Еще более дикий Запад
- Автор: Екатерина Лесина
- Жанр: Любовная фантастика
Читать книгу "Еще более дикий Запад"
Глава 23. В которой древние драконы дают мудрые советы, но не оставляют инструкций
В комнату я возвращалась вновь под конвоем. Как возвращалась. Я пришла в себя от того, что кто-то лил на лицо воду, а еще по щекам хлопал.
Я открыла глаза.
И едва не подавилась. Надо мной склонился Змееныш.
— Привет, — сказала я, подавив первое желание — послать его куда подальше.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался он и, готова поклясться, что в голосе Змееныша слышалось вполне искреннее беспокойство.
— Голова кружится.
— Она каши много съела, Учитель, — робко заметила Салли, только какая — хрен её знает. Я прикрыла глаза.
— А вы куда смотрели? — раздражение его было колючим.
И Салли съежилась.
Куда смотрела? Да на него и смотрела. Как все здесь. И мне, стало быть, надо улыбаться. А не могу, прямо корежит от желания впиться в эту холеную наглую рожу.
Представлю, что это не он.
Чарльзу вот я бы улыбнулась. В конце концов, он муж, а мужу улыбаться можно и даже нужно. Муж, он ведь… не знаю, муж и только.
У меня еще никогда мужей не было.
— Следовало предупредить, — сказал Змееныш строго. — Впредь, если мы принимаем в узкий свой круг избранных кого-то, то нужно говорить этому человеку, чтобы проявлял сдержанность.
Салли закивала.
И вторая.
И готова спорить, что все, кто был в этом зале, включая Молли, которая стояла за плечом Змееныша и глядела на меня с неприкрытой ненавистью. А это еще с чего бы?
— Милисента, — это было сказано строго.
Лежу.
Хлопаю глазами, надеясь, что вид у меня в достаточной мере влюбленный.
— Мы разделяем трапезу не столько для того, чтобы насытить тело, сколько затем, чтобы испытать силу единения.
Ага, я вот прямо чувствую себя объединившейся, знать бы еще, с чем.
— И наполнить сосуд плоти силой, необходимой, чтобы исполнить свой долг.
Вот тут уже я совсем ничего не поняла, но кивнула.
— Женщина — суть источник жизни. Но выносить дитя мага непросто.
Так. Никого я не собираюсь вынашивать. В обозримом будущем.
— И потому мы все принимаем эту пищу, чтобы облегчить сей процесс.
И он тоже? Но едкий комментарий я оставила при себе.
— Начинать следует с малых количеств. И постепенно увеличивать. Пища, благословенная истинной силой, дарованной мне предками, — он распрямился и встал, глядя на всех. — Дает мне право наделять силой женщин! И те будут радовать мужей детьми, а магов в мире прибудет.
В общем, понятно. Каши надо есть поменьше и вообще, как там мамаша Мо говорила? Посты очищают и прочищают. Мозги в том числе.
Я поднялась, опираясь на руки Салли-второй, которая глядела на меня с раздражением и немалою обидой. А что? Могли бы и вправду предупредить.
Но только интересно, кроме этой каши здесь еда имеется? Или только глубоко благословенная? В последнем случае надолго задерживаться нельзя, ноги протяну.
Хотя… в любом случае надолго задерживаться здесь нельзя.
К комнате моей мы шли молча. Меня слегка пошатывало, голова кружилась, а мысли в ней бродили не самые дружелюбные. За спиной сопели обе Салли и еще пухлая девица с темными кучеряшками, которые выбивались из-под чепца.
Она-то первой и заговорила:
— Все-таки не понимаю, что он в ней нашел! — воскликнула она, когда я добралась до комнаты. И остановилась, опершись обеими руками на стену.
Хрен его знает, чего в эту кашу напихали, но сейчас меня тянуло блевать. И чувствую, что еще немного и не сдержусь.
— Не нашего ума дело, — Салли-первая поджала губы.
— Да ладно тебе, — отмахнулась Салли-вторая. — Понятно же, что она ненадолго.
В смысле?
— Помнишь эту… рыженькую такую? Как её? Пэм?
— Ты прекрасно знаешь, как её звали, — фыркнула Салли-первая и на меня покосилась. А я ничего, я к стеночке прижмусь, глаза прикрою и сделаю вид, что того и гляди вновь отойду. Но ныне сей факт никого не обеспокоил.
— Вот. Месяц тому в Старшие принял, и где она?
— Где?
— А нигде!
Интересно. Очень интересно.
— А до неё, говорят, еще одна была, — свистящим шепотом добавила та, что пухлая. А я поняла, что точно стошнит.
— И-извините… — я толкнула дверь.
И до туалета добежала, а уж там меня вывернула, что говорится, от души. И выворачивало долго. Но когда я выбралась-таки в комнату, то обнаружила всю троицу, что устроилась в креслах.
— Устала? — ласково поинтересовалась Салли-первая, кажется, окончательно успокоившись.
— Немного.
— Выпей, — Салли-вторая подала чашку с темным травяным отваром.
— Воздержусь.
— Тебе станет легче!
— Спасибо, мне уже легче. А то ведь не добегу. Платье испачкаю. Неудобно получится.
Девицы переглянулись.
— Да, сестра-хозяйка очень строгая.
— И всегда ругается, когда платья портим, — Салли-вторая чашку убрала. — Но это просто ромашка с мелиссой.
Ага. Спасибо. Я уже просто каши поела. До сих пор в животе урчит.
— Воды возьми, — толстушка поднесла графин. — Просто вода.
Воду отравить сложно.
И я выпила. Стало и вправду легче.
— Ты ложись. А то если будешь вечером вялая, Учитель расстроится.
Мне помогли избавиться от платья и большей части юбок.
— Рубашка помнется, — с сомнением произнесла Салли-первая.
— И пусть. Вряд ли сегодня её призовут.
И куда это меня призвать должны?
— Думаешь?
— Уверена. Она ж вон какая бледная. И вообще… он сразу только красивых призывает. А она страшная.
Стало даже обидно.
— Так что пускай лежит. Надо, чтоб к завтрему оклемалась, а то ж завтра вечер. Ей встречаться надо.
Ничего мне не надо! Разве что поспать.
— Интересно, кого он нашел для неё?
Мне вот тоже, но я и вправду засыпаю, почти проваливаюсь в сон.
— Какая разница? — отозвалась темненькая. — Нашел и ладно. С его силой даже страшную полюбят. Вот увидите. Учитель её покажет. Познакомит. А там уже, когда избранник очаруется, тогда и с Учителем говорить будет за выкуп.
Этот урод еще и деньги берет? Вот ведь… нет, надо его сиу отдать, та точно знает, как обращаться с подобными ублюдками.
— Посмотришь, может, недели две пройти или даже больше.
— Меньше, — уверенно заявила Салли-первая. — Я слышала, что поезда собирают, значит, пойдем на Запад…
Идиоты.
Я закрыла глаза. И провалилась в сон.
* * *
Ну да. Ничего нового.
Нет, пожалуй, тут вру. Новое. Не небеса и мертвый город, который там, во снах, еще и не совсем мертвый, но подземелья.
Здесь темно.
Или нет?
Мой сон. Не хочу темноты. И тот, подчиняясь, меняется. Темнота отступает, выпуская тени людей, что сгрудились в зале. Я узнаю.
Храм.
Правда, драконов здесь пока нет. И вовсе он — огромная пещера.
— Это наш дом, — говорит мне Эрханен. Он выступает из стены.
И обличье человеческое.
— Мы долго блуждали, пока я не нашел место, где мы могли чувствовать себя в безопасности.
Люди обретают плоть.
И не только люди. Сиу. Орки. И даже мелкий тщедушный народец, о котором остались только легенды. Но и люди тоже. Людей больше всего.
А еще драконы.
Драконов узнать легко — они прекрасны, даже в грязных лохмотьях, покрытые коростой песка и утомленные, исхудавшие, они все одно прекрасны.
— Я видела это место. Оно изменилось.
— Оно менялось, — согласился Эрханен. — Долго.
Он провел ладонью по стене, стирая мхи и плесень, и под ней обнаружились узоры. Стоило прикоснуться, как они поползли живой лозой, перестраивая пещеру.
Стены стали ровнее.
И колонны появились.
Выгнулся куполом потолок, а в камне прорезались рисунки.
— Сколько времени вы провели тут?
Я смотрела, как оно бежит, это время. Люди. Сиу. Орки.
Драконы.
Драконы умирали. Там, в центре пещеры. Они ложились на алтарь, и кровь их текла, мешаясь с другой. Я не хотела смотреть, но не находила в себе сил отвести взгляд.
Эта кровь меняла остальных.
Людей.
И орков.
И сиу. И подземников с белесой кожей выпуклыми глазами и редкими белыми волосами. Эти существа самим видом своим внушали отвращение. А еще меня мутило.
Странно, когда тебя мутит в собственном сне.
Я делаю глубокий вдох. Пахнет кровью.
— Сотню лет. Или две. Или три. Время не имеет значения.
— А что имеет?
— Успех.
Я все-таки отворачиваюсь, не желая видеть того, что творится там, в пещере.
— Ты такой же больной ублюдок, как твой братец.
— Нет.
— Да. Вы оба… вы оба убивали.
— Он развлечения ради.
— А ты ради высокой идеи. Но, думаешь, тем, кто умирал, была разница?
Он злится.
И пышет жаром.
— Ты не понимаешь!
— Объясни! — я уже срываюсь на крик, а еще надеюсь выбраться из кошмара. Или хотя бы подземелья. И последнее желание исполняется. Мы оказываемся наверху. Передо мной снова прерия. Серые земли, серые травы, серое небо.
Дракон.
Он скидывает обличье человека и расправляет крылья. Он выгибает шею, дышит пламенем, но я не боюсь. Я тоже дракон. Чужое пламя скатывается с чешуи. И я отвечаю рыком на рык.
— Объясни же!
Говорить, будучи драконом, сложно, пасть не предназначена для слов, но я кричу. И крик этот сотрясает мир.
— Я знаю, — тихо отвечает Эрханен, вновь становясь человеком. — Правда в том, что я знаю. Все, что ты говоришь. Поначалу я думал, что будет иначе, что… я просто подарю им детей, а дети дадут своих детей. И так появятся те, против кого наш дар бессилен. Ведь там, по ту сторону моря, у меня получилось! Сперва я лишь укрыл их, всех укрыл, от моего брата.
Мы снова люди.
Справа горы. Слева… тоже горы. Каменные кручи громоздятся друг на друга.
— Что пошло не так?
— Всё, — он мотнул головой. — Оказалось, что они не могут! Здесь, по эту сторону моря, люди и остальные, они слишком долго жили бок о бок с нами, а потому сделались зависимы.
То есть, эксперимент повторить не удалось.
— Они начали болеть. Сперва слегли сиу. Я думал, что они-то самые сильные, возлагал надежды, а они… года не прошло, и они стали уходить. Один за другим. Кто-то сходил с ума, кто-то… лучше бы сходил. Следом и орки. Огромные. Несокрушимые. И беззащитные. Они плакали, что дети, умоляя вернуть их, готовые принять любую кару, лишь бы еще раз увидеть проклятый город. Он ведь не был их домом. Однако там были драконы.
— Но и у тебя были драконы!
— Были, только… они… мне пришлось воздействовать на них, понимаешь?
Честно говоря, не очень, но киваю. Кивнуть не сложно.
— Оказалось, что они утратили свою силу. Они любили меня, они были готовы ради меня на все, но другим… другим они ничего не могли дать.
Эрханен провел ладонями по лицу.
— Дети, которые появлялись на свет, тоже уходили. И я смотрел, как тает надежда мира…
— Погоди, — я попыталась сосредоточиться, пусть даже мамаша Мо уверяла, что в голове у меня одно лишь непотребство. — Но ты же говорил, что были и другие племена! Ты не пробовал…
— Были. И эта мысль тоже пришла мне в голову, что я взял не тех. Зараженных. Испорченных городом и драконами. Я отправился на поиски. И нашел людей, которые жили на побережье. Я… взял некоторых.
— Взял?
Что-то сомневаюсь, что люди обрадовались.