Рыжая чайка

Глава 7

На землях Бургона нам пришлось временно расстаться с вольфгарами. Мы направились в поселение, а они к своим обитающим тут соплеменникам. И люди и вольфгары после этого похода выглядели дико уставшими и раздраженными, поэтому простились мы слишком сдержано, напомнив друг другу, что главная для всех цель – уничтожить дигонов.

Смертельная усталость не обошла стороной и меня, я сама еле держалась на ногах, и мечтала лишь о теплой воде и о крепком сне. Но оставшиеся раненые крилендцы почему-то решили выдвинуть меня на роль повествователя событий для совета Бургона. А сами лишь стали моими молчаливыми свидетелями, кивающими головами в подтверждение сказанного. Я поведала старейшинам и собравшимся командирам этого поселения о том, что наш совет заключил с вольфгарами временный союз, рассказала о дигонах, о том, что твари умнеют, уничтожая нас, о нашем походе, о сражении. Люди, слушавшие меня открывали рты, на их лицах читалось полнейшее непонимание и недоверие.

– Всё это чистая правда, – подтвердил мои слова Витор. – Я никогда не думал, что скажу подобное, но без союза с вольфгарами – мы не отобьемся от тварей.

– Но как это возможно?! Вольфгары веками были нашими заклятыми врагами! Как ночные дьяволы могут войти в союз с людьми?

– Многие из них достойные воины, и перед нами встало гораздо большее зло. Промедление только на руку дигонам. Я буду выступать за продление союза с вольфгарами! – это снова проговорил Витор, причем челюсть теперь отвисла у меня. «Неужели эти слова принадлежат этому злорадному человеку, который в начале похода брезговал даже идти рядом с вольфгарами?»

– Вольфгары, как в прочем и люди, бывают разные, – подытожила я. – Вблизи Криленда обитает ветка клана вольфгаров, которой правит молодой, но мудрый Алишер. Я не могу сказать есть ли у него единомышленники среди других ветвей, но однозначно в союзе с вольфгарами мы усиливаем нашу мощь, давая шанс надежде, на то, что в этом мире когда-нибудь наступит рассвет.

Уже позже, когда меня осматривал бургонский лекарь, обрабатывая мои мелкие порезы и следы от укуса, ни о чем не спрашивая, он заговорил со мной издалека:

– Времени свойственно двигаться вперед. Одна эпоха сменяет другую. Перемены неизбежны. Благодаря этому люди накапливают опыт и знания. Но то, что мы люди и вольфгары разные, наверное, не изменит даже вечность. Мы разные и по глубокой сути и внешне. С внешней стороной ещё можно смириться, с их отличительными способностями, но вот внутренняя суть вольфгаров. …Они подчиняются иной силе, это дети мрака. Дневной образ вольфгаров на самом деле вводит в заблуждение. Как будто бы и люди, но это ловушка, обманчивая иллюзия, для таких как мы.

– Но ведь никогда раньше, в нашей истории не было случая заключения союза с вольфгарами. Может быть, люди просто не достаточно изучили их сути? Ловушки ведь можно избежать. Не смотря на века, мы мало знаем друг друга, потому что всё это время мы были заняты лишь войной, тем, кто первым убьет другого. А разбираться никому не было интересно! – заметила я. Но лекарь лишь скептически улыбнулся в бороду:

– Слишком большая разница между нами. Коршун никогда не сможет подстроиться под голубку, ему всегда будет хотеться убить её и сделать своей пищей, а голубка всё время будет остерегаться коршуна. Разве они пара?

– Но если заяц и лиса смогли бы договориться и выступить вместе против охотника – у них бы могло что-то получиться!

– Лишь на время, возможно. А потом лисица всё равно охотилась бы за зайцем! – не сдавался лекарь.

– Не буду спорить. Мы не звери, и время покажет. Такой опыт тоже может пригодиться, – улыбнулась я, прекращая этот обещающий затянуться спор.

– Да, это мудро. Хочу пригласить тебя, Тара, к нам на вечернюю трапезу. Моя семья будет рада пообщаться с проводником! – В уголках глаз лекаря затаились многочисленные разбегающиеся морщинки, придавая добродушия его открытому выражению лица. Мы думали по разному, но мне был приятен этот человек. Он был склонен скорее к осторожности, но он не осуждал, не обрекал в своей душе на гибель целый народ.

Семья у лекаря Рольда на счастье была большая. Добродушная, улыбчивая, пышнотелая жена, и пятеро детей, которые дружно за обе щеки уплетали стряпню своей матери. Старший сын лекаря, Уин, горячо и с огромным интересом расспрашивал меня о ловушках в лабиринтах, о сражении с дигонами, о Криленде. И только мой мученический вид, и мои жалобы на усталость, заставили юношу отпустить меня спать. Рольд настоял, чтобы я осталась ночевать именно у них, и Уин провожал меня почти до самого ложа, не понимая, что такое внимание молодого человека крайне смущает девушку. Или нет, в этот момент мне скорее хотелось его прибить.

Но, не смотря на дикую усталость, спала я ужасно. Всю ночь меня тревожили сны, тяжелые и мрачные предсказания, которые были так разорваны и туманны, что я не могла сказать точно, что я вижу.

Совет Бургона слишком настаивал, чтобы наш отряд выбрал путь к Гульмиру. В ту сторону уже были отправлены два отряда с другими проводниками, но никто так и не возвратился. Это наводило на подозрение. Люди не на шутку были встревожены, опасаясь снова пробираться в это поселение, тем более, что проводников у них больше не осталось. Бургонцы выделили нам ещё семерых добровольцев, не оставляя надежды, что мы проложим тропу в Гульмир.

Проявив дальновидность, я решила выйти раньше, чтобы успеть найти и переговорить с вольфгарами, нужно было согласовать с Алишером новое направление. Мне казалось странным, что они до сих пор так и не появились.

За воротами поселения меня неожиданно догнал Уин:

– Тара, погоди! – Юноша улыбнулся, беря меня за руку. – Отец велел передать тебе этот походный мешок. Здесь есть всё, что может пригодиться: бальзамы, иглы, нити, бинты.

– О! – я вздохнула. Насколько я разбиралась в людях, а опыта у меня было конечно с гулькин нос, но мне показалось, что голубые лучистые глаза Уина светятся симпатией. – Спасибо, но лучше бы это не пригодилось, – улыбнувшись, я прижала к себе туго затянутый тюк.

– Береги себя, Тара! – кивнул Уин, чуть мешкая.

– И вам всем выжить! – небрежно махнув ему на прощание, я деловито заторопилась прочь. Как бы я не хотела себе в этом признаться, но мне хотелось побыстрее увидеть вольфгаров, до ужаса странных, загадочных и таких манящих меня существ.

Свернув с дороги, я направилась к лесу. Но, проходя мимо огромного придорожного камня, я услышала из-за него знакомый насмешливый хрипловатый голос:

– Такой грустный парень. Ему так не хотелось, чтобы ты уходила, Тара.

– Хорошо, что ты здесь. Я искала вас, – не обращая внимания на его иронию, совершенно серьёзно произнесла я, стараясь спокойно смотреть на Камиля и не вспоминать, как эти зубы вонзались в мою шею.

– А откуда ты знаешь, хорошо это для тебя или плохо? – сверкнули черные глаза из-под таких же кудрей. Я недовольно с шумом вздохнула напоказ:

– Потому что я уверена, что ты сыт, не ранен, и судя по твоему приподнятому настроению, видимо, ты неплохо провел это время. Где Алишер?

– Сменила одежду, …вымыла волосы, …от тебя так пахнет свежестью, – дерзко мурлыкая, проронил Камиль, подходя ко мне вплотную, так же игнорируя мой вопрос.

– Я рада, что ты тоже за чистоту и опрятность. Не нужно пытаться пугать меня своим монстром, я тебя не боюсь. Вернее, не хочу бояться, Камиль. За это короткое, но насыщенное время мы слишком многое пережили, – не отрывая глаз от его играющих и шагающих пальцев по моему плечу, проговорила я.

– Интересно, а что сидит внутри тебя и ждет своего часа? – тихо прошептал он, испытывая мои нервы, касаясь кончиком своего носа моей шеи.

– Когда оно во мне проснется, клянусь, ты первым увидишь его! Потому что ты очень стараешься вывести меня из себя! – сердито выпалила я, отводя плечо. Камиль рассмеялся, приподнимая голову:

– Да что ты?! Обещаешь? Это уже любопытно! – он усмехнулся мне прямо в лицо, полыхнув искрами в глубоких тлеющих глазах. – Ты хоть поняла, что именно я имел в виду? …Вряд ли, чайка. Бурю внутри ведь могут вызвать разные чувства! Например, когда птенец становится взрослой птицей, или когда девушка превращается в женщину. Ты же не всегда будешь оставаться чайкой! – да он просто открыто издевался надо мной! Словно над глупой наивной девчонкой!

– Куда уж мне тягаться с таким искушенным монстром как ты! Но злиться я тоже умею, вольфгар. Мой зверь внутри меня пусть маленький и рыжий, но зато он зубастый! Зачем ты хочешь со мной поссориться, Камиль? – наверное, я даже больше расстроилась, чем разозлилась на него.

– Поссориться? Нет! Я …, – Камиль отвел глаза, – Я просто хочу узнать какая ты Тара. – И тут же, быстро сменив насмешливый тон на сдержанный, отчеканил: – Алишер прибудет к стенам Бургона, когда солнце станет в зените и будет готов со своим отрядом следовать за союзниками!

– У меня есть ещё время, – подняв голову, и жмурясь от солнца, пробормотала я себе под нос. Усевшись у дороги, острой палочкой я усердно принялась чертить из памяти карту прямо на земле, полностью погрузившись в свои размышления, не обращая больше внимания на присутствие вольфгара.

– Они вероятнее всего, пошли под старым руслом. Этот путь короче, проще, меньше ловушек, он удобнее, потому что выводит прямо к Гульмиру. Почему же они исчезли? Разве что дигоны напали на них прямо на выходе. Он плохо замаскирован. Но есть и другой путь, старые заброшенные штольни. Уже давно по этому пути перестали передвигаться, там очень опасно из-за скоплений самовоспламеняющихся паров, плюс ловушки и полузаваленые туннели. Дигонам там точно нечего делать. Нужно проверить вход, существует ли он до сих пор. Его задумали и проделали прямо в усыпальнице древних правителей. Если я не ошибаюсь, она должна быть неподалёку, не в самом Бургоне, а в центре каменного леса. – Тут я прервала свои бормотания и подняла глаза на Камиля. – Нужно отправиться туда до того, как соберется отряд. Если вдруг что, чтобы зря не гонять туда сюда людей. Отнесешь меня в каменный лес?

Пребывая в какой-то глубокой отрешенности, Камиль не спеша протянул мне руку, продолжая смотреть в одну точку:

– Показывай дорогу.

Каменным лесом называли место, где вместо деревьев из земли выросли и застыли каменные столбы. Говорили, они появились здесь тысячу лет назад сами собой. Здесь всегда было мрачно, всё затянуто туманной дымкой и непривычно тихо. В центре на возвышении стояла усыпальница, сложенная человеческой рукой из темных мерцающих камней.

– Вход зарос паутиной, и толстый слой пыли на полу не тронут. Тут давно никого не было. Жуткое место, – прошептала я с каким-то нарастающим внутренним трепетом.

– А, по-моему, очень уютное гнездышко! Никто не мешает, не снуёт туда сюда. Я бы тоже мечтал лежать в таком месте. – Усмехаясь, заметил Камиль, нащупывая у входа просмоленный факел. И я снова поразилась про себя этой их способностью – зажигать факелы одним лишь пристальным взглядом. «Искры у них оттуда вылетают что ли? Ведь у них у самих глаза, будто полыхающие колодцы. И факел он зажигает не для себя, а для меня, они прекрасно видят и в темноте»