ООО «Иной мир». Филиал ада (СИ)

— Приступим, — завершив с рубашкой, Самаэль чуть подтянул брюки наверх и сел в позу лотоса. — Старайтесь повторять за мной, особое внимание пальцам рук и дыханию. Если неудобно или больно — озвучивайте сразу.

— Хорошо.

Весь следующий час мы изучали мудры, которые являлись своеобразной йогой для пальцев рук, но при этом укрепляли здоровье, поддерживали духовное равновесие и прокачивали энергетику организма в целом. Благодаря развернутым пояснениям, следующим сразу же после новой мудры, я не чувствовала себя абсолютным бездарем, хотя то и дело улыбалась названиям и самим мудрам. Но как оставаться безучастной, когда звучали названия наподобие: дворец пищеварения или шапка шакья-муни?

Описать то, что мы изображали пальцами, и вовсе не представлялось возможным: что-то сгибалось, что-то выпрямлялось, выворачивалось, соединялось, отзеркаливалось и обхватывалось. Но необходимо отдать должное моему учителю — иногда Самаэлю приходилось объяснять по нескольку раз, прежде чем я могла повторить мудру в точности, но ангел не терял спокойствия. О том, что я запомню их с первого раза, речи даже не шло, как и о том, что смогу уловить их тайный смысл и запомнить ощущения. По идее во время исполнения мудр внутри меня должны были происходить определенного рода процессы: течь энергия, чиститься каналы, оздоравливаться и укрепляться организм. Но пока я чувствовала себя то глупо, то нелепо, то просто дурой. Лестница небесного храма сменяла фигу мудру, за ней следовал щит шамбалы и парящий лотос, а я думала о том, что пора изучать не только Большую Нечеловеческую Энциклопедию от корки до корки, но и буддизм с индуизмом, потому что именно из этих религиозно-философских учений пришли к нам и мудры, и йога. Время бы ещё найти на это всё.

— Не отвлекаемся, — вырвал меня из глубоких размышлений требовательный голос Самаэля. — Последние десять мудр и на сегодня закончим. С утра повторим семь ключевых, а затем каждый день будем прибавлять по одной. Ваша основная задача: запомнить положение пальцев и то, на что влияет каждая мудра. Через неделю будем пытаться чувствовать энергии. А сейчас собрались!

Есть, кэп! Заниматься мы закончили ближе к девяти вечера, буквально за несколько минут до прихода мамы. Самаэль только встал, накинул на плечи рубашку и неторопливо застегивал пуговки, а я перебралась с пола на кровать и устало на ней вытянулась, когда в спальню зашла чем-то встревоженная мамуля. Да так и замерла в дверях, переводя шокированный взгляд с меня на ангела. Это продолжалось секунд пять, а затем последовал возмущенный вопль.

— Оля!

Не подпрыгнула я лишь потому, что немного затекли ноги, но всё равно дёрнулась.

— Самаэль! Как ты мог?!

— Мог что? — ангел, не прекращая одеваться, на мой взгляд явно наигранно вздернул брови. — Марго, конкретнее.

— Ты… ты…

Мамино возмущение стремительно росло и ей явно не хватало слов, чтобы его выразить, так что она перешла к делу. Подскочила к Самаэлю и обличительно ткнула его пальцем в грудь.

— Бессовестный!

— Есть такое, — насмешливо кивнул мистер Спокойствие, стоически игнорируя мамин палец. — Я вообще полон достоинств. Но сейчас слегка тебя не понимаю.

— Не лги мне, всё ты понимаешь! Ты… Вы… Чем вы тут занимались?! — наконец выпалила мамуля, наставив палец уже на меня. — Я же предупреждала!

Начиная догадываться, что мама в кои-то веки ошиблась в выводах, я максимально ровно ответила.

— Мы изучали мудры. Очень познавательно, кстати. Ты знала, что «коза» и «фига» — это тоже мудры?

— Мудры? — слегка растерянно переспросила моя излишне бдительная родительница. — То есть вы…

— Мы заключили с твоей дочерью соглашение, согласно которому я помогу ей обрести уверенность в своих силах, — с легкой усмешкой договорил за маму ангел и сел в компьютерное кресло, развалившись в нём со всем комфортом. — Для этого я поделюсь с ней частью своих знаний. Кстати, изумительные слойки. Тесто сама делала?

— Да, я… — мама растерялась окончательно, нервно поправила волосы и скомкано проговорила. — Вы молодцы, продолжайте. Я пойду, прилягу, суматошный день выдался… Оль, я там книги обещанные принесла, в коридоре в пакете. На завтра есть планы?

— Есть, — подтвердил блондин, но вопросительный взгляд бессовестно проигнорировал.

Мама ушла и уже я требовательно уставилась на Самаэля. Так что там с планами? Они ведь имеют непосредственное отношение ко мне, верно? Или мне тоже не позволят их узнать и лучше отправиться за книгами? Смотрела я на ангела уже не меньше минуты, но он и бровью не повел, хотя я была почти на сто процентов уверена, что Самаэль чувствует мой интерес. В итоге предпочла уточнить, чтобы не ошибаться в дальнейшем.

— Самаэль, можете рассказать, как устроено ваше зрение? Вы ведь всё равно видите намного больше, чем, допустим, я.

— Верно, — согласился со мной ангел. — Я не очень хорошо ориентируюсь в цветах и фальшивой мимике, но в остальном проблем нет. Я уже говорил, для меня важную роль играют энергии, а они, в отличие от остального, не лгут.

— То есть вы видите не меня, а сгусток энергии?

— Я вижу вас, как совокупность различного рода энергий, — с едва заметной улыбкой поправил меня Самаэль. — Четкие очертания тела как основа, поверх цветовая гамма эмоций и физического состояния, и под конец легкий дымок одежды. Я не вижу макияжа, не могу оценить изысканность прически и мне абсолютно безразлично какой фирмы на вас одежда, но в остальном мне нет равных — всего лишь по уровню уверенности в себе я могу определить не только марку туши, но и цвет нижнего белья.

Самодовольно закончив, ангел беспечно пожал плечами. Я же, приняв бесценную информацию к сведению, продолжила атаковать собеседника вопросами.

— А чем мы с вами займёмся завтра?

— С основ. Для начала с умом потратим выданную вам компенсацию. Когда вы последний раз ходили к косметологу? Парикмахеру, массажисту, стилисту? Покупали вещи, которые нравятся лично вам? Пили вкусный кофе в престижном кафе?

Я скептично фыркнула через нос, тем самым показывая, что вопросы абсолютно не по адресу.

— Ольга Андреевна, запомните одно из незыблемых правил, — ангел нравоучительно поднял палец, — хотите измениться глобально — начинайте с малого. Полюбите себя, свой распорядок дня, пищу, которую принимаете, одежду, которую носите. И тогда даже самый презрительный взгляд и комментарий вас не заденут. Максимум, что вы сделаете — снисходительно усмехнетесь на чужую глупость, через секунду выкинете её из головы и продолжите жить яркой полноценной жизнью уверенной в себе женщины.

Слова, сказанные тоном, не предполагающим дискуссию, были невероятно просты, но заставили задуматься. А ведь он прав. Безоговорочно прав! Но ведь это так непросто — найти ту себя, которая будет устраивать на все сто. Сразу же вспоминается тысяча и один изъян, да надумываются сотни причин, чтобы ничего не менять. Но нет. Решение принято. И как бы ни было страшно, лениво, неловко, недоверчиво или что-то ещё, необходимо это сделать. Пускай в итоге и не получится ничего, но я буду знать, что хотя бы попыталась.

Достигнув внутреннего консенсуса, я решила переключиться с расспросов на своё любимое занятие — чтение, и для этого отправилась в коридор. Там, как и упомянула мама, лежал довольно объёмный пакет с книгами, который я с удовольствием и некоторым удивлением вытряхнула на кровать. С «Практической Ведантой» соседствовал потрепанный сборник сказок, из-под «Буддийских практик» выглядывал корешок «Легенд Средневековой Европы», а поверх них всех гордо лежал пухлый экземпляр научного трактата «Библия. Взгляд изнутри». Естественно я начала со сказок и легенд. Уже примерно представляя текущий расклад, я с интересом изучала легенды, делая упор не на сказочной составляющей, а на бытовые нюансы. Внешность, поведение, привычки нелюдей — сейчас именно это имело преимущественное значение. Вскоре начало темнеть и пришлось включить нижний свет, но даже это не потревожило вальяжно раскинувшегося в моём кресле ангела. Казалось, что он спит, но я была уверена, что нет. Самаэль сам говорил, что не нуждается во сне, а то, что утверждал ангел — не подвергалось сомнению. Ближе к полуночи, когда я уже не смогла удержать третий за последнюю минуту зевок, пришлось признать, что я, в отличие от кое-кого всесильного, во сне нуждаюсь. Забавно, но присутствие в спальне постороннего меня почти не смущало, разве что чуть-чуть, так что я сходила в ванную, ополоснулась, переоделась и без единого слова претензии легла спать, предвкушая и немного страшась предстоящего дня и перемен.

— Спокойной ночи, Самаэль.

— Спокойной ночи.

— Что за договор? — она вновь была резка и требовательна, ведь речь шла о её дочери. О той, кто составляла смысл её жизни.

— Ты слышала. — С истинным удовольствием настоящего ценителя ангел откусил большую часть свежеиспеченной слойки. Прожевал, запил брусничным чаем и лишь после этого ответил. — Твоей дочери в последнее время остро не хватает того, что присутствует в остальных нелюдях с рождения. Нечеловеческую душу поместили в абсолютно неподходящий сосуд с ограниченными возможностями, и именно поэтому ей нигде нет места. С возрастом резонанс лишь растет… Разве ты не понимала, чего её лишаешь, отрекаясь от силы? Чем ты вообще думала, когда соглашалась на эти условия?

— Чем? — зло переспросила бывшая муза. — Сердцем, Самаэль! Сердцем и душой! Но тебе не понять, ты ведь… Едва не сорвавшись и не наговорив лишнего, женщина осеклась и судорожно затянулась вишнёвой сигаретой, предпочтя перевести хмурый взгляд в окно.

— Тварь бездушная, ты хотела сказать? — язвительно хмыкнул Ангел Смерти. — Да ты не стесняйся, говори, я и не такое слышал. Не переживай, не обижусь. Выговорись, я вижу — тебя это гложет.

— Нет.

Одна из самых красивых и успешных в своё время женщин упрямо мотнула головой и затянулась вновь. Но спустя несколько минут молчания не удержалась.

— Почему они выбрали её? Что они нашли в ней? Она ведь ничем не отличается от остальных людей! Почему именно она?

— А ты не догадываешься? — по чувственным мужским губам скользнула снисходительная усмешка.

— Догадываюсь. Слово прозвучало злым плевком, а продолжение зловещим обещанием.

— Я им не позволю! Моя дочь никогда не достанется демонам!

— Марго, не лезь, — с ангела слетела вся напускная вальяжность, и от сказанных следом слов потянуло потусторонним холодом. — Наниматель предписал блюсти неприкосновенность твоей дочери и теперь это моё дело. Не вмешивайся, ты знаешь, чем это обычно заканчивается.

— Срок твоего контракта всего месяц, — презрительно процедила муза. — А что потом? Кто защитит её, когда тебя наймут на другое дело?

— Потом? — Самаэль вновь расслабился и, прикрыв глаза, многозначительно усмехнулся. — Поверь моему опыту, всё самое главное случится в течение этого месяца. Ещё чаю нальешь?