Вкус медовой карамели

ГЛАВА 16. Домашние битвы

С каждым днем новый дом нравился Кайе все больше и больше. Вот уж где она могла почувствовать себя полноценной хозяйкой! Огромный, с явными признаками запустения и долгого отсутствия хозяев, он тем не менее казался теплым и уютным. И пусть мебели от прежних владельцев осталось немного, но ведь Эрлинг, как она уже догадалась, любит столярничать, и со временем у них непременно появятся и новые шкафы в спальнях, и полочки в гостиной,и ящички в кладовых, и сундуки для хранения вещей.

Конечно, в первые дни на нее навалилось много забот. Под отцовской крышей жила большая семья,и вся работа делалась домочадцами сообща, но за время жизни у Штефана Кайя oтвыкла от помощи, со всем приходилось справляться самой. Правда, в новом доме ей пока не доводилось заниматься тяжелой работой: каждоеутро она обнаруживала полную до краев бочку с водой и запас дров для печи и мыльни. Всю неделю в Заводье стояли трескучие морозы, а накануне к вечеру повалил снег, и Эрлинг, вернувшийся из мастерской, не сел ужинать, пока не разгреб двор от крыльца до ворот, а утром расчищенная дорожка удлинилась до самого поворота, где тропа от залива соединялась с городской мостовой.

Кайя, уже привыкшая к безделью первого мужа, только диву давалась. И старалась, чтобы Эрлингу, утомленному работой от зари до зари, хотелось возвращаться в тепло домашнего очага, где его всегда ждал горячий ужин, согретая вода в протопленной мыльне и чистая постель.

И рыжий котенок, что своим урчанием и мелкими проказами вызывал на лице Эрлинга невольную улыбку, на которую Кайя нет-нет, да и засматривалась украдкой.

Но и сама она без дела не сидела. Что и говорить, здесь было где разгуляться извечной женской тяге к созданию уютного гнездышка. Начала она, разумеется, с гостиной, по традициям Заводья служившей в доме одновременно и кухней,и трапезной, затем мало-помалу навела порядки в мыльне, сенях, в кладовых и погребе; к концу седмицы она отважилась прибраться в комнате Эрлинга,и наконец в пятницу у нее дошли руки до супружеской спальни, которая пока что безраздельно принадлежала ей одной.

До сих пор здесь стоял неразобранный сундук с ее вещами, привезенный из отцовского дома. Давно стоило бы разложить и развесить часть вещей в одежный шкаф, однако тот что-то не вызывал у Кайи доверия. Огромный, достававший едва ли не до потолка, но покосившийся, запыленный, он был внутри весь завален всяким старьем, явно не принадлежавшим Эрлингу, противно скрежетал заржавевшими петлями и подозрительно попахивал внутри застоявшейся плесенью. Кайя, сколько могла, откладывала уборку этого пугающего уродца, но в конце концов, вытащив из печки заблаговременно приготовленную к ужину рыбную похлебку, засучила рукава, вооружилась старыми мешками, водой с уксусом и тряпкой – и принялась за дело.

Выносить чужой старый хлам с верхнего этажа и сжигать его во дворе – дело не слишком-то легкоеи приятное,и Кайя провозилась с ним до самых сумерек. После того, как шкаф опустел, он отнюдь не стал нравиться ей больше, однако она не теряла надежды привести эту рухлядь в мало-мальски приемлемый вид. Морщась от затхлого запаха, она одну за другой протерла полочки внутри и пoняла, что до верхних, с ее-то ростом, ей ни за что не добраться.

Кайя призадумалась. Спустилась вниз, в соседнюю с гостиной комнатку, которую Эрлинг отвел под мастерскую и куда сгрудил все свои инструменты. Козлы он куда-то спрятал от греха подальше, зато она отыскала среди сундуков и сломанных стульев старенькую лестницу. Правда, некоторых перекладин в ней не хватало, а иные опасно шатались и выглядели ненадежно, да и тяжела оказалась находка – на верхний этаж в одиночку не дотащить.

Однако ведь в гостиной былo вдоволь подходящих и крепких на вид лавочек…

Рыжик, словно прочитав ее мысли, с готовностью запрыгнул на одну из них и, прогнувшись рыжей спинкой, запустил в стеганое покрывало коготки.

Где-то на задворках сознания промелькнуло воcпоминание о том, что Эрлинг просил ее не карабкаться ввысь самостоятельно и дождаться его. Но к его приходу она уже хотела закончить уборку, а потому просто отмахнулась от этой неудобной мысли. Не без труда втащив лавочки в спальню одну за другой, Кайя соорудила из них нужной высоты горку и взобралась наверх, да еще умудрилась взгромоздить рядом ведро. За дело она взялась с удвоенным усердием, ведь вот-вот должен был явиться Эрлинг, а ей хотелось бы избежать оправданий за непослушание.

Одна, вторая,третья… Шкаф недовольно скрипел, вздрагивал и пошатывался в такт ее движениям, словно возмущаясь неожиданным своеволием новой хозяйки, но Кайя, не внимая негодованию старой мебели, напористо боролась с грязью и пылью, размышляя при этом, чем лучше вывести остатки неприятного запаха – сушеной лавандой или еловым лапником. Теперь оставалось всего-то протереть самый верх…

Тяжелые шаги, донесшиеся с лестницы, она почему-то услышала не сразу – видимо, шкаф слишком громко отстаивал своеправо оставаться немытым и заглушил cкрип входной двери и ступенек. Не желая быть застигнутой врасплох, Кайя в последний раз махнула тряпкой, бросила ее в ведро, ухватилась одной рукой за распахнутую дверцу, а другой подобрала подол юбки, чтобы проворно спуститься с лавочной горки.

– Кайя, ты здесь? - раздался за спиной голос Эрлинга.

– Ой!

Рука все ещё держалась за дверцу, но опора из-под ладони внезапно ушла: петля с жалобным треском оторвалась от трухлявой древесины. Кайя неловко взмахнула второй рукой, подол нелепо взмыл вверх вслед за пальцами; пытаясь восстановить равновесие, она сдвинула ногу – и полноегрязной воды ведро с жутким лязгом опрокинулось наземь, испугав до шипения бедного Рыжика.

Но хуже всего было то, что шкаф, за который она цеплялась теперь обеими руками, наконец-то нашел способ отомстить и стал медленно заваливаться вперед вместе с ней самой и горкой лавочек, на которых она с трудом балансировала.

Кайя взвизгнула и зажмурилась – животный страх напрочь сковал мысли. Она все ещё цеплялась за бесполезный шкаф, ощущая, что падение уже не остановить, и с ужасом ожидала удара о пол, невольно втянув голову в плечи. Услышала громкий возглас Эрлинга – совсем рядом, а потом и сама охнула от удара, правда, смягченного внезапным жестким объятием. Через долю мгновения – она еще даже не успела открыть глаза – раздался оглушительный грохот рухнувшего наземь шкафа.

Дышать получалось с трудом. Сердце колотилось как безумное. Кайя осторожно приоткрыла глаз и поняла, что лежит на спине, уткнувшись носом в ключицу мужа, а сам он навалился сверху всем весом своего немаленького тела и не шевелится. Она слышала его дыхание – судорожное и рваное, ощущала под собой дрожь его руки, защитившей ее спину, но не могла понять, в сознании он или нет.

Спине почему-то было мокро.

– Эрлинг, ты цел?

Голос со страху сорвался на мышиный писк.

– Угу, – промычало в ответ где-то над ее макушкой. – А ты?

Кайя прислушалась к ощущениям. Она определенно отбила себе то место пониже спины, котороедобропорядочным женщинам полагалось иметь округлым и мягким, а у нее, как назло, оно казалось сделанным сплошь из костей. Левый локоть дергало от боли, но вполне терпимой – совсем не те ощущения, как тогда, когда ее со всей дури скалкой избил Штефан.

Вот только почему так мокро? Ах, да. Ведь прежде, чем вместе со шкафом упала она, с лавочек сверзилось ведро, полное грязной воды.

– Кайя?

– Я жива. И, кажется, цела.

Он издал хриплый звук, похожий на вздох облегчения.

– Тогда попробуй выбраться из-под меня.

Легко сказать. Его тело, мощное и твердое, оказалось к тому же невероятно тяжелым. Кайя поерзала под ним, не понимая, почему Эрлинг не может просто отодвинуться и встать, но не особенно преуспела – и замерла, услышав, как он скрипнул зубами.

– Что-то не так?

– Давай ещё раз.

Он попытался перенести вес тела на руку, которой защищал ее от падения,и которая все еще была прижата ее спиной к деревянным доскам. Что-то с грохотом скатилось на пол, но теперь стало легче,и Кайя мало-помалу выбралась из-под мужа. И только потом, освободив из-под него же мокрый подол юбки и сумев подняться на колени, ахнула от потрясения.

Эрлинг умудрился не только смягчить ее падение, но и принять собственной спиной удар упавшего шкафа. Неблагодарный монстр превратился в обломки, которые пугающей грудой лежали верхом на его плечах. Кайя дрожащими руками принялась разбирать сломанные доски и остатки полок, с подкатывающей к горлу тошнотой осознавая, что одним переломом он едва ли отделался…

– Не надо, Кайя, я сам,только отдышусь.

– Потерпи немного, - приговаривала oна, едва сдерживая всхлипы и продолжая стаскивать с него доски. Под руку подвернулся Рыжик, с громким мяуканьем жалуясь на мокрые лапы, но Кайя просто отогнала его движением ладони. Не до него сейчас. - Вот так, уже лучше… Что у тебя болит, Эрл?

Он затрясся всем телом,и Кайя в испуге решила, что у него предсмертные конвульсии.

– Эрл?!

Он как-то странно хрюкнул, и она с облегчением поняла, что ее распластавшийся посреди огромной грязной лужи муж просто смеется.

Смеется!

– Не могу решить, что у меня болит больше – одинокая душа или раненая гордость, – произнес он и сдавленно застонал, когда Кайе удалось сдвинуть с его ноги тяжелый остов шкафа. – Что ты там делала наверху, неугомонная женщина? Почему не дождалась меня, как я просил?

Кайя присела рядом на колени и виновато шмыгнула носом.

– Пoлочки протирала.

– Полочки протирала! – горестно застонал Эрлинг, по-прежнему не двигаясь. - Давно хотел выкинуть эту рухлядь, да вcе руки не доходили. Поделом мне.

– Эрлинг, - севшим от страха голосом проговорила Кайя. – Ты полежи пока тут, ладно? А я сбегаю за лекарем, мигом обернусь. Только, пожалуйста, не шевелись, пока я не вернусь.

– Стой, – прервал ее Эрлинг и, неловко выпростав из-под себя руку, схватил Кайю за лодыжку. - Никуда не беги. Со мной все хорошо, просто… немного отдышусь и встану.

– Нет, нельзя! Ты мог переломать себе кости!

Он молча шевельнул одной ногой, другой. Оперся ладонями о доски пола и приподнялся. Скривившись, перекатился на бок, а после, помогая себе рукой, сел.

– Вроде цел, - усмехнулся он, но Кайя закусила губу, заметив на его лице болезненную гримасу. - В отличие от шкафа.

– Прости, - покаянно вздохнула она, не сводя с него глаз.

– Это я виноват. Придется тебе подождать, пока я не сделаю новый.

Он попытался подняться – с видимым усилием. Кайя поспешила ему на помощь, но Эрлинг вновь издал нервный смешок.

– Милая, ты уже сегодня с лихвой попрала мою мужскую гордость, если продолжишь в том же духе,то что останется мне на завтра? Повеpь, встать на ноги я способен и сам.

Кайя только отмахнулась от его шуточек, тревожно следя за тем, как медленно, стараясь не делать резких движений, он распрямляется. Похоже, все-таки обошлось без переломов, но досталось ему от растреклятого шкафа неслабо.

– Ложись на кровать, а я принесу с улицы льда.