Безоружные

Глава 18

Жара плавила трассу. Пахло нагретым асфальтом, дорожная пыль липла к влажной коже, металлическая рама мотоцикла обжигала, под чёрным шлемом вскипал мозг. Я думала, что не выдержу, но слабым звеном оказался именно байк. До ближайшего города оставалось ещё несколько десятков километров, когда его движок отказал.

Остановившись на обочине, солдат попытался его реанимировать. И выглядел он чертовски внушительно, с инструментами в руках и без футболки. Готова спорить, его навыков хватило бы даже на сломанный самолёт, а внешности, чтобы превратить ремонт в эротическое шоу.

Да тут, в самом деле, стало адски жарко.

В какой-то момент я подумала, что нам некуда торопиться. Поначалу кидая на мужчину быстрые взгляды, уже через пять минут я бесстыже на него пялилась. Подумала, что стоит вынести хоть какую-то выгоду из этой поганой ситуации.

На солнце его кожа казалась очень бледной, почти мраморной. Торс блестел от пота, из-за чего рельеф мышц обозначился чётче. Его руки испачкались в чёрной смазке.

- Подай воду. – Когда я никак не отреагировала, солдат посмотрел на меня. – Кэс?

- Ты такой горяч… а, в смысле, ты не боишься перегреться? Так же как этот байк?

Мама, что я несу?! Кому тут нужно было беспокоиться о перегреве, так это мне.

- Нет. – Он понимающе улыбнулся, выпрямляясь. – Меня даже сжечь не получится, моя кожа способна сохранять целостность в очень широком температурном диапазоне.

Эта самая кожа? Целостность, которой он позволил нарушить, когда вставлял серёжки. И если вдруг я захочу его оцарапать или укусить, он же мне это позволит?..

- К тому же, байк не перегрелся. – Он принял бутылку из моих рук и сделал пару глотков. – Я бы смог его починить, но не здесь. Нужны детали и инструменты…

- Пофиг. – Я закинула рюкзак на плечи и пошла вдоль обочины. – Нам всё равно лучше менять транспорт как можно чаще. Наш след, скорее всего, уже взяли. Именно из-за того, что мы прикипели к этому мотоциклу. Оставим его здесь.

Забрав вещи, бионик сказал:

- Тогда лучше поймать попутку.

Как бы мне этого ни хотелось избежать, он был прав: в отличие от него я плохо переносила жару. Я прошла метров двести, и этого хватило, чтобы совершенно обессилеть. Выставив руку, я смотрела на проносящиеся мимо машины.

- Будь на мне мини-юбка, тут уже была бы очередь, - проворчала я через пару минут.

- Очередь самоубийц.

Несмотря на то, как лестно это прозвучало, я сказала:

- Если так и будешь излучать агрессию, никто нам не захочет помочь. Люди чувствуют такие вещи.

- Я могу остановить любую машину.

- Да, я помню, как ты справился с этим в прошлый раз. – Не хотелось бы повторения истории с мотоциклистом. - Подвинься, ты меня загораживаешь. После побега народ стал пугливым. Если даже молодые девушки вызывают подозрение, то что говорить о тебе.

Как будто это именно его держали в камере смертника, превращая в бледное подобие человеческой тени, а меня «полировали» с каждым днём всё усерднее, чтобы в дальнейшем показывать влиятельнейшим людям на зависть.

Прошло минут пять, прежде чем, потеряв терпение, солдат вышел вперёд, теперь уже в самом деле меня загораживая. Он едва успел вытянуть руку, как ярко-красная машинка на полной скорости свернула с дальней полосы и причалила к обочине

- Боже-боже, я приняла тебя за мираж, - выкрикнула женщина, наклоняясь и открывая пассажирскую дверь. – Давно стоишь, красавчик? Поразительно, что никто не подобрал тебя раньше. Ты же так ослепительно… сияешь.

Я остолбенела.

Солдат закинул наши вещи на заднее сиденье, посмотрел на меня, взял на руки, посадил рядом с сумками, пристегнул ремнём, закрыл дверь и сел рядом с женщиной.

- А… а это что?

- Мой багаж.

Один в один, серьёзно: за всю дорогу я не издала ни звука. Мне было плевать, куда меня везут. Я не прислушивалась к их разговору. И бионик выгрузил меня из машины так же, как и загрузил.

- Пригласите на свадьбу! – крикнула женщина на прощание, оставив в руке солдата бумажку с номером телефона.

- Свадьбу? – Я очнулась. – О чём она? Что ты ей наговорил?

- Только правду.

- Это ещё хуже!

- Например, что я полюбил тебя с первого взгляда.

А на втором подставил под удар электрошокера.

- Тебя окружала куча сильных парней, но я решил во что бы то ни стало добиться тебя.

Ты просто убил их всех!

- И теперь меня связывают с тобой по-настоящему нерушимые узы.

Худшая разновидность стокгольмского синдрома.

- Мы колесим по миру в поисках пристани, где я смогу сделать тебя самой счастливой женщиной.

Законное оформление отношений - это так мило для тех, кого сплотило именно нарушение закона. Но я почему-то задумалась над этим.

- Приходи на воскресную проповедь, сестра. – Ко мне подошла юная послушница, вручая листовку. – Только Господь сможет сделать тебя по-настоящему счастливой.

Недоброжелательно зыркнув в сторону солдата, она пошла дальше. Я повернулась ей вслед, отмечая, что она подходит только к женщинам.

- Погоди, - крикнула я, подбегая. - Что это за город?

- Всё, что тебе о нём нужно знать, что здесь находится монастырь Святой Лилии - единственная женская обитель, уцелевшая во время Третьей Мировой. – Она указала на готические башни, темнеющие в отдалении. – Это благословенное место, и если ты не посетишь его, считай, прожила жизнь зря.

Ну ясно.

После появления первого искусственного человека, многие люди пересмотрели своё отношение к религии. Сейчас церковь всеми силами пытается вернуть себе былую популярность. Среди прихожан распространяются такие вот листовки, в то время как Денза выпускает новые и новые модели биоников.

Я огляделась. На площади, где мы оказались, было довольно людно. Много туристов, большинство – паломники, они ходили группами и кланялись каждой проходящей монашке. Светлые летние одеяния тех мелькали в толпе тот тут, то там.

- Город девственниц, - сказал солдат.

- М-да, кажется, мы попали по адресу.

Но, серьёзно, это была та самая тихая пристань с доброжелательными жителями, которые гордились тем, что живут рядом с обителью и её насельницами. Здесь все старались идти друг другу на уступки и даже к незнакомцам относились без подозрений. Поэтому хозяйка маленькой гостиницы после какой-то сходу сочинённой жалостливой истории согласилась пустить нас без документов.

Упав на кровать, я впервые за два года почувствовала это: что могу позволить себе отдых после бешеной гонки со смертью. Мне было это необходимо. Доза безопасности.

Но к хорошему быстро привыкаешь. Прошёл день, два, а я находила всё новые причины, чтобы остаться в городе «до завтра».

- Сегодня же воскресная проповедь.

- Когда ты стала такой верующей?

- Какая разница? Тебе-то никогда не понять, каково это – быть прощённым. Быть любимым не просто кем-то, а самим Богом!

- Разве я не любим тобой?

- Это другое. В религиозном плане.

- Ты - моя религия. И я хочу, чтобы перед тобой на коленях стоял весь мир.

- Порабощение не имеет к вере никакого отношения!

- К моей вере имеет. А ещё там есть место кровавым жертвоприношениям и развратному сексу.

- Не говори о сексе!

- А о жертвоприношениях можно?

Проехали.

На самом деле, всё это было шуткой. Мой вдруг обнаружившийся фанатизм. У меня была только одна религия, и она довела меня до тюрьмы, а Арчи до психушки. Моё сердце стало непроницаемым для каких угодно красноречивых проповедей. Просто монастырь был единственным местом, где я чувствовала себя в абсолютной безопасности. Я знала, что туда никогда не ворвутся Фарго, Рэмира и полиция, потому что эта территория находится за пределами их мира. Здесь было своё понятие о правосудии и преступлениях.

Если бы только можно было вынести эту безопасность с собой, закутаться в неё, как в одежду и…

Рассуждая так, я прогуливалась вдоль монастырских стен, когда увидела, как за ворота выходит группа молодых монахинь. Как им привычно кланяются паломники. Как они делают замечание курящему рядом с воротами полицейскому, и он поспешно тушит сигарету.

Меня озарило.

Нет, я не собиралась принимать постриг. Всё намного проще.

Я вспомнила, как по нелепой случайности попала в магазин интимных товаров. Отыскать такой же в этом городе было непросто, но я нашла адрес через интернет, в то время как бионик был занят прохождением очередной локации.

- Вернусь через полчаса, - сказала я на пороге.

- Если не вернёшься, я сровняю ту обитель с землей.

- Да почему она тебе так не нравится?!

- Мне не нравится любое место, где ты должна стоять на коленях.

- Это нерушимая крепость. Она пережила Третью Мировую, между прочим.

- Значит, я начну Четвёртую.

- Войну с невинными женщинами?

- С кем угодно, кто внушает тебе мысль, будто в этом мире существует сила, способная защитить тебя лучше меня, и любовь, крепче той, что связывает нас.

- Не богохульствуй, – проворчала я, а через час вернулась в костюме монашки: чёрном простом балахоне, под которым не было ничего, кроме сексуального нижнего белья.

Консоль выпала из вдруг ослабевших мужских рук. Солдат не мог бы выглядеть более несчастным, даже если бы меня опять кинули на Дно. С этой проблемой он уже справлялся в своё время. А сейчас меня пленило с моего же согласия то, чему он не мог дать отпор.

Его предали самым гнусным образом. Отреклись от него в пользу того, что он никогда бы не смог понять. И хотя я знала, что играть с огнём опасно, я не смогла отказать себе в очередной шалости.

- То, что мы сюда попали, это судьба, - заговорила я, опустив взгляд. – Небеса сами указали мне путь к спасению не только тела, но и души. Мне больше не надо бежать, прятаться, с ума сходить, и ты даже представить себе не можешь, какое это облегчение. Как это приятно: просыпаться и не думать о том, что делать теперь. Постоянно бояться. Быть не в состоянии насладиться элементарными вещами. Например, едой, сном, хорошей погодой... Я ведь всего лишь слабая девушка, такие маленькие радости важны для меня.

- Маленькие радости? – переспросил мужчина. – Ты отказалась в их пользу от больших радостей? От радости быть победителем и увидеть Фарго на коленях? От радости обладания этим миром? Мной? От радости секса?

- Да хватит говорить о сексе, сколько, блин, можно?! – вскричала я, тут же сбавляя тон. – В смысле… теперь я не принадлежу этому миру. Лучше тебе считать меня погибшей.

- Я спасу тебя. – С этими словами он поднялся с кровати и снял футболку.

- Эй… Ты что это собрался делать?

- Помогу тебе принять правильное решение. – Он медленно обошёл кровать. – После того как я заставлю тебя кончить, ты сама поймёшь, что отрекаться от этого глупо.

- Не называй изнасилование спасением и помощью! Так говорят только психи!

Приблизившись, он упёрся руками в стену и наклонился к моему лицу.

- Это спасение, ведь то, что ты собралась сделать – непрерывное самоубийство. Очередная тюрьма, где преступлением будут считаться даже чувства. Даже прикосновение к себе. Мысль об этом. И ты должна будешь каяться в том, чего я бы добивался. Они будут презирать тебя за то, за что я бы любил ещё сильнее.