Механические изобретения Эммы Уилсби

— Ничего не произошло, просто мне нужно поговорить с Жаклин с глазу на глаз.

Оззи тут же вскочил с выпученными от ужаса глазами, едва не опрокинув стул при этом.

Вероятно, он решил, что я собралась воплотить свою угрозу о раскрытии его самых грязных секретов перед Жаклин в жизнь.

— Успокойся, Освальд, мы будем говорить вовсе не о тебе, а о всяких дамских штучках,— соврала я, хотя наш разговор с Жаклин будет касаться как раз напрямую моего кузена.

— Даже не думал об этом,— тоже соврал в ответ Освальд, опускаясь обратно на стул и с самым беспечным видом делая из чашки глоток травяного чая.

Мы вышли на улицу и остановились напротив входной двери. Я чувствовала на себе прожигающий взгляд Оззи, но все же начала непростой разговор.

— Жаклин, у меня к тебе огромная просьба,— я специально перешла на ты, чтобы дать девушке понять, что мы стали близкими друзьями. Я собралась раскрыть кондитерше часть своего большого секрета и должна быть уверена, что она так же, как я, дорожит нашей дружбой.

— Ты столько всего делаешь для Хьюи, что можешь просить меня о чем угодно, Эмма,— тут же ответила Жаклин.

— Это звучит нелепо, но мне нужно чтобы Освальд несколько дней перекантовался у вас, — на одном дыхании выпалила я и, пока девушка не отказалась, тут же продолжила.— Из-за меня Оззи попал в переделку, хотя сам он об этом не знает. Пока кузен был в Свероге, я сделала кое-что не совсем законное, но подозрение пало на Освальда.

Жаклин смотрела на меня большими удивлёнными глазами, не понимая, о чем я говорю.

— Помнишь, городская стража показывала портрет преступника?

Девушка кивнула.

— Это знаменитый механик-артефактор Джейкоб Клифтон.

— Я слышала о нем, конечно же, —сказала Жаклин.

Естественно имя Джейкоба Клифтона было известно всем от мала до велика не только в Танвании и Аврании, но, думаю, во всем мире.

— Я на время приютила его в мастерской сэра Томаса,— шёпотом сказала я, словно наш разговор мог кто-то услышать.

— Что же ты наделала, Эмма?! — в ужасе воскликнула Жаклин.— Тебя же посадят в тюрьму и даже могут казнить…

— Никто об этом не узнает, если ты не проболтается! — прервала я стенания подруги.

— Я никому не скажу! — тут же серьезным тоном сказала Жаклин и условным жестом застегнула рот на замок.

— В тот день, когда Джейкоб Клифтон покидал мастерскую, приехал Освальд, и один из стражников заподозрил его в пособничестве механику,— продолжила я.— Но сам Оззи ни о чем не догадывается: ни о том, что я укрывала преступника, ни о том, что его разыскивает городская стража.

— Какой кошмар! Бедный Освальд! Но я не могу так рисковать, Эмма! Пойми, я отвечаю не только за себя, но и за Хьюи…

— Я тебе клянусь, что вас это не коснется. Один мой хороший знакомый обещал уладить это дело в течение пары дней. Освальду нужно лишь не появляться вблизи мастерской, чтобы не привлекать к своей персоне ненужное внимание. Потом все встанет на свои места: Освальда перестанут подозревать в пособничестве Джейкобу Клифтону, а мы с Хьюи продолжим заниматься механическими помощниками до возвращения сэра Томаса, а после — он поступит в подмастерья к механику.

— Я надеюсь, что не пожалею о своем решении помочь вам,— покачала головой Жаклин.

— Я уверена, что все будет хорошо,— ответила я жизнерадостно и обняла подругу.

— Не знаю зачем ты это сделала, но уверена, что плохому человеку ты бы помогать не стала,— тихо сказала Жаклин.

— Ты права — Джейкоб Клифтон замечательный человек. Он вовсе не преступник и не сделал ничего дурного. Напротив, механик всю жизнь трудится во благо людей, но к сожалению, слишком многие хотят воспользоваться его талантом. Я не стану углубляться в политику и разъяснять тебе, кому и что понадобилось от Джейкоба Клифтона, но хочу, чтобы ты знала: мы делаем доброе дело, помогая ни в чем неповинному человеку.

— Будь осторожна, Эмма,— прошептала Жаклин. — Не перестарайся со своим желанием помочь механику.

Я улыбнулась. Эта замечательная девушка с большим добрым сердцем беспокоится обо мне так, словно мы родные, хотя познакомились всего неделю назад.

— Попроси Освальда помочь тебе с делами кондитерской, он не сможет тебе отказать,— посоветовала я подруге.

— Я постараюсь, но не уверена, что целых два дня смогу удержать его возле себя.

— Ещё как сможешь, —ответила я.— Ты почаще напоминай Освальду о том, как тебе тяжело справляться одной со всеми делами и… В общем, загрузи его делами по полной, чтобы у него и мысли не возникало о возвращении в мастерскую.

— Ох, Эмма, ну и задачку ты мне подкинула,— вздохнула девушка.

— Уверена, что ты справишься с этим на "ура" стоит лишь включить женское обаяние, —улыбнулась я.

Мы ещё немного поговорили, затем я, не заходя больше в кондитерскую, чтобы Освальд не начал задавать ненужных вопросов, направилась к миссис Эленор.

Я благополучно миновала половину улицы, и на меня даже никто не показывал пальцем, не шушукался за спиной. Все же Жердания большой город, в ней слишком много жителей, чтобы на кого-то обратили особо пристальное внимание. Это в Свероге все друг о друге все знают, а в столице Танвании бывает такое, что и соседи вовсе не знакомы.

Я добралась до заведения по пошиву одежды и, торопливо поднявшись по ступеням, постучала молоточком в дверь. Как и в прошлый мой визит, открыла одна из дочек миссис Эленор. Девочка-подросток с двумя тонкими косичками и озорным взглядом карих глаз и россыпью веснушек на курносом носу вежливо поприветствовала меня, затем проводила к миссис Эленор. Женщина сидела склонившись над швейной машинкой и, вращая колесо, строчила ровный шов на розовой шелковой ткани, которая, если судить по качеству и дороговизне материала , скорее всего, вскоре станет чьим-то бальным платьем.

— Матушка, к тебе пришла гостья,— окликнула портниху девочка.

Женщина подняла глаза от изделия и при виде меня расплылась в довольной улыбке.

— О, Эмма, вы пришли как раз вовремя. Ваши наряды почти готовы. Осталось провести последнюю примерку и, если все сядет идеально, сможете их забрать.

— Отличная новость,— обрадовалась я.

Не скажу, что я сильно увлекаюсь модой, но те фасоны, которые мы выбрали с миссис Эленор мне невероятно понравились. и мне не терпелось поскорее их надеть и продемонстрировать… Я запнулась на мысли о том, что хотела бы чтобы Джером увидел меня в новых платьях. Именно для него я хотела принарядиться, выглядеть лучше… Но после нашего последнего разговора, я решила запретить себе любые мысли, не касающиеся дела, о Джероме Гилфорде. Граф не может быть моим супругом, а на меньшее я не согласна. Другом? Пожалуйста, хотя не уверена, что смогу дружить с человеком, который хотел бы видеть меня в качестве своей любовницы. Нет уж, пусть Джером поищет себе другую на эту роль. Вероятно, в Жердании найдется немало дам, не вполне обеспокоенных своей честью и достоинством. Я нахмурилась. Нужно переключиться на происходящее здесь и сейчас, иначе неизвестно куда ещё может меня завести поток мыслей о графе Гилфорде.

Миссис Эленор вытаскивала одно за другим великолепные платья: лёгкие и удобные, сшитые по моим размерам и идеально сидящие на фигуре. Каждый наряд невероятно мне шел, подчёркивая достоинства и скрывая недостатки.

— Вы просто красавица, Эмма! — воскликнула миссис Эленор. — Должно быть, у вас отбоя нет от кавалеров.

В ответ я лишь печально вздохнула.

— Понятно, кавалеров много, но тот самый так и не нашелся, — предположила портниха.

Я вновь печально вздохнула и опустила глаза в пол.

— Неужели кто-то мог разбить сердце такой как вы? — всплеснула руками миссис Эленор.— Если это так, даже не вздумайте расстраиваться, Эмма: он либо слепец, либо осел.

Я рассмеялась.

— Нет, что вы, никто не разбивал мое сердце,— ответила я.— Правда есть один молодой человек, который мне симпатичен, но у него слишком высокий статус.

Миссис Эленор нахмурилась.

— Очень жаль это слышать,— печально покачала головой портниха.— С социальным неравенством, к сожалению, бороться бесполезно. Наше общество не принимает неравные союзы, хоть и в последнее время взгляды стали более либеральны.

Я и сама это знала, потому не стала спорить с Освальдом, когда он сказал, что граф Гилфорд мне не пара. Обнищавшие аристократы почти что равны простолюдинам: с нами особо не считаются, мы не обладаем королевскими привилегиями и работаем, как и прочие слои населения.