Жизнь Ленро Авельца

Сам Джонс называл себя «духовным лидером». Он обещал «направлять» правительство и нацию, следить за моралью и беречь город от «врагов». Как он будет это делать, не имея ни исполнительной, ни законодательной власти, оставалось загадкой; Торре решил, что это болтовня, и согласился – в обмен на обещание присоединиться к Армии Земли в течение пяти лет.

Экономические трудности города Джонс взялся решить без помощи Всемирного банка, за счёт предоставления льгот нескольким поимённо названным ТНК. Он был готов передать им полную власть в городе в обмен на обещание заткнуть дыры в бюджете. По счастливому совпадению интересы именно этих компаний в Организации лоббировал Керро Торре.

Стоит ли говорить, что Организация едва минет ему не сделала?

К огорчению моих начальников, кто-то слил материалы переговоров в Сеть. Генассамблея вызвала генсека на ковёр и задала очевидный вопрос: не кажется ли господину Мирхоффу, что реформа в Шанхае является первым шагом к авторитаризму, а господин Джонс, обещая отдать армию и ядерное оружие через пять лет, попросту врёт? Делегат от Индии окрестил происходящее повторением Мюнхена-1938, а ведь до формулы «Юнайтед таймс» «выбрали позор, чтобы получить ещё и деньги» оставалось целых четыре года.

Оказавшись припёртым к стенке, Мирхофф воззвал к единственному гению своей команды. Им, как можно догадаться, был я. Как председатель комитета по религии, я написал пространное, но, в общем, довольно конкретное особое мнение: «…комитет считает, что не существует религиозной подоплёки в должности “национального лидера”; сейчас мы не видим угрозы свободе слова и демократии…» – и так далее.

Стоит ли говорить, что тон «особого мнения» мне продиктовал лично Мирхофф? Но на уточнении «сейчас» я всё же настоял.

Нутром я чуял: быть беде. С другой стороны, опасность исходила не от религии и теократию Джонс установить не пытался, так что де-юре я был честен.

Все понимали: Джонс – не агнец, а созревший автократ; негодяй и ублюдок, да, но миром в целом правят негодяи и ублюдки. Лжецы, обманщики, убийцы, извращенцы, воры, жулики, авантюристы, тайные фашисты и больные опасные сумасшедшие приходят к власти в какой-нибудь стране, городе, округе или деревне каждый день. Чтобы справиться с этой напастью, мы и создали Организацию, и она худо-бедно отсеивает наиболее отмороженных.

Джонс не был худшим. Так я считал тогда, так я считаю и сегодня, несмотря на миллионы погибших и разрушенные надежды миллиардов. Джонс не был худшим; да, он был чудовищем, согласен, от него несло серой, и мы поздно спохватились, но… судьба чудовищ тоже бывает трагична. Закончи преподобный свою жизнь в тюремной камере, на электрическом стуле, убей его свои же соплеменники, пристрели солдаты Армии Земли – я бы и слова не сказал в его защиту. Если бы те, кто сегодня зовёт его исчадием ада, были лучше, я бы и не подумал выступать его адвокатом.

Джонс был чудовищем, настоящим монстром, вот только худшим из монстров он никогда не был. Вот что самое горькое.