Еще более дикий Запад

Глава 6. В которой строятся планы и обсуждаются сны

Милисента спала, свернувшись калачиком в кресле, к счастью, довольно большом. Она подложила под щеку ладони, и во сне хмурилась, кривилась, вздыхала. Выглядела Милисента при том совершенно беззащитной, отчего вдруг появилось просто-таки непреодолимое желание защитить её.

От всего.

Ото всех.

Желание было не то, чтобы странным или неожиданным. Скорее удивляло, что Чарльз просто стоял и смотрел. Стоял и…

— Думаю, — шепотом произнес Орвуд. — Стоит обсудить сложившуюся ситуацию ввиду новых обстоятельств.

И пальто свое накинул.

И… правильно, в доме сыровато, прохладно, этак и заболеть недолго. Но почему-то до боли обидно, что у Орвуда пальто имеется, а у Чарльза нет.

— Согласен, — Чарльз заставил себя отвернуться. — Здесь?

— Почему нет, — некромант прикрыл глаза. — Её все одно тут нет.

— В смысле?

— Она за гранью.

— И…

— И вмешиваться не стоит. Что бы она ни видела, поверьте, пока она сама с этим не разберется, мы ничего не сможем сделать.

— Что это вообще за… — проворчал Эдди, глядя на некроманта премрачно. И кажется, не только он.

— Сны… — тот пожевал губу. — Сны — субстанция до крайности хрупкая. Я читал работы физиологов, полагающих, что сон — есть эхо работы разума. Думаю, в чем-то они правы. И образы, которые предстают перед нами во сне, зачастую есть преображенное сознательным или бессознательным представление о мире тварном.

— Проще, — Эдди подошел к сестрице и коснулся головы.

— Проще… разуму нужен отдых, едва ли не больше, чем телу. Он запоминает все, когда бы то ни было увиденное или услышанное, а после, во сне, осмысляет. Мы же видим лишь некоторые проявления этого процесса, как полагают некоторые ученые, сугубо физиологического.

Эдди проворчал что-то неразборчивое.

— Однако есть и другая точка зрения, которая должна бы быть вам известна. Сны — есть то, что увидено душой. Она покидает тело и путешествует… у кого-то дальше, у кого-то ближе.

— Хороший шаман идет своей дорогой, — заметил орк, прислонившийся к стене.

— Интересно, что среди людей весьма редко встречаются те, кому подвластны подобные, скажем так, путешествия. Ясновидцы и предсказатели…

— Мошенники, — Эдди почесал кулак. — Знавал я одного такого провидца… за его голову сотку обещались. Он мне напророчил давече, что поеду на Восток, стану богатеем и женюсь на благородной. Идиот. Но сотку дали.

Предсказателя стало даже немного жаль.

— Да, мошенников много, но есть и те, кому действительно открыто куда больше. Но ведь вам самому это известно, не так ли, — некромант поглядел на Эдди и тот смутился. — В вас много иной крови. А среди орков, насколько я знаю, довольно часто встречаются те, кто способен видеть.

— Нечасто. Хорошего шамана попробуй найди, — вздохнул Дик. — Небось, когда бы был хороший шаман, он бы упредил.

— Возможно. Я вижу, что ваша связь с миром куда слабее, чем моя или вот его, — Орвуд указал на Чарльза. — И полагаю, что вы частенько видите куда больше, чем способны объяснить.

— А Милли при чем?

— У вас общая кровь.

— По папаше только если.

— А ваш отец, он ведь не был в полной мере человеком?

— Полукровка, — вздохнул Эдди и поскреб затылок. — Моя бабка была внучкой шамана. А дед, он тоже не совсем, чтоб человек. Матушка говорит, что у меня всякого намешано, а потому не пойми, чего получилось.

— Уверяю, все не так плохо. Вам просто, как мне кажется, не хватает знаний. И уверенности в себе, — поспешил утешить Орвуд. — Но возвращаясь к вашему вопросу. Я чувствую, что граница миров истончилась, как бывает, когда кто-то заглядывает за грань. Твоя сестра, во-первых, имеет подходящую кровь, пусть малую часть её, но все же. Во-вторых, полагаю, во время вашей поездки вы столкнулись с чем-то, что оставило свой след.

— Оно опасно?

— Все в какой-то мере опасно, — Орвуд пожал плечами. — К сожалению, мне дана власть над материей, но не тонким миром. Вот моя сестра могла бы сказать больше.

— У вас и сестра имеется?

— Даже две, — он слабо улыбнулся. — Но они редко покидают поместье. Эва родилась весьма чувствительной. Ей сложно находиться среди людей. А Виктория… впрочем, не важно. То, что я знаю, я знаю от Эвы. И она утверждала, что тот, иной мир, начинает представлять опасность лишь когда ты веришь в его реальность. Тогда она и становится реальной.

— А как понять?

— Никак, — Орвуд поглядел на Чарльза. — К сожалению.

— А если разбудить?

— Не стоит.

— Почему? — Чарльз отметил, как хмурится во сне Милисента, как движутся её губы, словно она беседует с кем-то невидимым.

— Потому что, во-первых, человек не способен вовсе обходиться без сна. Рано или поздно, но она снова заснет. И чем сильнее будет её усталость, тем глубже она провалится в ту часть. Во-вторых, я не чувствую опасности.

Последнее нисколько не успокаивало.

— В-третьих, кровь шамана её защитит…

Хотелось бы верить.

— Ну и в-четвертых, я с вашего позволения, поставлю метку. И если жизненные показатели начнут падать, тогда мы и попробуем её разбудить.

— Попробуем? — Эдди, кажется, концепция тоже не слишком по душе пришлась.

— Увы, далеко не всегда получается. Да и плохая идея. Честно. Если душа далеко за гранью, привязка её к телу истончается. И не факт, что, разбудив тело, мы вернем и душу.

Что-то стало совсем нехорошо.

— Повторю. Пока нет поводов для беспокойства.

Это смотря у кого. Чарльз вот прямо-таки чувствует себя обеспокоенным.

— Доверьтесь ей, — голос Орвуда слегка дрогнул. — Иногда излишняя забота способна навредить. И не всякий вред получится исправить.

Спокойствия это высказывание точно не прибавило.

Чарльз осторожно коснулся щеки. Теплая. И дыхание Милисенты спокойно, и сердце бьется ровно. И… и возможно, что сон — есть лишь сон и не более того. В конце концов, Орвуд тоже может ошибиться.

И очень хотелось, чтобы он ошибся.

Чтобы…

Чарльз убрал руку и подавил вздох. Надо взять себя в руки. И без того хватает забот.

— Надо решить, как быть дальше, — свой голос он слышал словно со стороны, при этом не находя сил отвести взгляд. — Надолго тут задерживаться нельзя.

— Согласен, — Эдди кивнул. — Тут, конечно, народец такой, не привыкший в чужие дела вмешиваться. Но если объявят награду, тогда все… осложнится.

— Сдадут? — уточнил орк.

— Естественно.

— Возможно ли точно узнать, кого ищут? — Орвуд тоже наблюдал за спящей девушкой. И этот его интерес Чарльзу категорически не нравился. — Поскольку одно дело, если речь идет о вас с мистером Диксоном, и совсем другое, если и мы тоже привлекли внимание.

— Вряд ли, — Эдди тряхнул головой. — Мне бы сказали.

— Если подумать… встреча наша в поезде была случайной. Знакомство… нам стоит вернуться, — Орвуд сцепил руки за спиной. — Вернуться и… скажем, я нанял вас, мистер Разбиватель голов.

— Можно просто Дик.

— Дик, — поправился Орвуд. — В качестве охранника. И сопровождающего. Кого-то, знакомого с местными реалиями.

Он щелкнул пальцами, пытаясь поймать ускользающую мысль.

— А еще способного помочь человеку в весьма… деликатном деле.

— В бордель сводить что ли?

— Нету больше борделей, — горестно произнес Эдди. И собравшиеся почтили утрату минутой молчания.

— Тогда…

— В кабак? В подпольные мастерские? В иные злачные места. Злачные же места остались?

— Понятия не имею, — Эдди опустился на пол и скрестил ноги. — Но должны бы.

— Если город есть, то и злачные места тоже, — высказался Дик, тоже усаживаясь. Он снял цилиндр и пригладил и без того гладкие волосы. Волосы его были заплетены в тонкие косицы, а из косиц торчали красные и белые перья, кажется, еще выглядывали кости и бусины.

Подумалось, что в Географическом обществе Разбиватель голов нашел бы весьма благодарную аудиторию.

— Стало быть, если вдруг кто-то спросит, мы сможем… объяснить наше отсутствие.

— А дальше? — план не то, чтобы не нравился.

Он был разумен.

— Дальше… дальше я обращусь к тому, кто держит это заведение с просьбой достать билеты… куда там надо? Не важно. Туда, где можно по сходной цене приобрести невесту. Благо, проблема у меня имеется и не выдуманная, а потому…

— Вы были свидетелем на свадьбе.

— Отнюдь, — покачал головой. — Если вы вдруг запамятовали…

…это прозвучало насмешливо.

— …то свидетелями на вашей свадьбе выступали почтенные горожане. А что мы в то же время оказались в храме, совпадение. Или же… мы пожелали составить компанию. Все-таки несколько сблизились за время путешествия. А заодно уж вы посоветовали гостиницу… или лучше вы, Эдвард.

— Не зовите меня так, — проворчал Эдди.

— Почему?

— Папаша называл. Когда был пьян или злился. А он постоянно был или пьян, или злился. Эдди я.

— Хорошо, — Орвуд слегка склонил голову. — В таком случае, вы посоветовали нам приличную гостиницу, но на этом наши пути разошлись.

— Думаете, поверят?

— Не знаю. Возможно, что и нет. Но, если вы говорите, что здесь существует некое подобие закона, то они вынуждены будут соблюдать хотя бы видимость законности. Да и в целом, — он посмотрел на руки. — С подобными мне стараются… не конфликтовать без особой на то надобности.

И Чарльз ему поверил.

— Что же до прочего, то… деньги всегда были интересны. А Орвуды весьма и весьма состоятельный род. С учетом же наших особенностей и, как вы утверждаете, специфики работы того… человека, логично предположить, что я желал бы решить свои семейные проблемы.

План Чарльзу все-таки не нравился. Большей частью потому, что ему самому в этом плане роли не отводилось.

— Что же касается вас, — взгляд Орвуда был полон бесконечного терпения. И сразу стало стыдно за свои мысли. — То, полагаю, слегка изменив внешность, вы можете оставить этот дом и пройтись по местным злачным местам. Вероятнее всего, они будут более злачными, чем те, которые наверху. Прогуляйтесь. Порасспрашивайте. Послушайте, о чем говорят люди. Не может такого быть, чтобы подобные изменения совсем не вызвали отклика.

Он замолчал.

А вот Эдди потер подбородок:

— Оно-то так, но… в городе неспокойно. Я шкурой это чую. И как бы не вышло чего… с вами… вы-то там, конечно, некромант, да тут… тут тоже умельцы сыщутся.

А Чарльз подумал, что уходить придется с боем.

Наверняка.

Мысль, как ни странно, успокоила. И он осторожно погладил теплую щеку своей жены.

Жены.

Надо же.

А Чарльз, похоже, начал привыкать к мысли, что у него жена имеется.