша и покраснела. В отличии от подруги, она мужчин к себе так близко не подпускала. А если по правде, то сбитая и крепкая девка попросту стеснялась своего тела. Толстой она не была, но кому объяснишь про крепкую кость и плотные мясистые ляжки, что достались ей от природы.

— Ххххххуууу, — шумно выдохнул Ухват. Ахи и охи из-за угла его не мало возбудили. Сдерживать эмоции громила не привык, потому отступил на пару шагов и со всей дури пнул нечто наподобие шара, закреплённого на метровой треноге.

— Бдддджжжж, — совершенно неожиданно шваркнула из навершия мертвого устройства молния.

— Уееее, — одновременно заскулил Клеванский, разряд электричества пробрал до печёнок. Парень чуть не обосрался. Однако сумел сдержать бурые массы и не опозориться, чем в тайне и возгордился.

— Небось любой из них на моем месте бы точно обделался, — примерно так размышлял Ухват, отряхивая обгорелую штанину и обводя взглядом спутников.

А тут и поводов для гордости внезапно прибавилось. Подземелье наполнили шипящие звуки, а от основания треноги к «драгоценным» цилиндрам поползли синие нити. Безжизненные до того громадины осветились. Линии между ними и объектом агрессии молодого боярина утолщились и налились энергией. Вскоре устройство начало расти, как на дрожжах. Также над ним распахнулся люк, а ещё врубилось освещение. Все эти пертурбации заняли буквально несколько мгновений.

— Ииииии! — истошно завопила за ширмой Шарикова то ли в экстазе, то ли от ужаса, что при нормальном свете увидят ее обнаженные прелести.

— Ты, сука, долботехник- бесполезный! — важно указал Клеванский перстом на замершего от испуга лаборанта, — Видишь, я подал электричество! Пойди-ка сюда и разберись, что это за штука такая.

Над таинственной треногой не только распахнулся свод. Шар на ней дико завертелся, выстрелив вверх золотистым лучом.

— Сейчас-сейчас, — мигом засуетился Вихров. Стендаль очень опасался, что достоинство пострадает. Ведь задание он провалил, а бухой придурок и его прибацнутая деваха уже выбрались из укрытия. Они протирали глазёнки, с неверием взирая на произошедшее.

Подавив волнение, Вихров приблизился к древнему артефакту. Тот представлял собой единую монолитную конструкцию. Ни стыков, ни кнопок, ни рычагов, ничего такого, за что можно было бы ухватиться в нем не было.

Прошло пару минут. Стендаль почувствовал, как за спиной сгустилась недоброжелательная атмосфера. Похоже, его яичкам оставались считанные мгновения. А обретаться без них парню ой как не хотелось. Потому он хлопнул себя по лбу и громко провозгласил:

— Я понял! — потом для верности добавил, — Я понял!

— Что ты понял, Кулыбин[5]? Говори, не томи, а то котик тебя поцарапает! — блеснула познаниями и одновременно высказала угрозу Настасья.

— Мяу-мур! — поддержал ее пошатывавшийся Степан, сделав ещё один глоток из фляжки. После чего по привычке заржал и смачно отрыгнул.

— Эта штука предназначена для подачи аварийного сигнала, — выдал спасительную версию Стендаль, сорвал с себя куртку и перекрыл ей устремлявшийся в небеса луч, — Три коротких, три длинных, пауза. Три коротких, три длинных, пауза.

Хватавшийся за соломинку лаборант подавал сигнал «SOS”. При этом старательно делал вид, что ни капли не сомневается в успехе.

— А ведь и впрямь такое может быть… По проходу наверх не вылезешь. Слишком узкий. А раз так, ботаник прав, — задрал голову и рассмотрел прореху в вышине туповатый Ухват.

— Эй, придурок, а почему ты считаешь, что на другой планете кто-то поймёт подаваемый тобой земной сигнал о помощи? — подозрительно прищурилась, вновь выдавая свою немалую осведомлённость, Настасья.

— Именно потому, что данный семафор непривычен для этого мира на него и обратят внимание, — пропустил оскорбление мимо ушей Стендаль, — А затем прибудут сюда и вытащат нас из западни.

— Кто прибудет? Ящеры? Так они же сожрут нас. Не лучше ли отключить машину? — высказала беспокойство Маша.

— Клал я на змееголовых. Лучше помереть в бою, чем задохнуться под землей или окочуриться от жажды и голода, — храбро расправил грудь Клеванский.

— И то верно. Кроме того, аспиды на редкость отсталые. Вы что забыли, чему на кафедре выживания учили? — ещё раз икнув, высказал дельное замечание Маринин. Он хоть и закладывал за воротник, но откровенным тупицей не был.

— Точно! — радостно возопил Ухват, — Прилетят эти, как их, «зелёные человечки», те о которых в допотопных хрониках написано. Припхаются значит и вызволят нас. А пока давайте поедим. А ты, балбес, продолжай семафорить.

За показной бравадой, верзила спрятал свою обеспокоенность. Остальные прекрасно поняли что к чему, но не подали виду. Вместо излишних переживаний, молодёжь вновь приблизилась к самтрестовскому столу и зашуршала походными мешками.