Мафиози и его одержимость

Наклонившись ближе, пока мои губы не оказались рядом с ее ушком, я прошептал: — Я люблю делать…очень плохие вещи.

Я ожидал, что она оттолкнет меня, как-нибудь отреагирует на мои слова, но я лишь уловил легкую дрожь. Отстранившись, я уставился на нее.

Она тяжело сглотнула, ее грудь вздымалась с каждым вдохом. Меня так и подмывало подразнить ее еще больше, что я и сделал.

Один палец скользнул по ее щеке, медленно двигаясь вниз, лаская ее фарфоровую кожу. Такая гладкая, такая мягкая. Я хотел укусить ее — сделать ее кожу красной от моих меток.

От этой мысли мой член задергался от возбуждения. Ложись, парень. Терпение. Обещаю, твое терпение будет щедро вознаграждено теплой киской.

Мой палец продолжал свой путь вниз— по ее челюсти, ее шее. Он задержался на секунду, щекоча ее кожу возле уха, прежде чем снова двинуться вниз.

Ее губы приоткрылись, дыхание стало громче и резче. Валери слегка склонила голову набок, приглашая меня продолжить. Я знал, что она сделала это неосознанно.

Когда мое прикосновение переместилось к ее груди, ее дыхание прервалось беззвучным вздохом. Я ухмыльнулся ее реакции — чертовски идеальна.

Мой большой палец скользнул по её левой груди, прежде чем обвел сосок. Мягкое прикосновение сквозь платье, но она подскочила, как будто в нее ударила молния.

Губы Валери шевельнулись, но она не произнесла ни слова — только молчала. Она была безмолвна.

Ее глаза затрепетали, дыхание учащалось с каждым движением моего большого пальца.

— Только моя женщина имеет право указывать мне, что делать или не делать, — пробормотал я, снова проводя большим пальцем по ее соску. Ее взгляд быстро скользнул по моим губам, а затем снова по глазам.

Она вздрогнула, ее руки слишком сильно сжали платье. — А ты, мышка, ты еще не моя женщина.

Пока.

Дьявол снова появился с одним словом, прежде чем исчезнуть, как будто это было ничто.

Пошел ты, мерзкий кусок дерьма.

Ее рука поднялась, ее пальцы обхватили мое запястье, останавливая движение. Я удивленно приподнял бровь, глядя на ее хватку.

Ее пальцы сжались сильнее, и я снова поднял глаза. Валери смотрела на меня с отчаянием — я не мог ее понять. Я знал, что ее влечет ко мне — она хотела большего, но страх был в ее глазах. И это справедливо.

Я медленно соблазнял ее, и она попала в расставленную для нее ловушку.

— Ты так соблазнительна, Валери, — сказал я. Ее взгляд был на моих губах, следил за моими словами.

Она моргнула, и печальный взгляд ее глаз заставил мое сердце сжаться. Ее взгляд снова вернулся к моим губам. Отпустив ее, я сделал маленький шаг назад.

— Кажется, всякий раз, когда я с тобой, я забываю, что правильно, а что нет, — продолжал я, наблюдая за ее реакцией.

Ее плечи опустились, взгляд оторвался от моего лица, прежде чем упал на колени. Было больно видеть выражение поражения на ее лице.

Но мне нужно было кое-что узнать, и мои подозрения только что подтвердились.

То, как ее глаза всегда переходили от моих глаз к моим губам, когда я говорил. Она отвечала только тогда, когда смотрела мне в лицо, а иногда казалось, что я вообще ничего не говорил.

Покачав головой, я уставился на нее в полном изумлении. И немного в благоговении.

Эта красивая монахиня с манящими глазами была не просто немая.

Она была чертовски глухая.