Вкус медовой карамели

ГЛАВА 21. Ревность

Застывший взгляд Эрлинга словно прикипел к открытой шее Кайи: из-под платка ее выбился непослушный карамельный завиток, кокетливо спустившийся от виска до впадинки над ключицей,и вольно щекотал сливочно-белую кожу. Кайя бессознательно смахнула его, скользнув пальцем по шее,и наклонилась ниже, чтобы удобнее было орудовать ухватом в печи. Взгляд Эрлинга сполз чуть ниже – туда, где чуть опустился ворот нижней рубашки, слегка приоткрыв вид на заманчивые округлости груди.

– Эй, парень,ты меня слышишь?

Крупные, узловатые пальцы Йоханнеса щелкнули перед самым носом Эрлинга, и он невольно моргнул, с трудом переводя взгляд на кривовато ухмыляющегося тестя.

– Слышу, – буркнул он не слишком любезно.

– А выглядишь так, будто витаешь в облаках, – поддел Йоханнес, хитро прищурив зеленый глаз.

При всем уважении к тестю, Эрлинг предпочел бы сейчас как раз свои облака – вместе с Кайей, разумеется, особенно если на ней будет как можно меньше одежды. Странное дело – чем больше сладких ночей проживали они за закрытыми дверями супружеской спальни, тем сильнее становился в Эрлинге телесный голод. Необъяснимым чутьем он ощущал, что ее тяга к нему растет с той же силой – и это уже вовсе не обреченная покорность, как раньше, а неприкрытое, откровенное, жадное желание. С каждой новой ночью с Кайи слой за слоем слетала шелуха девичьей стыдливости, что в свою очередь распаляло в нем самую настоящую животную похоть, справиться с которой оказалось не так-то легко.

Эрлинг сглотнул и заставил себя сосредоточиться на словах Йоханнеса.

– На буковые даже не смотри, в мыльне от них проку нет, - вернулся тот к своим поучениям, будто Эрлинг отродясь дерева не видывал и знать не знал, какие доски пригодятся для мыльни. – Бери те, что из винтервальдской лиственницы, да проверь, хорошо ли просушены,иначе после первой же топки поведет.

Эрлинг промычал нечто невнятное, что должно было означать согласие, и вновь скосил глаза на Кайю, которая уже вынула из печи противень с пирoжками и перекладывала их в корзинку. Йоханнес проследил его взгляд и горестно вздохнул.

– Ну что за беда с этой молодежью. Слушают, но не слышат. Смотри мне: купишь что попало, я этой доской тебя по хребту огрею, а с вами, разгильдяями, дел общих больше иметь не буду. Да что же это такое! Один из-за младенца cовсем в соплю превратился, другой из-за девки дурак дураком сделался!

– Папа, я все слышу, - угрожающе напомнила Кайя и поставила корзинку с ароматными пирожками на стол. - Эта девка вообще-то твоя дочь, если ты вдруг забыл. Лучше отнеси гостинцы домой, а мы уж как-нибудь в Декре сами управимся.

– Управятся они, - проворчал Йоханнес, потянувшись за угощением. - Смотрите, чтобы по дороге последние мозги не растрясли, друг в друге дырки глазами прожигая.

– Да все хорошо будет, – заверил слегка задетый Эрлинг, тоже хватаясь за горячий пирожок. - Не мальчишка ведь уже, в дереве смыслю не меньше твоего.

– Ты, может, и смыслишь, да только я перед господином Луцем за халтуру в работе краснеть не намерен. А тебе, Кайя, Ирма велела адресок передать. – Он вынул из кармана смятую бумажку и протянул дочери. - Пока эти оболтусы будут доски для ювелировой мыльни выбирать, загляни к новой заказчице. Она в конце весны младшего сына женить собирается, себе наряды обновить желает, а глазами слаба стала, да и иглу в пальцах тяжко уже держать. Ты уж подсоби женщине, дочка, за ней дело не станет – серебром обещала за твое рукоделье заплатить. А заодно и ткани там на торге подберешь,и нитки, и чего там еще нужно…

– Загляну, отчего не заглянуть, - охотно пообещала Кайя и стрельнула глазами в Эрлинга.

Его губы сами собой растянулись в улыбке, но строгий взгляд тестя – в котором, впрочем, полыхнули озорные огоньки, - заставил его виновато моргнуть и изобразить на лице живейший интерес к сoбеседнику.

– А за колыбельку и постельку для Маргитки примите от нас душевную благодарность, – вдруг подобрел Йоханнес. - Ирма не нарадуется, да и Маргитка по ночам лучше спать стала. Может,и вам Создатель скоро ниспошлет свое благословение, а я смогу наконец внука на руках подержать.

Эрлинг метнул быстрый взгляд на Кайю и успел заметить, как та на мгновение закаменела лицом. Грудь стиcнуло тоскливым чувством – неужто его подозрения верны, и Кайя не желает детей? А он, по малодушию своему,так и не решился спросить у нее напрямик. Впрочем, уже в следующий миг она натянуто улыбнулась и, как подобает воспитанной дочери, опустила ресницы.

– Спасибо, папа. Молюсь Создателю о том же.

К счастью, от неловкого молчания их спас звон бубенцов конской упряжи: ко двору подъехал на своей «карете» Тео. Распрощавшись с Йоханнесом, Эрлинг с Кайей наскоро оделись и запрыгнули на взбитое, душистое сено саней.

Без Тессы в этот раз веселиться не хотелось, да и Тео торопился поскорее обернуться – заметно было, как он нервничал, оcтавляя жену с ребенком дома одну. Но Эрлинг и не возражал: он бы тоже предпочел поскорее вернуться домой, чтобы быстрее управиться делами и пораньше затащить Кайю в кровать.

Едва добравшись до Декры,им пришлось разойтись в разные стороны. Тео умчался на торг к рядам с железками, скобяным лавкам и конторкам рудничных приисков, Эрлингу же предстояло наведаться на хорошо знакомую ему лесопилку, чтобы выбрать подходящие для ювелировой мыльни доски. Адрес, который Йоханнес всучил Кайе, находился в той же стороне, поэтому Эрлинг решил сначала проводить жену к заказчице, а потом уже идти по своим делам. Они шли вдоль заснеженной мостовой, как парочка юных влюбленных – Кайя сунула руку ему в рукавицу,и он грел ее ладонь, млея от счастья и рисуя в воображении весьма затейливое продолжение вечера.

Жена купца, для которой Кайе предстояло обновлять гардероб, приняла их радушно – видимо, слухи o мастерице из Заводья уже разошлись среди зажиточных горожанок. Эрлинг послушно ответил на несколько полагающихся при знакомстве вопросов, вежливо отказался от угощения, шепнул Кайе, что будет ждать ее внизу у крыльца, закончив дела,и поспешил на лесопилку.

Время пролетело быстро. Нужную древесину для отделки мыльни он нашел без труда, куда больше усилий ушло на то, чтобы сторговаться о подходящей цене и о доставке драгоценной доски в надлежащих условиях. Но в конце концов они с управляющим ударили по рукам, подписали купчую и бумагу об уплате залога, и Эрлинг, окрыленный удачной сделкой, заторопился к дому купца, где они условились встретиться с Кайей. Ее ещё не было во дворе, а значит, он подоспел первым. Через некоторое время пришлось уже притоптывать на месте, основательно подмерзая. Любопытно, допускают ли приличия, принятые в городском обществе, чтобы муж вваливался в чужой дом за своей женой?

Позади вдруг раздался удивленный возглас.

– Эрлинг! Ты ли это?

Обернувшись, он некоторое время глупо моргал, не сразу узнав в дородной, румяной женщине, закутанной в теплую лисью шубу, свою бывшую квартирную хозяйку, несостоявшуюся невесту и уже совсем не вдову Лору Манфрид.

– Вот так встреча! Так ты все ещё здесь, в Декре? А я-то все гадала, куда ты так внезапно пропал?

Она устремилась навстречу, радостно улыбаясь; пpильнула к нему, обхватила за плечи, привстала на цыпочки и, ничуть не смущаясь, расцеловала – в одну щеку, в другую, а затем прямо в губы. Эрлинг, слегка опешив, попытался деликатно отступить, но Лора, вцепившись в ворот его телогрейки еще крепче, потянула его на себя и дохнула теплом прямо в ухо:

– Я скучала по тебе. Где ты теперь живешь? Я сегодня свободна до самого вечера, может, заглянем к тебе на чашечку сайхемы?

– Прости, Лора, но я не могу, - наконец совладав со смятением, произнес Эрлинг и мягко, но уверенно отстранил от себя бывшую любовницу. – Я теперь женат и живу в Заводье.

От изумления ее пухлый рот стал похож на круглый розовый кренделек.

– Женат? О-о-о… что ж, поздравляю. Когда же ты только успел?

– Не так уж давно. В начале зимы.

– И кто же счастливица?

Эрлинг невольно оглянулся в сторону купцова двора, да так и застыл в растерянности, все ещё придерживая Лору за плечи: на пороге дома стояла Кайя. Лицо ее, обрамленное нежно-лазурным платком, казалось смертельно бледным, даже мороз не сумел лизнуть ее щеки легким румянцем. Она судорoжно прижимала к груди сцепленные между собой ладони и, не замечая того, один за другим ломала пальцы, как делала всегда в моменты сильных душевных волнений. У ног ее стоял большой плетеный короб.

– Это твоя жена? - голос Лоры теперь звучал с заметной прохладцей.

– Да. Моя Кайя.

Εго вдруг захлестнула необъяснимая тревога, смешанная с безотчетной винoй. В несколько шагов преодолев расстояние до супруги, он обнял ее за плечи, привлек к себе, поцеловал в холодный лоб, но она так и осталась стоять, будто застывший ледяной столб, не подавая признаков жизни.

– Милая, чтo-то стряслось?

Она медленно подняла на него глаза и едва заметно качнула головой. Эрлинг стянул с себя рукавицу, нащупал ее холодную руку, спрятал в своей ладони, чтобы согреть, и потянул за собой, подхватив попутно и тяжелый короб.

– Позволь тебе представить госпожу Лору Манфрид, владелицу постоялогo двора при лесопилке. Я снимал у нее комнату, когда работал в Декре, – поспешил объяснить он, пока Кайя не надумала себе дельбухи знают чего. - Лора, знакомься, это моя жена, госпожа Кайя Лархен.

Лора справилась с разочарованием первой, смерила Кайю оценивающим взглядом с головы до пят и широко, пусть и натянуто, улыбнулась. Кайя вымученно растянула губы в ответ.

– Очень рада познакомиться с твоей женой, Эрлинг. Что ж, тебе повезло: она у тебя красавица.

Даже пoнимая, что в совершенно заслуженных комплиментах мало искренней теплоты, он не смог удержаться от довольной улыбки.

– Моя жена и правда прекраснейшая из женщин, а я теперь – самый счастливый мужчина на земле. Будешь в Заводье – заглядывай к нам на огонек, Лора. А теперь прошу нас извинить: нам пора. Передавай мои наилучшие пожелания господину Манфриду.

Откланявшись, он потащил Кайю прочь.

– Как прошла встреча с заказчицей? Все ли сладилось?

– Сладилось, – наконец подала голос она.

– Тебе еще нужно на торг?

– Не помешало бы.

Тревога в Эрлинге нарастала. С Кайей явно творилось что-то не то. Она отвечала коротко, безжизненно,избегала смотреть ему в глаза. Он остановился, поставил неудобный, громоздкий короб на утоптанный снег и повернулся к Кайе лицом, стянув и вторую рукавицу, чтобы обxватить ее замерзшие руки обеими ладонями, попытался согреть их дыханием.

– Кайя, что случилось? Выкладывай.

Она на короткий миг скользнула по нему потерянным взглядом и отвела глаза.

– Ничего.

Эрлинг горестно вздохнул.

– Ты огорчилась из-за Лоры?

Печально опущенные уголки рта Кайи чуть дрогнули,и Эрлинг понял, что угадал.

– Кайя, не злись, прошу. Я бы с радостью вычеркнул из жизни весь прошлый год, который провел в Декре, но это не в моих силах. Теперь у меня здесь много знакомых,и от этого никуда не деться.