Безоружные

Глава 1

С днём рождения меня!

Шутка.

Сегодня мне исполнилось восемнадцать, но по-настоящему обидными в такой день были бы именно поздравления. Наверное, когда становишься совершеннолетним, меньше всего думаешь о смерти. Жизнь ведь только начинается, в неё теперь на законных основаниях можно впустить алкоголь, стимуляторы, экстремальные развлечения или там… ну… секс?

Вряд ли кто-нибудь оттягивал этот день. Имеет ли смысл его оттягивать?

Да. Ведь в отличие от моих ровесников, со мной закон обошёлся довольно жестоко. Два года назад меня приговорили к казни, а высшая мера наказания может применяться исключительно к совершеннолетним. Так что в моём случае властям пришлось подождать, а потом уже ликвидировать. Тяжесть моего преступления исключала помилование.

Меня отправили физически и психологически готовиться к смерти на Дно, а не в обычную тюрьму. Из-за шума, который вызвал тот поганый случай, Правление решило максимально меня изолировать, поэтому «похоронило» на нижнем уровне подземного хранилища, в ячейках которого надёжно содержится всё то, что должно быть спрятано до поры до времени – от информации до людей.

Это Дно. Самое неприступное место в мире. Но при этом довольно комфортабельное, тут грех жаловаться. У меня была просторная жилплощадь, свежая пресса, даже душ. Но камеры слежения повсюду, окон нет, и свидания разрешены только с психологом, а с родными - никаких контактов. Зато здесь довольно дружелюбные смотрители. Иногда даже спрашивали, что я хочу на ужин. А теперь они вывели меня из камеры без наручников.

Так я и поняла, что это конец. Не очередная капитальная уборка, дезинфекция или медицинское обследование. Мне не надели браслеты, потому что это была уступка, прощальный подарок.

Спарки по обыкновению травил дурацкие анекдоты, а Кира ему подхихикивала, поэтому, когда я начала смеяться, они приняли это на свой счёт, хотя у меня просто сдали нервы. Хотелось бы мне знать, все ли смертники сталкиваются с такой неконтролируемой истерикой в последний момент. Казалось бы, я готовилась к этому так долго, но в последний момент во мне что-то щёлкнуло, и я поняла, что к смерти невозможно подготовиться.

Я притихла, лишь когда мы оказались у лифта.

Эта скоростная капсула – единственная на этаже – доставит нас прямиком на поверхность, и я вдруг поняла, что впервые за два года увижу небо. Кира и Спарки не наденут мне не только наручники, но и маску смертника.

- Там сейчас дождь, - сказала Кира, и я почти почувствовала холодные капли на лице… Для человека, который вырос на морском побережье, это подземелье – удавка на шее, так что моя казнь началась уже давно.

- Подождите нас, ребята, - раздался голос неподалёку, и я подняла голову. – Вот за что я люблю Фарго: вы все здесь такие чертовски организованные и предусмотрительные.

К открывшимся дверям лифта уверенно шёл мужчина, а за ним – ещё пятеро. Они были не из охраны: на них не серая униформа, а модные чёрные костюмы. Одежда бизнесменов, а лица - убийц.

Это члены одной из главных семей. Те, кто держат в таких вот местах свои сбережения. Наводящее ужас на преступников Дно для этих ребят всего лишь фарфоровая копилка.

Я не успела отступить: Спарки толкнул меня в спину, и я зашла в лифт прежде, чем это сделал чужак. Тот замер, недовольно хмурясь. Как видно, он привык к тому, что люди податливо расступаются перед ним, как вода, но Спарки был настроен решительно.

- Придётся подождать. - Он нажал на кнопку, когда в лифт зашла Кира, но незнакомец остановил закрывающуюся дверь рукой.

- Подождать? – Он улыбнулся. – Мы итак опаздываем. Возникли небольшие проблемы с грузом, так что мы должны доставить его как можно скорее. Для блага всех нас.

- Проблемы? – переспросила Кира.

- Технические неполадки. – Мужчина указал себе за спину, и только тогда я обратила внимание на его приятелей. Особенно на одного из них. Он был крупнее остальных, и в отличие от них – в том же тюремном комбинезоне, что и я. Его руки были заведены за спину и скреплены наручниками, а на лице - маска смертника. И это при том, что самый опасный элемент здесь – я. – Бионик, седьмое поколение. По какой-то причине он проснулся раньше времени. Говорят, у него психика нестабильна. Но не стоит беспокоиться, у нас всё под контролем.

Я нахмурилась.

Бионик?! Здесь даже такое держат? Новая раса. Выращенное в лаборатории сверхсущество, запрограммированное на защиту хозяина и убийство всех остальных. Конвейер смерти в обличии мужчины.

Мне захотелось сбежать, и я удивилась тому, как спокойно держались Кира и Спарки. Ведь вроде бы это мне уже нечего терять.

- Вы ему поэтому надели на глаза повязку?

- Первым, кого он увидит, должен быть хозяин. – Бандит оглянулся через плечо. - Сейчас он кажется таким безобидным, да? Первый зрительный контакт для них как переключатель. Импринтинг, запечатление. Пусть у него работает сердце и лёгкие, но он ни черта ещё не понимает. После активации же все данные, загруженные в его башку, упорядочатся и… Вы когда-нибудь видели бионика за работой?

Мой конвой молчал. Похоже, ответ: «нет».

- Если бы видели, не задерживали бы нас здесь всякой ерундой, - добавил незнакомец и посмотрел на меня, давая понять, о какой ерунде идёт речь.

Для них опоздание было страшнее, чем для меня смерть. И мне захотелось уступить, даже с учётом, что я сегодня потеряю всё, тогда как у этого «хозяина» появится ещё и самый дорогой и полезный питомец. Вдобавок ко всему, что у него было до этого, а было у него – до хрена. И он не может подождать пять минут?

- Раз он такой опасный, какого чёрта транспортируете его в сознании? Лучше бы вкололи ему транквилизатор.

- Наркотики и яды на них не действуют. Вырубить его может только тазер. – Гость кивнул на электрошокер у Спарки на бедре. – Но для вашего же блага, держите эти штуки от него подальше.

- Да как скажешь.

Теперь уже Кира нажала на кнопку закрытия дверей, но бандит снова отвёл дверь в сторону рукой, потому что мог себе это позволить: фамильярничать с охраной, действовать им на нервы и плевать на законы этого места. Правда, теперь в выражении его лица что-то изменилось. Как если бы он устал от спора, потому что прямо перед ним появилось кое-что поинтереснее.

- Погоди-ка… я тебя знаю. – Он прищурил глаза. – По телеку видел. Раз сто, наверное. Как же там тебя?..

- Кассандра, - ответила я.

- Помню, мы с парнями в тот день юбилей босса обмывали и чуть не померли со смеха, когда услышали эту новость. Сколько там было оперативников? Пятьдесят?

- Трое, - поправила я тихо.

- Да с такой толпой никто не справится, а тебе тогда было сколько? - продолжал он, не слушая, – тринадцать?

- Шестнадцать, - ответила я, хотя не собиралась и, вообще, всё было не так.

- … вот что значит оружие прошлого. Настоящее оружие. Я даже не мечтаю его в руках подержать, мне его хотя бы увидеть. Кто сейчас таким может похвастаться? Вот это сила! Наши предки знали толк в убийствах. К слову, я думал, тебя уже давно прикончили, а ты, оказывается, жива.

- Ненадолго, - проворчала Кира. - Её казнят сегодня.

- Так вы на казнь так торопитесь?

- Здесь всё подчиняется расписанию и протоколу.

- Да ну? – Он указал на мои свободные руки, и на это моей охране нечего было ответить. За одно то, что они со мной болтали, их уже могли отдать под суд. – Расслабьтесь, ребята. Нам же по пути. Мы вас не стесним.

- Это лифт смертников, – сказал Спарки.

- Угрожаешь, что ли?

Теперь он зашёл в кабину из принципа. За ним молча проследовал один из его приятелей, ведя бионика перед собой. А ведь это тоже грубое нарушение протокола - двух заключённых перевозить в одном лифте запрещено. Но опять же, какая теперь разница, да и заключённый здесь только один. Не матёрые убийцы и не биологическое оружие, которое эти матёрые убийцы сопровождают, а вчерашний ребёнок.

- Кому расскажу, не поверят. – Мужчина в костюме не умолкал ни на минуту. Думаю, вопреки высокому статусу, он нервничал: ему влетит за эти «технические неполадки» и за опоздание.

Со мной всё иначе: когда я нервничаю, из меня слова не вытянешь

- Я бы остался подольше, чтобы поддержать тебя и всё такое, но, чёрт, времени совсем нет.

Остался подольше? Как будто речь шла о сольном выступлении.

- Ты же в криминальных кругах настоящая знаменитость. Там наверху об этой истории только глухой не слышал.

Могу себе только представить, какими подробностями эта паршивая история обросла.

- А сюда, конечно, новости не доходят. – Он откинулся на стенку. – Поганое место. Каждый раз, когда нужно сюда спускаться, мне становится не по себе. Не представляю, как здесь можно жить. Я бы тут и месяца не протянул. Месяц – это уже слишком долго, да? – Ему поддакнул его приятель. – Никого из плохишей дольше месяца тут и не держали, так ведь?

- Потому что всем нашим бывшим «квартирантам» уже было восемнадцать, - ответила Кира. – Дети же неприкосновенны.

- Как справедливо со стороны Правления. – Он смотрел на меня с ухмылкой. – Я Клаус, кстати. Дашь автограф?

Он потянулся за ручкой в карман пиджака, но его остановил жестом Спарки. Вот тогда я почувствовала себя настоящей знаменитостью, которую охраняют секьюрити, хотя всё было наоборот. Это Клауса охраняли от меня – мне в руки не должен был попасть ни один посторонний предмет, даже зубочистка.

- Ладно-ладно. - Мужчина поднял ладони. Заметив, как я смотрю на их «груз», он спросил: - Нравится?

Как сказать? Я никогда прежде не оказывалась настолько близко к оружию, по сравнению с которым осколочная граната - спичка. А оружия я в своё время повидала немало.

Кажется, бионик прислушивался к разговору. Несмотря на кажущееся спокойствие, его плечи были напряжены. Возможно, его настораживали наши голоса и то, как они стали звучать в тесном лифте. Либо у него просто сильно затекли руки. Но он даже не думал двигаться. Говорят, у биоников очень высокий порог боли…

- Эта «функция» у него тоже есть, - добавил Клаус, неправильно растолковав мой интерес. Его напарник рассмеялся, и я отвернулась, смутившись.

Так я поняла, что за эти два года ничего не изменилось. Я всё ещё краснею, стоит при мне коснуться "взрослой" темы, хотя мне вроде бы уже не шестнадцать. Это так чертовски обидно – мои ровесники уже пережили всё это: влюблённость, свидания, поцелуи… тогда как мне в оставшиеся несколько часов остаётся только краснеть.

Жажда жизни не просто просыпается во мне - взрывается. И хотя внешне я оставалась спокойной, мой пульс участился, а дыхание сбилось. И бионик заметил это. Он чуть повернул голову в мою сторону, и в этот момент стало как-то особенно тесно.

Я заметила, что стою к нему ближе всех. "Мафиози" - за его спиной, они следили за его руками, веря, что в случае чего смогут его моментально обезвредить. Ведь он ещё не «активирован», а значит и вполовину не такой опасный, каким будет в дальнейшем.

Клаус продолжал болтать, но я его не слышала. Голову заполнила преступная мысль – первая за всю жизнь. Я не могла думать ни о чём другом.

Если бы я захотела снять эту маску, мне бы хватило секунды.