Агентство "Иллюзия". Возлюбленная для бастарда

Дождь хлестал, как палач плетью, изрядно вымочив мужчин, замерших в тупике. И совсем не трогал меня. Обтекал, словно я находилась в стеклянном шаре. Или, если правильней сказать, – в ограниченном пространстве кристалла.

Взгляд остановился на Стейне. Из-за граней изображение было неотчетливым, изломанным, неясным. И тогда я взглянула на того, кто, собственно, меня интересовал в этот момент куда больше.

Мужчина в черном, потерявший в этой гонке шляпу, как-то очень неестественно прижался к стене спиной и смотрел на Стейна с явной насмешкой. Из-за искажения сложно было сказать, как он выглядел, но определенно – это был тот самый человек, который стоял под фонарем, и предполагаемо – тот, которого я встретила в доме миссис Эдренг.

– Не сопротивляйся, – прозвучал голос Стейна. И я лишь мельком отметила, что его голос звучал приглушенно, словно нас разделяло тонкое стекло. – Все кончено.

– Думаешь, это все? – насмешливо поинтересовался мужчина. – Все только начинается, сияющий.

Сияющий… Потом поразмышляю об этом.

– Думаю, ты расскажешь куда больше, когда тобой займутся в королевских казематах, – холодно проговорил Стейн.

Мужчина в черном рассмеялся, а я только теперь заметила красноватый отблеск сети, приковавшей его к каменной кладке стены. Смотрелся он сейчас, как пойманная в паутину муха. И если честно, причин для веселья я не видела ни единой.

– И что это тебе даст? – в упор глядя на королевского бастарда, язвительно вопросил неизвестный. А после серьезным и очень спокойным тоном пояснил: – Все уже предрешено. И результат – лишь вопрос времени. Ты сам знаешь, что осталось не так много. Все чувствуют изменения, как бы ты ни старался.

– Зачем ты преследуешь Адалинду Дерсон? – процедил Стейн, пропустив сказанное мимо ушей и явно сдерживаясь из последних сил, чтобы не размазать умника по стене.

На это неизвестный снова рассмеялся – откровенно и весело. Выглядело так, словно он повредился умом. Я уж подумала, что ничего не скажет, но он таки ответил:

– У нее то, чего не хватает. И тебе в том числе. Но мы – будем первыми.

У меня? У меня отродясь ничего не было. Я – приютская, и все, что у меня в принципе могло быть – всегда со мной и на мне. Правда, может, и приобрела какую-то ерунду на блошином рынке. Ну так с радостью все отдам, только бы отстали от меня все!

Но Стейн так не считал, он нахмурился. Я видела это, даже несмотря на искажающие его силуэт грани.

И пленник, воспользовавшись заминкой, резко хлопнул по каменной кладке раскрытой ладонью.

Вспышка. Стена дрогнула и в мгновение поглотила мужчину.

Оу! Разовый портал… Дорогая штуковина, зато не отслеживаемая, потому что ломает пространство, сжигая за собой любые следы магии.

На серой кладке осталась только магическая ловчая сеть и пар, поднимающийся от того места, где только что был человек. А в переулке – злой Стейн, сжавший кулаки. И тут он стремительно крутанулся ко мне, впился взглядом, будто увидел меня. Или увидел?

А я от неожиданности отпрянула так резко, что запустила обратное действие непонятного мне умения. Меня словно пружиной отбросило обратно. С еще большей скоростью и силой…

…Так, что оказавшись снова под тем самым фонарным столбом, я не смогла удержаться на ногах. Голова пошла кругом, тошнота подступила к горлу, и едва удалось сдержать рвотный позыв. Магические каналы остывали, оставляя по себе слабость и нестерпимый зуд во всем теле.

Я вымокла до нитки, окончательно изгваздалась в грязи, и меня откровенно трясло.

Проклятье! Многоликий в семи ипостасях! Что это вообще было?!

Подняться удалось с огромным трудом, обнимаясь при этом с фонарным столбом, как с родным.

– Ты меня просто поражаешь иногда своим упрямством, – над головой прозвучал голос Стейна, и захотелось выругаться.

Но, к его чести, отчитывать меня, а уж тем более награждать очередными язвительными замечаниями он не стал. Как и давать мне время собраться с силами и отцепиться, наконец, от своей опоры. Вероятно, был не в духе.

Бенджамин Стейн одним уверенным быстрым движением подхватил меня на руки, не дав ни малейшей возможности оказать хоть какое-то сопротивление. От удивления я даже не нашлась что ему на это сказать, что уж говорить о том, чтобы вырваться из объятий.

Да и не уверена, что получилось бы. Перед глазами все еще летали черные точки, к горлу то и дело подступала тошнота, а мир вокруг расплывался. К тому же жар остывших каналов ушел, и я в полной мере осознала, что промокла насквозь и практически не чувствую собственного тела. Зубы уже начали отстукивать какой-то очень веселенький ритм, вполне сошедший бы за музычку к задорному народному танцу.

Так что притворилась слабой и несчастной. И даже, словно невзначай, обняла его за шею, пытаясь согреться.

Мало помогло, признаться.

Оставалось смотреть на точеный профиль моего нанимателя. Очень напряженный и злой профиль, между прочим. И дрожать. Так что, может, оно и к лучшему. Потому что если то, что произошло, было со мной на самом деле, а не просто показалось, то Стейн упустил того преступника. И ему только разбирательств с исполнительницей его заказа не хватало сейчас до полного счастья.

Потому буду спокойненько стучать зубами. Зачем дразнить и без того злого хищника?

В карету Стейн залез все так же – не выпуская меня из рук. И даже когда сел и дважды стукнул по стенке кареты, он лишь быстро стянул мое так и не застегнутое пальто, а потом просто снова сжал меня в объятиях.

И вот теперь мне стало не по себе. Я нервно заерзала, пытаясь высвободиться, но Стейн шикнул так, что шевелиться в принципе перехотелось.

Магия в одно мгновение заполнила чуть не все пространство экипажа. Сначала высохли вещи. Раз… и все сухое. И чистое! У меня обычно получалось или все еще мокрое, или уже горелое, потому предпочитала любым заклинаниям – бельевые веревки.

Мелькнула мысль, что, в принципе, после таких-то затратных заклинаний Стейн должен и сам едва на ногах держаться, а он еще умудрялся колдовать, – и исчезла… Потому что меня окутало тепло – мягкое, ласкающее, прогоняющее холод. Магия скользила по коже, не то целуя, не то покусывая, не то жаля. Медленно, словно исследовала мое тело. Сначала руки от кистей вверх до плеч, после ноги, медленно поднимаясь от лодыжек к коленям, и дальше. Совершенно неожиданно и волнующе. Дальше спина… я чувствовала эти “поцелуи” на лопатках, на пояснице. А после и на животе…

Это мало походило на обычное согревающее заклинание. Оно заставляло кровь закипать, и этот жар отвечал на мягкие магические ласки с пылом молодого любовника.

Я закусила губу, прислушиваясь к неизвестным ощущениям. Холода уже и в помине не было. Был жар, испепеляющий и сворачивающийся внизу живота голодным неистовым огнем.

О да. Холода уже не было… только дрожь осталась. Да еще сбившееся дыхание и чувство, словно я качаюсь на теплых морских волнах. И пальцы Стейна, вырисовывающие дивные узоры у меня на пояснице, укротить это пламя никак не помогали. Скорее наоборот.

Я резко распахнула глаза и встретила его взгляд. Его глаза казались почти черными, и смотрел он так, что воздух застревал в горле. Не от страха. Увы, теперь не от страха и даже не от злости.

Невольно взглянула на его губы – и почему-то подумалось, что губы эти наверняка должны быть мягкими. А следом возникло какое-то непонятное желание проверить, правильна ли моя догадка… Я даже малодушно подалась вперед… совсем чуть, но объятия Стейна стали крепче, его дыхание обожгло кожу…

И я застыла всего в сантиметре от роковой ошибки.

Святая Агнесса! Что я творю?! Порывисто отстранилась. А затем и вовсе спрыгнула с его колен и села в другом углу кареты, чтобы максимально увеличить расстояние между нами.

Слава всем забытым богам, из объятий Бенджамин выпустил меня легко, не пытаясь удержать. Но тут же отвернулся, словно утратил ко мне всякий интерес.

– Благодарю за помощь, – сухо проговорила я, тоже отвернувшись.

Голос охрип. Щеки обдало жаром от осознания – только что я едва не сотворила глупость, – и от злости на саму себя. Это все из-за переживаний. Иначе я никогда бы… совсем никогда. И уж тем более не с Бенджамином Стейном! Но как профессионала меня не оправдывало даже такое объяснение.

К чести Стейна, он сделал вид, что ничего только что не произошло и даже не собиралось происходить, а если и произошло, то он как истинный лорд ничего не заметил и ответил мне сухо и коротко:

– Не стоит благодарности.

Повисла неловкая пауза, мне откровенно хотелось выпрыгнуть из кареты, пусть даже вымокну повторно.

Линда, возьми себя в руки и подумай о чем-то другом. Отвлекись! Лучше уж думать о том, что случилось под тем фонарем. Или не случилось?

А вот сейчас и проверим…

– Полагаю, охота за незнакомцем прошла удачно? – не выказывая особого интереса, спросила я.

Стейн взглянул на меня и снова отвернулся, наблюдая городской пейзаж, расплывающийся в дождевых каплях, словно рисунок акварелью.

– Как сказать… – туманно ответил он.

– Ну, вариантов два: либо удачно, либо нет, – пожав плечами, я бросила мимолетный взгляд на бастарда.

– Скорее нет, чем да, – поморщился Стейн недовольно. А кто-то совершенно не любит проигрывать. – Мне удалось его догнать, но он сбежал. Такой ответ тебя устроит?

Как сказать… по сути, да. Теперь я понимала, что случившееся – не мой вымысел.

– И совсем ничего не удалось узнать? – расстроенно спросила я, затаив дыхание.

Секундная пауза. Бенджамин снова посмотрел на меня внимательно, испытующе.

– Совсем ничего, – отчеканил он, и снова отвернулся.

Чего и следовало ожидать. Если бы я случайно не подслушала этот разговор, то мне бы точно никто ничего не рассказал. Ну… Хотя чего и ожидать от этого преследующего исключительно собственные интересы расчетливого сухаря? Разве ему есть дело до моих переживаний? Сиди и радуйся, Линда, что тебя вообще не заперли в четырех стенах.

И к этому человеку я едва не полезла целоваться. Идиотка!

– Мне необходимо отлучиться. Как минимум на сутки, – холодно уронила я.

Теперь удостоилась хмурого взгляда и короткого:

– Нет!

Опять… Да когда же это закончится?

– Я не спрашивала разрешения, а ставила в известность, – процедила я, встретив его холодный взгляд. – Никто не прояснит ситуацию лучше, чем настоятельница и сестры приюта. И никому они не раскроют правды больше, чем воспитаннице.

Я даже заставила себя улыбнуться.

Бенджамин Стейн нахмурился, в его глазах читались сомнения. Но он практичный, я это знала. Взвесив все преимущества, – обязательно согласится с разумностью моего решения. И плевать, что его губы изогнулись в просто невероятно притягательной усмешке. Настолько притягательной, что у меня снова помутилось в голове…

Проклятье! Лучше на него не смотреть. Вон как на улице здорово: дождик утихает, пролетает первый снег…

– Я подумаю, – уронил Стейн.

Так и знала, что сдастся, еще чуть-чуть – и согласится. И не смогла удержаться от победной улыбки.

– К слову, тебе этот образ идет больше всего, – как бы между прочим сменил тему заказчик.