Чудовища

10 — Жажда и страх (Ио)

Насколько человек побеждает страх, настолько он — человек.

© Томас Карлейль

Чертова Эльза, надо было подредактировать ей парочку системных файлов. Но кто же мог знать? На предыдущем космолете искин себя так не вел, если я удалял видеозаписи — бортовой компьютер ничего и не знал. Ладно, могло бы быть хуже, по крайней мере, двуногие не стали сразу пулять по мне из огнеметов. Интересно, сколько они собираются здесь нас держать?

Я сидел на кровати, оперевшись о стену, поджав ноги и обхватив их руками, а напротив на своей кровати полулежал этот занудный старик по имени Диодор и постоянно нес какую-то муть:

— Я всегда был плохим отцом.

Великие Бессмертные! Да всем насрать!

Его медный робот сидел на стульчике поодаль.

— Все детство и юность Анны провел в межзвездном путешествии…

Наверняка за нами наблюдают, как только я попытаюсь сожрать этого болтуна, они сразу узнают. Если же не попытаюсь — спустя один-два дня начну терять массу, а там и до стабилизации в человеческом облике недолго. Ну уж нет, человеком я точно не стану!

— Фактически я начал общаться с дочкой только после того, как она повзрослела. А после смерти ее матери у меня начался тяжелейший экзистенциальный кризис…

Но что тогда? Сожру я этого Диодора, и что? Сюда придут с огнеметами или с каким-либо другим оружием. Подняв взор, я увидел вентиляционный люк, похожий на жалюзи, а из памяти Евгения вытащил схемы корабля — вентиляционные шахты тянулись по нему словно лабиринт. А что, неплохой вариант, главное — успеть.

— А у вас есть дети?

Я глянул на медноголового. С этим не должно возникнуть слишком много проблем, у него и оружия-то нет.

— Что? — Я только сейчас понял, что Диодор что-то спросил. — Ах, дети… Нет, конечно, видите ли, я считаю, что необходимость в натуральном деторождении отпала как минимум два столетия назад. — Это была чистая правда, Евгений и правда так думал, а сейчас особенно важно поддерживать эту роль.

— Из-за 3D-принтеров, на которых можно распечатывать детей, да и взрослых?

— Да, — кивнул я.

Интересно, он когда-нибудь заткнется? Уже несколько часов здесь сидим, а он все непрерывно болтает. По-моему, из-за безделья я начинаю терять сноровку, а с этим занудой — еще и терпение.

Вот черт, опять Тайна Бытия неизбежно ускользает. Ведь, чтобы познать Секрет Бессмертия, надо метаморфировать и жрать как можно чаще. Насколько я понимаю, это ускорит метаболизм, а на определенном уровне быстрый метаболизм поменяет свойства клеток настолько, что я стану одним из Великих Бессмертных.

— Знаете, мне так стыдно, — вздохнул Диодор. — Ведь это из-за меня вас арестовали. Наверное, мне не следовало подбирать ту гибернационную капсулу, но я же хотел как лучше, а котик был таким несчастным, когда я его вытащил.

Да, я помню. Ужасное было время, сейчас еще ничего, хоть поел.

— Так жалобно мяукал и ластился.

А что мне еще оставалось, черт побери? Я внимательно взглянул на старика и неожиданно для себя почувствовал что-то вроде благодарности. Я знаю из воспоминаний людей, они такое иногда переживали, метаморфы — никогда.

Внутри похолодело. Не потому ли я испытываю человеческие чувства, что началась стабилизация в человеческом облике? Великие Бессмертные! Нет! Еще слишком рано! Я в форме человека всего-то несколько часов!

— Наверняка котик сейчас прячется в складском отсеке или еще где-то, а вам приходится сидеть здесь и ждать, пока его найдут. Извините.

— Вы не виноваты, — как можно вежливее ответил я, хотя получилось слишком раздраженно. Ну и ладно, может, до него дойдет, что я не настроен на общение, и он наконец заткнется?

— Я бы хотел как-то компенсировать нанесенный вам ущерб.

Интересно, как ты собираешься это сделать, старый дурак.

— Ну что вы, не стоит беспокоиться, — ответил я и еле заметно вздохнул. И повезло же мне остаться с этим занудой наедине, у меня же нервы не железные!

— Но раз уж мы все равно сидим здесь без дела, то можем потратить это время на что-нибудь полезное. Давайте в знак своего желания загладить вину я научу вас медитировать?

А что, это забавно, может, тогда он наконец заткнется? Я согласился, и спустя минуту он уже сидел в позе лотоса, а я — в полулотосе. Я, как метаморф, конечно, мог бы и в спиральку скрутиться, но у Евгения оказались крайне малоподвижные суставы, и я решил, что не буду ничего менять.

— Держите спину прямо, мышцы расслаблены, насколько это возможно в таком положении, дышите медленно и глубоко, наблюдайте дыхание.

Великие Бессмертные! Неужели он заткнулся? Мы просидели так несколько минут, после чего я поинтересовался:

— А зачем эта медитация вообще нужна?

— Сказано ведь: познай себя, — ответил Диодор. — Медитация и есть процесс самопознания. Все, что для этого нужно, — это внимательно наблюдать дыхание, мысли и ощущения в теле.

— И что это дает?

— Много чего, например, более глубокое понимание себя, свободу от страстей и не зависящее от внешних обстоятельств счастье.

Неожиданно для себя я почувствовал нарастающий голод. Ага, счастье, как бы не так. Жрать хочу! Словно проснувшийся вулкан, аппетит забурлил горячей лавой. Какого черта я вообще жду? Почему я до сих пор не сожрал этого зануду и не скрылся в вентиляционной шахте?

— Главное, отстраненно наблюдать все, что возникает, понимая, что это все преходяще. Понимание преходящей природы всех явлений — это и есть мудрость, — продолжал он нести несусветный вздор.

Голод вспыхнул с новой силой. Можно подумать, у меня сильно много выбора: либо я его сожру и сбегу, либо стабилизируюсь в облике человека. Решено, медлить больше нельзя!

Руки сами преобразовались в щупальца с шипами. Из спины вырвалось еще несколько таких же. Я вскочил и, отталкиваясь сильными когтистыми ногами, рванул к старику.

Сбоку меня что-то ударило и сбило с ног. Медный робот! Мы покатились по полу. Я преобразовал рот в пасть, и из нее выросли хищные зубы, но кусать робота было бесполезно — медная обшивка лишь погнулась.

Моя плоть шипела, выпуская щупальца и когти. По всему телу открывались глаза и прорезались шипы. Робот сначала пытался задушить меня, потом — резать выдвинувшимся из его руки тесаком. Все порезы тут же заживали. Обвивая противника плотными кольцами, я увидел выражение лица Диодора, и оно меня поразило: ни капли страха!

Удивление и любопытство, а также еще что-то, названия чего я не мог припомнить, — это все, что отобразилось на его лице. Я повидал много людей — никто из них не реагировал так спокойно на близость смерти. Словно ему было мало того, насколько меня ошарашила его реакция, он еще и сочувственно изрек:

— Как жаль, что жажда и страх настолько поработили тебя. — После чего направился к двери.

Клянусь Великими Бессмертными! В его голосе было именно это! Сочувствие! Да, наконец я вспомнил, как у людей это называется.

Я потянулся к нему щупальцем, но робот придавил его к полу и ударил меня в один из многочисленных глаз. Не то чтобы мне это причинило какой-то вред, но все равно неприятно.

Диодор скрылся за быстро распахнувшейся и так же шустро закрывшейся дверью. Значит, его выпустили и скоро здесь будут молодчики с оружием! Словно разъяренный питон, я со всей силы скрутил робота. Послышался хруст, ломались металлические кости.

Оставив обмякшего еле слышно потрескивающего робота, я рванул к вентиляционному люку и прямо так, не отдирая «жалюзи», быстро просочился сквозь них в вентиляционную шахту.

Как жаль, что старик ушел живым! Вот я дурак! Надо было подойти к нему в человеческом виде и только тогда кинуться. Так робот бы не успел. Но жажда была такой сильной, что я совсем забыл об этом медноголовом. Жажда?

Как он там сказал? Жажда и страх поработили меня? Черт, а он ведь не выказал ни капли страха. Как? Я должен сожрать его, чтобы узнать. Но сначала надо бы поглотить капитана, тогда я получу власть над кораблем и дурацкой Эльзой, будь она неладна.