Рабыня Рива, или Жена генерала
- Автор: Мария Устинова
- Жанр: Любовные романы / Фантастика
- Дата выхода: 2022
- Цикл: Любовь в космосе
- Номер в цикле 1
Читать книгу "Рабыня Рива, или Жена генерала"
Глава 36
Зал заседаний отличался от того, что я ожидала увидеть.
Огромный, под прозрачным потолком-сводом и круглой формы. Меня привели последней, и я с удивлением заметила, что Лиам, как ответчик, тоже занял одну из сторон. Обвинители и обвиняемые стояли лицом друг к другу. Судья располагался в центре. Он был военным, не знаю, насколько это хорошо для нас в этой ситуации. У стен располагались те, кто пришел посмотреть: высшие чины и родственники Шада. Я увидела их полным составом: Шантара, мать и отец. Интересно, а мои родители увидят суд над нами? Поинтересуются моей судьбой?
Шад был далеко от меня, но обернулся, пытаясь увидеть.
Мы так и не пересеклись взглядами.
Зато Лиама я видела, как на ладони. Прямой, в белом парадном мундире, он взирал на меня с самоуверенным видом, словно приговор не в нашу пользу уже огласили. В безмятежных глазах не было ненависти. Мысленно он уже отомстил за себя и кости мои бросил собакам. Солдаты обеих армий заблокировали входы и выходы, давая понять, что никто не уйдет безнаказанным, как бы не обернулось дело.
Право начать отдали Лиаму.
— В чем вы обвиняете генерала? — мрачно спросил судья.
— В попытке совершить предумышленное убийство, — при этом Лиам смотрел на меня так пристально, что по рукам пробежали мурашки. — Вступив в сговор с моей рабыней, заключив с ней фиктивный брак перед вызовом на подстроенный поединок, он следовал своим интересам и интересам своего руководства, но не букве закона. Он прибыл заключить мир. Этот вероломный поступок тем хуже, что я был в полном неведении о происходящем.
О, нет. Теперь он будет ссылаться на то, что был незнаком с правилами и этикетом Грига. Это легко опровергнуть — я ему не помогла, но там был второй, резервный ксено-этик.
Но фактически он прав… Лиам не лгал: это действительно был преднамеренный план, и именно с целью его ликвидировать. И эту правду он швыряет всем присутствующим в лицо. То, о чем и так все знают. Всех загоняет в ловушку.
Я вспомнила, как накануне мы говорили в каюте генерала. Он сделал предложение, а я медлила и боялась его принять. Я тогда понятия не имела, насколько далеко все зайдет, и мы все трое окажемся в суде. Все должно было определиться в кают-компании «Стремительного». Либо победа, либо поражение. Но Лиам, этот скользкий змей, не был бы собой, не будь так прост. Жалела ли я об этом? Нет. Шад был прав: лучше смелый шаг, чем годы в ожидании свободы.
— Он не имел права брать мою рабыню в жены, — продолжил Лиам. — А значит, не имел права вызывать меня. У него не было официальных причин, лишь личное желание.
Пришло время Шаду отвечать.
— Командор Лиам сам послал Риву в мою каюту, — я почти не видела его, но слушала голос, тихий и уверенный, я очень по нему соскучилась. — И вызвал на поединок после того, как взял ее в жены. При всех объявил названной, чтобы никто не усомнился в правомерности! Я мог взять ее в жены ночью. В любой момент, как мы пересеклись на «Стремительном». Еще до мира.
— Ты не мог сделать этого с моей собственностью! — рассвирепел Лиам. — Она невольница! Все равно что взять личное имущество. Как это называется? Воровство?
— Я не вещь! — возмутилась я.
— Ты принадлежала армии и флоту! — проорал он. — Мы все знаем, чья это была инициатива, и что она значила. Знаем, кто послал генерала провернуть эту хитроумную аферу, чтобы с помощью уловок разделаться со мной, вопреки подписанию мирного договора. Но война закончена. Прежнего правительства нет. Я откажусь от претензий, если непосредственные участники и исполнители понесут наказание.
Речь Лиама звучала твердо и весомо.
Он говорил уверенно, четко выговаривая слова — словно все еще был на верхней палубе «Стремительного». Знал, по чему бить, чтобы своего добиться. У него была более сильная позиция — он действовал аргументами, и Шаду либо оставалось признать сговор с генералитетом, а значит и весь последующий план по ликвидации Лиама, либо ограничиться невразумительными, лишенными веса ответами. Если бы чуть поменять события местами… И, если бы он вызвал Лиама до подписания мира, когда мы были в перемирии, но официально — в состоянии войны, это было бы другое дело. Но Шад взял меня в жены после того, как поставил подпись.
Все решили те несколько минут — так он считает.
— Соблюдайте спокойствие, — сказал судья Лиаму.
Тот одернул китель, пытаясь взять себя в руки. Он потерял маску, обнажив истинную личность, и сам был не рад этому.
— Вам есть что еще сказать, генерал? — продолжил судья.
— У меня есть право встретиться с членом семьи, — отрывисто сказал Шад. — Прошу разрешить встречу с женой перед приговором.
Он должен был выбрать отца или мать, сестру в крайнем случае.
Но выбрал меня.
Значит, новости будут плохими… Шад не станет выстраивать линию защиты с их помощью. А я помочь не смогу. Он выбрал меня, чтобы лично что-то сказать…
Я без сил опустила голову. Но мы хотя бы встретимся.
— Разрешаю, — подумав, согласился судья.
Лиам надменно улыбнулся, считая, что это жест отчаяния, а значит, и победа близка. Нас проводили в отдельную комнату, и оставили одних. За дверью возмущался Лиам, выговаривая, что у них так не положено, и нас нужно держать под охраной.
Плевать, пошли нам навстречу или григорианцы слабее контролируют осужденных, я была безумно рада видеть мужа.
— О, Шад… — выдохнула я, лбом прижавшись к сухой, шершавой груди мужа.
Он стоял неподвижно, готовясь к неприятному разговору. Я шестым чувством осязала, что он станет неприятным.
По тому, как защищался Шад и тону просьбы, когда обратился к судье. Пальцы сжались на запястьях мужа. Я не хотела его отпускать. В этот миг рушились все мои смешные надежды и мечты, которым я поддалась в нашу первую ночь. Все пало. Сейчас я понимала, какими фантастическими они были… Верила мужу, и думала, что смогу стать женой правителя, а теперь нас судят. Но верить ему не перестала. Все, что было мне нужно — он сам.
— Рива, — хрипло произнес он. — Я счастлив, что ты жива.
Тон был могильным, я зажмурилась.
— Ниара не выжила. Сочувствую твоей потере.
Шад промолчал.
Он принял известие с григорианским хладнокровием. Или ему не до мыслей о погибшей сослуживице и напарнице. Я подняла голову: хотела видеть его глаза. Они, янтарные и ясные, меня не обрадовали. У них не просто не было выражения. В их глубине было бесконечное, как космос, спокойствие. Шад уже принял решение, каким бы они ни было…
Я ощутила худые пальцы в волосах.
— Скажи что-нибудь успокаивающее, — попросила я.
Молчание было красноречивым ответом.
— Перестань! — выдохнула я, вновь прижимаясь к груди мужа. — Не может быть, чтобы мы проиграли! Чтобы не было ни одного шанса! Иначе зачем ты просил встречи?
— Чтобы увидеть тебя.
— Что с Лиамом? Ты выбрал тактику защиты?
Я перебиралась пальцами на его груди, словно ощупывала броню. Просто нервы. С мольбой смотрела в глаза, надеясь, что да — у него есть план.
Шад отвел взгляд.
Мне показалось, он уже все просчитал, все знает, и у него подготовлена для меня речь. Для этого и звал.
— Лиам выбрал безошибочный способ для победы, Рива. Своими аргументами он подталкивает меня к признанию вины. Намеренно, зная, что был сговор генералитета и я не допущу, чтобы это было вскрыто. Я не признаю этого.
— Не признаешь? — помертвевшими губами произнесла я.
Стало ясно беспокойство Шантары.
Шад рассматривал меня — искал признаки, как я приняла это. Эмоции считывал. Только я от шока ничего не смогла выразить. Только взгляд уплыл — я улетала в мир персонального ада, мыслей, как я буду без Шада, если он ничего не сделает для своего спасения…
А он не сделает.
Свершалось то, чего я больше всего боялась.
— Я просил встречи с тобой, а не с сестрой или матерью, чтобы предупредить о том, о чем остальные уже знают.
— Молчи… — я залепила ему рот ладонями.
Я тоже все поняла.
Не так быстро, как григорианцы — я всего лишь ксено-этик, а не их соотечественница. Но поняла. Каждое слово отдавалось в ушах, как набат.
— Я признаю вину, нет другого выбора. У меня был разговор с генералитетом об этом. Я обязан.
— Шад… — выдохнула я. — Не сходи с ума! Не смей этого делать!
Последние слова я прошипела, как змея, вкладывая в свистящий шепот все, что я ощущала. Все безумно сильные чувства, которые я складывала и прятала где-то глубоко в себе за годы на «Стремительном» и позже, встали в полный рост, заставляя меня дрожать и говорить все, что хочу.
Он был не прав.
Они использовали его в первый раз, и делали это во второй, сначала забрав карьеру и семью и заставив на мне жениться, а когда план не сработал, забирают жизнь. Насколько это просто, платить своими подданными, когда самим ничего не угрожает!
— Ты не прав, Шад!
Как он этого не видит.
— Ты такой же раб, как и я. Только меня угнали в рабство, а ты добровольно его принял! На смерть идешь ради своей страны. А с тобой ведь родина поступила так же, как и со мной!
Я думала, хоть теперь он начнет спорить.
Но и сейчас он молчал.
— Мы не этого ждали! — прокричала я. — Не этого! Я верила в тебя — зачем, чтобы меня оставил? Я не выживу одна!
— Ты останешься здесь. С моей семьей. О тебе позаботятся, не бойся.
— Нет! — проорала я. — Вы все без меня решили, как всегда! А меня ты спросил?
— Ты должна быть сильной, Рива. Выбора нет. С тобой все будет хорошо.
Он наклонился, схватив меня, и поцеловал в губы, как я его когда-то перед боем… Я ошеломленно замолчала. Мои слова, моя истерика и крики ни к чему не привели. Я не сдвинула его с решения ни на йоту. Желтые глаза смотрели так же спокойно.
О, нет. Такая уверенность, что меня не тронут…
Когда его казнят, не думаю, что оставят в покое меня. Он в одном случае может быть уверен в этом. Если попросит в последнем желании об этом. Ему не откажут — это закон. Шад потратит последнее желание на меня.
— Своим решением ты меня убиваешь, — откровенно призналась я. — Ради своей страны и генералов, которые тебя предали.
Словами я пыталась достучаться до сердца.
Было больно от мысли, что Шад меня бросает. Что уходит, хотя это он меня приручил — и делал это долго, пока я не привыкла к нему, его рукам, его правилам. С ним я обрела дом. Теперь меня снова его лишали. Последнего пристанища. Обители, которую он для меня построил, чтобы я спряталась.
— Мне жаль, Рива. Я совершил ошибку, я проиграл, и теперь должен за это ответить.
Я все аргументы сказала. Может, и солдаты за дверью это слышали — и пусть. Я готова выйти и повторить это на суде. Только без толку. Они все здесь такие и будут молча взирать птичьими глазами на то, как рушится моя жизнь.
Но он… Я надеялась, что Шад поймет мои чувства и их разделит.
Не оставит меня.
— Мне пора, — с сожалением сказал он, освобождаясь от моей хватки, и направился к двери.
— Услышь меня! — бессильно крикнула я в спину.
— Я услышал, — ответил он, прежде чем выйти.
Я упала на колени и расплакалась в холодные ладони. Без меня суд не начнут — я одна из сторон. И перерыв еще не окончен. Просто Шад не захотел продолжать разговор и бессмысленно рвать мне душу, пока я совсем не обезумела и в исступлении не начала цепляться за плащ, когда бы он уходил.