Крепкий, как скала

Это было еще до поездки в Монреаль, но она все время забывала. К счастью, у них был один размер, но темно-зеленый цвет больше подходил к русым волосам Моны и ее смуглой коже, чем Уинн.

— Нужно было придумать какое-то объяснение, которое позволило бы мне находиться в комнате, пока ты будешь допрашивать человека.

— И мне не следовало откладывать выбор одежды, до одиннадцати часов вечера, — пробормотала Уинн, лишь наполовину слушая его. В конце концов, за последние несколько дней она слышала его возмущения больше семидесяти пяти миллиардов раз.

Когда Нокс заговорил снова, его голос прозвучал гораздо ближе. На самом деле, она чувствовала вибрацию его рычания у своего уха.

— Не отвергай мои опасения, по поводу твоей безопасности. Ты не только мой Хранитель, маленькая ведьма, но и моя пара. И я устал напоминать тебе об этом.

Она хотела повернуться к нему, но его крепкие руки сжали ее плечи, удерживая ина месте. Уинн задрожала, когда его дыхание коснулось ее кожи, и почувствовала знакомый, неконтролируемый прилив тепла, который охватывал ее каждый раз, когда он приближался. Она чувствовала себя как собака Павлова, только вместо того, чтобы пускать слюни на звук колокольчика, ее трусики намокали при прикосновении Стража.

Ну, во всяком случае, при прикосновении одного конкретного Стража.

Уинн оперлась рукой о дверцу шкафа и попыталась сдержать дрожь. Конечно, ей это не удалось, но, по крайней мере, она могла сказать себе, что пыталась. Его ладонь скользнула по ее голой руке, которая была такой из-за пижамной майки, в которую она переоделась, готовясь ко сну.

Она не знала, зачем ей понадобилось надевать пижаму, ведь Нокс обычно раздевал ее через десять секунд после того, как ее задница касалась матраса (а иногда и гораздо раньше), но старые привычки умирают с трудом. Он обнял ее за талию и притянул к себе, пока она не прижалась к нему спиной. Его эрекция уперлась ей в спину, твердая и большая.

— Что мне нужно сделать, маленькая ведьма, чтобы ты признала, что принадлежишь мне?

Уинн тяжело сглотнула.

— Я принадлежу себе, Нокс. Сейчас двадцать первый век. Разве твой огромный словарный запас на знает такого термина как «феминизм»?

Другая его рука коснулась ее плеча и ключицы. Его пальцы сомкнулись на ее горле, не угрожая, а обладая и защищая.

— Я не сомневаюсь в твоем интеллектуальном или духовном равенстве со мной. Но когда я говорю, что ты принадлежишь мне, это означает, что и я принадлежу тебе.

Вау. Если такие слова не растопили сердце девушки, то уже ничто не сможет. Уинн пришлось удержаться, чтобы не стать лужей у его ног.

— Ты знаешь, как я отношусь к сексу.

— Я знаю, что ты сопротивляешься правде, но не понимаю твоей логики, маленькая ведьма. И близко, нет. — Он опустил голову и провел губами по изгибу ее шеи, заставляя ее кровь бурлить. — Как ты можешь отрицать что-то настолько ясное? Такое очевидное? Такое совершенное?

Он подтверждал свои слова, кусая ее, от чего ее лоно сжималось, а глаза закрывались со стоном. Мужчина играл ей, словно она была гитарой… одно нажатие на струны, и она вибрировала в такт.

Она обняла его за талию, пытаясь устоять на ногах. Казалось, его мышцы были высечены из камня, как и его истинная форма. Они не реагировали, как бы сильно она ни сжимала.

Несмотря на нежность его объятий, Уинн чувствовала себя сдавленной. Не физически, а эмоционально, как будто кулак сомкнулся вокруг ее сердца и начал постепенно его сдавливать.

Каждый раз, когда он говорил с ней об этом, кулак все сильнее сжимался. Когда он выражал свои чувства к ней… вот так, когда касался ее или занимался с ней любовью… он всегда ей страстно нашептывал. Нокс говорил ей, что они принадлежат друг другу, что она его, что он ее пара. И он занимался с ней любовью, как голодный мужчина, словно не мог ею насытиться.

Уинн никогда в жизни не занималась сексом так много, как после встречи с Ноксом, но сколько бы оргазмов она не получала, каждый раз она оставалась в недоумении. Не от его желаний, а от его эмоций. Достаточно ли того, что он хотел ее? Что он чувствовал себя собственником, защитником и ревнивцем?

Для нее нет. Ни одна из этих вещей не равнялась любви, а без любви всегда будет много вопросов, нужна ли она ему, потому что он любит ее, или он не хочет снова засыпать. Она не винила его желание избежать магического сна, но не хотела провести с ним остаток жизни только для того, чтобы избежать этого. Если она попытается, ее сердце превратиться в камень. Она знала это.

— Я не отрицаю, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо и уверенно, а не слабо и хныкающе. — Я стараюсь думать рационально. Никто не может заставить нас быть вместе, Нокс. Даже мы сами.

Неожиданно Нокс развернул ее лицом к себе, прижав ее спиной к двери шкафа. Дверная ручка ударилась о стену. Страж приподнял ее, чтобы их глаза оказались на одном уровне, и держал ее так, пока рычал от недовольства.

— Почему ты это говоришь? — потребовал он.

Его глаза горели жутким огнем, а когда он скривился, она увидела кончики его клыков, как будто его естественная форма перешла в человеческую. Его кожа не посерела, а крылья не появились, но Уинн знала, что он на грани потери контроля. Однако она не боялась, что он может причинить ей боль, поэтому не могла заставить себя отступить.

— Я буду говорить это до тех пор, пока ты не поймешь, — огрызнулась она в ответ. — Ты не можешь решать за нас обоих, Нокс. Ты не можешь заставить меня принять тебя.

Внезапно он отпустил ее и отошел. Его выражение лица мгновенно изменилось с яростного на недоверчивое.

— Ты хочешь сказать, что я принуждаю тебя? Когда я это делал? Когда я причинял тебе вред? Ты хотела меня так же сильно, как я хотел тебя.

— Расслабься. Я не говорю о том, что ты надо мной издеваешься, идиот. Я просто говорю, что я не верю в эту историю с парой, и ты не заставишь меня в это поверить. Я не позволю, чтобы меня принуждали к отношениям из-за каких-то нелепых представлений о судьбе. Я сама принимаю решения.

— И ты решила, что я тебе не нужен. — Его голос стал ровным, а огонь в глазах потух, словно никогда и не горел. Все эмоции исчезли с его лица, и Страж снова выглядел так, словно был высечен из камня. Ему не хватало только серой кожи.

По какой-то причине это потрясло Уинн. Неосознанно она потянулась к нему и была ошеломлена, когда он отодвинулся от нее, намеренно избегая ее прикосновения.

— Нокс…

Он покачал головой и повернулся к ней спиной, идя до двери спальни.

— Ты все сказала. Я не буду тебя беспокоить. Тебе нужно спать. Завтра важный день. Тебе нужно отдохнуть и подготовиться. Увидимся утром.

Прежде чем она успела открыть рот, чтобы извиниться, сделать хоть что-то, Нокс вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь. Тихий щелчок отозвался в голове Уинн громким эхом выстрела, но она почувствовала удар пули в сердце.