Мафиози и его одержимость

Глава 30

Валери

Я сошла с последней ступени, и Виктор сделал шаг вперед. Как будто его бессознательно тянуло ко мне. Когда мы были в одной комнате— были только мы. Никто другой не имел значения.

Но наше мгновение было разрушено, как пепел после пожара, рассеянный по воздуху.

Валентин встал перед Виктором, преграждая нам путь. Я замерла, мои ноги отказывались двигаться, когда Валентин подошел ближе с ухмылкой на лице.

Он был одет в дорогой костюм-тройку, красиво причесан и держал в руке бокал с шампанским. Мои глаза блуждали по комнате, осматривая всех. Они выглядели как богатые бизнесмены — миллиардеры. Никто бы не догадался об их реальности. Самые развратные люди, когда-либо жившие на этой земле.

Никто не догадался бы, что они сделали… что они делают каждый день. Причиняют боль невинным людям. Разрушают жизни. Все это было скрыто под тщательно продуманной маской.

Мой муж остановился передо мной, его тело было близко к моему. Он наклонился и быстро, крепко поцеловал меня в губы. Его рука обвилась вокруг моей талии, как стальной обруч — мое тело стало его пленником.

Когда его губы отпустили мои, я боролась с желанием вытереть губы. Я все еще оставалась в его объятиях, когда он повернулся лицом ко всем. Мой взгляд поднялся к его губам, наблюдая, как он говорит.

— Я хотел бы представить всем-мою прекрасную жену, — сказал он, широко улыбаясь.

Мой взгляд снова скользнул по комнате. Некоторые люди захлопали. Другие подняли бокалы в знак тоста. Были видны ухмылки. Смех, который я не слышала, и я была благодарна за это.

Я не хотела слышать их унизительный смех и слова. Увидеть все это, было достаточно на всю жизнь.

Наконец мой взгляд снова встретился с Виктором. Мое сердце замерло, как всегда, когда наши глаза встречались.

Он стоял там, в тени, прислонившись к стене, со стаканом в руке. Виктор был одет очень похоже на всех остальных.

Но почему-то из всех — он выглядел самым опасным.

Он был мрачен и задумчив. Злобный взгляд и губы, сжаты в твердую прямую линию. Животное, готовое напасть. Убийца на свободе.

И его глаза были на моих. Все его внимание было приковано ко мне.

Я заметила, как его взгляд скользнул вниз и остановился на руке Валентина, обнимавшей меня за талию. Даже с такого расстояния между нами, я видела, как его рука сжала хрупкое стекло — что-то, что могло легко сломаться под его силой.

Мое внимание было отвлечено от него, когда Валентин повел меня прочь. Мы подошли к одному из стульев в углу, и он толкнул меня туда.

Страх скользнул в мое тело под его взглядом. — Сядь.

Я кивнула и сложила руки на коленях, твердо поставив ноги на пол. Было трудно не дрожать и не подпрыгивать от волнения.

Валентин стоял рядом со стулом, положив руку мне на плечо, здороваясь и болтая с людьми. Мир вокруг меня двигался и кружился — все наслаждались своей ночью, пока я сидела, снова оказавшись в ловушке.

Вокруг меня мужчины и женщины танцевали — вальсировали по комнате. Я наблюдала за происходящим в оцепенении, мое тело отяжелело, а разум онемел.

Человек, стоявший передо мной, отошел, и я увидела Виктора. Он все еще стоял там, где стоял раньше.

Наши глаза снова встретились, и он вышел из тени, крадучись двигаясь вперед. С каждым шагом я все больше нервничала.

Что он делает?

Он остановился перед Валентином и мной. Его взгляд не отрывался от меня. Мимо него прошел официант, и Виктор поставил свой бокал на поднос, не прерывая нашего зрительного контакта.

Нервно покусывая губы, я попыталась посмотреть вниз, но его напряженный взгляд остановил меня. Он поймал меня на месте.

Ирония судьбы. Я ненавидела быть пойманной в ловушку, как и то, что я находилась на этом стуле, но я не возражала быть пойманной Виктором.

Это то, что я приветствовала с распростертыми объятиями. Он мог заманить меня в ловушку, как хотел, своими глазами, словами, своим телом — и я была бы рада этому.

Он может быть кукловодом, а я-марионеткой, и все же я не буду бороться с этими натянутыми нитями.

Виктор ухмыльнулся, и я задрожала в предвкушении. Этого не должно было случиться. Только не перед Валентином. Если он узнает, что у нас с Виктором, мы потеряем всё.

От всего к ничему.

Только пустые разбитые сердца.

Мысль об этом была невыносима. Мой желудок скрутило, и я почувствовала тошноту, просто представив себя без моего Виктора.

Мои размышления были прерваны, когда я увидела, что Виктор говорит, не сводя с меня пристального взгляда. Мои глаза расширились, и я сделала глубокий тихий вдох.

— У тебя прекрасная жена, Валентин.

Мои пальцы вцепились в мягкую ткань платья. Что он делает?

Рука Валентина сжалась на моем плече, его пальцы почти болезненно впились в мою кожу. Я вздрогнула, и глаза Виктора потемнели, стали убийственными.

Но он продолжал говорить, отказываясь поддаваться гневу. Часть меня была благодарна ему за это, но другая часть — иррациональная часть — хотела, чтобы он сражался за меня.

— Если бы Айла была здесь, я бы пригласил ее на танец, учитывая, что она моя Королева. Это было бы честью, — сказал Виктор, кивая налево. — Но так как она не здесь…

Айла? Это женщина Иваншова? Того самого, на которого всегда ругался Валентин?

Но…

Смутившись, я посмотрела налево. У меня перехватило дыхание, и я замерла.

Я не видела его раньше, но он явно видел меня. Его жесткие голубые глаза смотрели на меня так же опасно, как и Виктора. Его черные волосы были аккуратно зачесаны назад, но несколько упрямых темных прядей упали на лоб.

Он был большой и очень высокий, его плечи были в два раза больше моих, и он был, вероятно, на фут(прим. 1 фут — 30,48 см) выше. Если я думала, что Виктор был большим человеком, а я карликом по сравнению с ним, то я явно ошибалась.

Виктора все время окружала темная аура, а когда он злился, то становился злобным. Но этот человек — я могла сказать, что он был тем, кому все кланялись. Этот человек был смертельно опасен.

И даже не спрашивая его имени, я уже знала, кто он.

Это был печально известный, единственный и неповторимый Алессио Иваншов.

И он смотрел на меня, как будто я была чем-то под увеличительным стеклом, и он пытался понять меня.

Он смотрел прямо мне в душу, и я вздрогнула, отпрянула и еще глубже вжалась в стул, подальше от него. Мое сердце сделало несколько сальто от страха, паника теперь пробежала по моему телу.

Я всегда представляла себе Алессио опасным человеком, но когда он так смотрел на меня, мне просто хотелось убежать.

Быстро отведя взгляд, я посмотрела на Виктора. Мой якорь. Он защитит меня.

Он все еще смотрел на меня. Все мысли об опасном человеке, стоящем рядом со мной, исчезли. На этот раз Виктор протянул мне руку.

— Будет просто справедливо, если я приглашу вас на танец. Итак, могу я пригласить вас на танец… миссис Солоник?

Я вздрогнула, но жжение в животе было только мгновением, потому что за его словами я увидела то, что он действительно хотел сказать. Я видела это в его глазах.

Можно мне этот танец, моя молчаливая мышка?

Мои губы дрогнули в легкой улыбке, прежде чем я быстро спрятала ее. Я улыбнусь ему позже. Прямо сейчас у нас была небольшая игра.

Я повернула голову направо и стала ждать Валентина. Чтобы он дал мне свое разрешение.

Валентин смотрел на меня холодными глазами, его губы сжались в прямую линию. Он растягивал молчание — ожидание — пока, наконец, не кивнул. У меня вырвался вздох облегчения, и я снова посмотрела на Виктора. Он ухмыльнулся и поднял бровь, ожидая.

Я медленно высвободила платье из своей крепкой хватки и подняла руку. Мои пальцы едва коснулись его ладони, когда Виктор крепко сжал мою руку. Его хватка была мягкой, но непреклонной.

Он поднял меня, и я упала ему на грудь. Другой рукой он обнял меня за талию.

Защитник и собственник.

Его глаза сказали мне: “Моя.”

Мои глаза сказали ему: “Твоя.”

Мое сердце сказало: “Его.”

Виктор повел нас в середину комнаты. Несколько человек сошли с нашего пути. Наконец мы остановились, и я ждала, чувствуя, как сердце колотится в груди, а желудок нервно сжимается.

Бабочки.

У меня были бабочки.

Мои губы растянулись в улыбке, и мне захотелось свободно рассмеяться.

Даже в такой момент, когда я чувствовала, как взгляд мужа обжигает мне спину, мне захотелось смеяться.

Потому что я была…счастлива.

Даже на мгновение…Я была счастлива.

Одна рука в его руке, другая на его плече и его рука вокруг моей талии, и Виктор начал двигаться.

Мои уши были бесполезны — но мне не нужно было слышать музыку, чтобы танцевать.

Я следовала за Виктором. С каждым его шагом я следовала за ним и не отставала.

Мы были единым целым.

Все и всё исчезло, остались только мы с Виктором. Как будто весь мир потемнел и свет падал только на нас.

Мы двигались по комнате, потерявшись друг в друге.

И ох, как это было прекрасно!

Слезы защипали мне глаза, и я быстро сморгнула их. Виктор улыбнулся, его рука крепче обхватила мою талию, прежде чем он притянул меня ближе. — Не плачь, Валери. Твои слезы — моя погибель. Они уничтожают меня, — моя улыбка стала шире от его слов.

Я не хотела, чтобы это кончалось.

Но в конце концов, как и любой счастливый момент, этот тоже закончился.

Наши ноги остановились, и я попыталась отдышаться. Виктор перестал улыбаться и слегка кивнул мне.

Я с трудом сглотнула, потому что знала, что это значит.

Пора было возвращаться к мужу.

Виктор взял меня за руку и повел туда, где ждал Валентин. Я села на стул, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Виктор крепче сжал ее, а потом отпустил. Мои глаза расширились, и я прижала кулак к бедрам, мое сердце бешено колотилось в груди.

Виктор отошел, и я судорожно вздохнула. Валентин положил руку мне на плечо. Я чувствовала его горячее дыхание у своего уха и знала, что он говорит со мной, но это было бесполезно. Я не слышала ни слова.

Он тоже отпустил меня и пошел прочь, присоединившись к группе мужчин, разговаривающих и смеющихся.

Я сидела неподвижно, ожидая — растерянная и потерянная. Не зная точно, что делать.

Наконец, когда я поняла, что все внимание отвлечено от меня, я раскрыла ладонь.

Там лежала маленькая смятая бумажка. Та самая, которую Виктор сунул мне в ладонь, прежде чем отпустить.

Я развернула записку и больше не была потеряна.

Потому что я знала, где мое место.

Встретимся в саду за домом-10 минут.

Мой взгляд быстро метнулся к коридору, который вел в сад за домом. Он был пуст. Все были посередине или разбросаны по комнате, болтали или танцевали.

Мое сердце бешено колотилось, и я ждала.

Я видела, как все внимание переместилось в одну точку. Мой взгляд последовал туда, и я вздрогнула от этого зрелища.

Над столом склонилась горничная. Ее поднос валялся на полу, осколки стекла были разбросаны повсюду. Ее платье было задрано до талии, и мужчина, которого я не узнала, взобрался на нее сзади.

О Боже, нет.

Мне хотелось броситься вперед и закричать.

Мне хотелось закричать и остановить его.

Я хотела спасти ее.

Все смотрели.

Никто ничего не делал.