Свет – Тьма

Глава 10. Возвращение

— Есть изменения? — парень сцепился недобрым взглядом с не менее жёстким взглядом врача.

— Пока нет. Но мы внимательно следим…

— Да плевать!.. — почти крикнул парень, однако в последний момент сдержался и шумно выдохнул, пытаясь успокоить свой гнев…

Когда он очнулся, перед глазами по-прежнему был лишь мрак, наполненный красными и белыми вспышками, которые проносились мимо с бешеной скоростью, словно гонщики на «Формуле-1». Затем парень понял, что находился в какой-то кабине и практически лежал на руле со сдувшейся подушкой безопасности. Кажется, она сломала ему нос, и теперь из него не останавливаясь текла кровь, омывая подбородок и наполняя рот солёно-металлическим привкусом. Языком он нащупал острый край обломанного зуба. И усмехнулся, ведь зуб ему выбили не здесь, а в тёмном мире. Здоровенный мужик, с которым он схлестнулся в тринадцатой Битве, с такой силой треснул рукоятью меча по челюсти, что не только раскрошил резцы, но и вогнал в ротовую полость кусок шлема…

Всё ещё пребывая сознанием в другой реальности, Иван попытался понять, остался ли он в живых или его убили в сражении и потому он вернулся на землю. Он не мог сказать, чем завершилась Битва — последняя тринадцатая Битва. Он не слышал, чтобы кто-то остановил её и объявил победителя. В памяти осталась лишь схватка с тем громилой — Микулой, белорусом, кажется, — который превосходил его по габаритам и силе раза в два и потому гарантированно должен был прикончить. И ещё звон колокола, пронёсшийся над долиной…

На этом воспоминания обрывались.

Получается, его убили в последнюю секунду?

Нет, это было невозможно — если бы его убили там, он бы умер и здесь. Но он очнулся…

А Вероника?

Что произошло с ней?

Кажется, он посмотрел на девушку в момент удара колокола, и она была жива. Иван усмехнулся — уж с ней точно никто не смог бы справиться! Скорее, это Вероника снесла бы половину светлого Войска… То есть тёмного Войска… В любом случае она тоже должна была вернуться.

Выходит, Битвы закончились и их отпустили?..

С одной стороны, Иван испытал облегчение, что кошмар, так резко и неожиданно ворвавшийся в его жизнь и всё в ней перевернувший, наконец, прошёл. Но вместе с тем ощутил и сожаление, ведь в этом кошмаре, во мраке и хаосе тёмного мира он нашёл смысл всей своей новой, перевёрнутой жизни. И без этого смысла, без Вероники, существовать дальше просто не мог…

Однако Иван не знал, где её искать. Девушка упоминала лишь город, а обменяться адресами они не успели. Да и не посчитали нужным, не имея уверенности, что выживут и вспомнят друг друга после всех сражений. Но Иван помнил. И никогда не сможет забыть, а потому будет искать её хоть до самой старости — современные технологии и интернет ему в помощь…

Шатаясь, словно пьяный, Иван вывалился из тесной кабины и огляделся, пытаясь сообразить, где и почему оказался.

Итак, он попал в аварию.

Автомобиль съехал в кювет и практически обнял капотом столб. Из-под разбитого бампера уже начинали просачиваться тонкие струйки дыма, двигаясь и извиваясь в причудливом танце, будто маленькие змейки под дудку невидимого заклинателя. Это загорелся двигатель, так что сегодня ночью он вполне мог бы сгореть заживо вместе со своей кучей металлолома. Рядом шумела трасса. По ней, ослепляя светом фар, проносились большегрузы — именно их вспышки парень принял за всполохи молний тёмного мира. А потом из глубин подсознания выплыл неожиданно возникший на дороге силуэт, по вине которого всё и произошло — Исаия не снизошёл до разговоров и предупреждений, а просто бесцеремонно скинул его с дороги. Казалось, с тех пор прошло много лет, хотя на самом деле лишь несколько мгновений. Иван напряжённо принялся вычислять, сколько именно, и прокручивать в памяти предыдущие события: покупка машины, рабочие перспективы, учёба, Лиза, её отец…

Чёрт, Лиза!

В момент аварии он разговаривал с ней, но, похлопав себя по куртке, понял, что телефон остался в машине. А та уже занялась весёлым пламенем и грозила в любую секунду взорваться, поэтому лезть обратно было форменным самоубийством. Зато рука нащупала в кармане нечто иное, чего там не должно было быть. Насколько мог, Иван склонил голову и удивлённо вытащил за цепочку серебряный крестик — маленький, без каких-либо украшений и, по сути, представлявший собой две пересекавшиеся перекладины.

Крестик, который отдала ему Лиза, умирая в том мире…

Не помня себя, парень кинулся к дороге и, прорвавшись сквозь непрерывный поток машин, перебрался на другую сторону. А затем принялся бегать и ошалело размахивать руками, останавливая попутный транспорт. Многие проезжали мимо, не желая подбирать ненормального мужика, но один водитель всё же притормозил.

— В больницу? — спросил он, увидев, что Иван был весь в крови.

Ну, и естественно, заметив полыхавший в кювете автомобиль — в сгущавшихся сумерках сложно было не заметить ярко-оранжевое зарево.

— Потом, — отказался Иван и плюхнулся на переднее сидение. — Позвонить дашь?

— Ещё кто-то пострадал? — спросил мужчина, протягивая Ивану телефон и пачку влажных салфеток.

— Нет, только я, — замотал головой парень, а затем назвал водителю адрес.

Пока ехали до города, Иван сделал звонок и сообщил в органы про аварию. Сказал, что поехал в больницу, хотя на самом деле стремился попасть совершенно в другое место. Парень знал, что уже не успеет — Лизу невозможно было спасти. Она умерла четыре дня назад у него на руках, и Старец развеял её прах над чёрными скалами. Однако в этом мире прошло всего несколько минут, а значит, она ещё была там. Иван сам до конца не понимал, чего хотел. Он давно простился с ней, давно смирился и свыкся с её смертью, но ему необходимо было ещё раз увидеть её здесь и воочию убедиться, что она уже не вернётся…

По пустынным вечерним дорогам они быстро добрались до нужного дома. Во дворе стояла карета скорой помощи, полиция, небольшая толпа зевак, привлечённых шумом, и взволнованные соседи, в столь поздний час высыпавшие на улицу.

— Спасибо, брат, — бросил Иван, когда они остановились, хлопнул дверью и устремился к машинам с мигалками.

Парень бесцеремонно растолкал прохожих, прорвался к самому эпицентру и, наконец, увидел.

Тело девушки как раз погрузили на носилки и накрыли простынёй. Из-под белой материи виднелись русые волосы, разметавшиеся, словно по подушке после сна, и рука — тонкое запястье с длинными, узловатыми пальцами. Однако этого ему было недостаточно. Не спрашивая ни у кого разрешения и не замечая, что его пытались остановить, Иван решительно подошёл к носилкам и откинул край…

Изумлённый взгляд широко распахнутых карих глаз был устремлён в бездонную синеву темнеющего неба, на котором уже отгорели яркие краски заката и зажигались первые звёзды. Лиза будто заворожено разглядывала недосягаемые глубины космоса, пытаясь постичь его тайны, и потому не замечала, что происходило рядом с ней на земле. Что вокруг перешёптывались люди, суетились медики и сверкали огни, провожая её в последний путь.

У Ивана в груди что-то болезненно сжалось — слишком хорошо он помнил этот взгляд. Разум мгновенно захлестнули воспоминания, как тайком ото всех они выбирались на крышу высотки, кутались в одеяло и сидели там до утра, разглядывая огни ночного города и тусклые, крошечные точки, покрывавшие небосвод. Лиза так же мечтательно и задумчиво смотрела на них, выискивая в беспорядочной россыпи ей одной видимые фигуры и скопления, дорисовывая воображаемые линии и донимая его вопросами: могла ли где-то во вселенной существовать другая такая же планета, на которой обитали другие разумные существа, и получится ли у человечества когда-нибудь её достичь, и существовал ли на небе Рай, и попадали ли люди в него после смерти или же переносились к одной из этих бесчисленных звёзд…

А Иван смотрел на неё.

Что ж, теперь Лиза получила ответы на свои вопросы. И словно удивляясь этому, её рот, обрамлённый тонкими, уже посиневшими губами, чуть приоткрылся. Однако рассказать о своих открытиях девушка не сможет никогда и никому, поскольку её дыхание замерло навсегда…

Больше Ивану ничего не было нужно. Растерявшиеся было медики быстро сообразили, что парень не собирался им мешать, и продолжили работу: вернули на место простыню и погрузили труп в машину.

— Вы знали погибшую? — спросил внезапно появившийся рядом полицейский.

— Знал.

Пока прилипший хуже навозной мухи медик заклеивал ему рассечения, измерял пульс, давление и светил фонарём прямо в глаза, от чего хотелось врезать тому по челюсти, Иван рассказывал. Он продиктовал свои данные, данные погибшей, данные её отца, назвал места учёбы и работы, адреса, телефоны, явки, пароли… Объяснил, почему сам появился в таком виде, но от госпитализации отказался, пообещав, что позже самостоятельно приедет в больницу. Потом Иван поведал полицейскому историю их с Лизой отношений. Рассказал, что она увидела по телевизору репортаж про метеорит, испугалась конца света и позвонила ему. А он хотел вернуться, но не справился с управлением и разбился. Видимо, решив, что он умер, Лиза выпрыгнула в окно — такие вот Ромео и Джульетта местного разлива. Затем парень дал контакты её лечащего врача, который должен был подтвердить, что у девушки уже была попытка суицида, ну, и имелось наследственное безумие, доставшееся от матери.

Всё равно Лизе это уже не повредит…

После окончания допроса они с полицейским поднялись в квартиру.

Удивительно, но Павел Наумович открыл почти моментально, будто готовился к их появлению и поджидал возле двери. Однако, как и прежде, нифига не сообразил, в ответ на вопросы промычал что-то невнятное и, развернувшись на полуслове, будто внезапные посетители перестали для него существовать, прошаркал обратно в комнату. Мужчина уронил на диван своё грузное тело, и маленькую квартиру тут же огласил громогласный храп.

Полицейский всё быстро осмотрел и зафотографировал: и разбитый пульт, и распахнутое окно, и пустые бутылки, валявшиеся на полу. Положил в пакет и забрал с собой Лизин сотовый телефон. Попросил передать храпевшему мужику, чтобы тот с ним связался, когда протрезвеет. Попросил, чтобы Иван сам потом появился в отделении. Напоследок ткнул кончиком ручки розу, лежавшую на кухонном столе и уже слегка подвявшую без воды, и ушёл, оставив парня наедине с пьяным отцом Лизы.

Избавившись от раздражителя, Иван тяжело вздохнул.

Он понимал, что сделать ещё предстояло многое. Нужно было доехать до больницы и засвидетельствовать травмы, иначе у него могли отобрать права за то, что оставил место аварии. Только сейчас это не особо его интересовало. Нужно было позвонить семье и объяснить, почему не появился на даче. Однако разговаривать не хотелось, а выслушивать причитания матери — тем более. Нужно было ещё много всего, но Иван лишь написал своим короткое сообщение — мол, так-то и так-то, задержался в городе, а телефон разрядился. Отшвырнул сотовый Павла Наумовича и устало опустился в кресло.

И стал ждать.

Чего именно — сказать было сложно.