Клады великой Сибири

V

В один из воскресных дней Мишка зашел к Рябчику.

К Ивану тоже зашел товарищ, забойщик Чингарев, и все четверо приятно коротали время за самоварчиком, поставленным ради такого дня хозяйкой Чеботарева.

Говорили о шахтах, о заработках, о газетных новостях.

Но скоро разговор перешел на другую тему.

Чингарев, подобно многим шахтерам, страшно суеверный, не верующий ни в Бога, ни в черта, но упрямо веривший в привидения и приметы, принес страшную новость.

– Ходит, – таинственно рассказывал он. – Митрий Суравцов своими ушами слышал в третьей боковой галерее четвертого штрека ее стоны.

Он говорил о «белой женщине», страшном призраке, живущем в шахтах, встреча с которым предвещает гибель тому, кто его увидит.

Легенду о «белой женщине» знали почти все шахтеры.

Конечно, многие нисколько не верили этой нелепой выдумке, но было немало и таких, которые серьезно верили в чудесный призрак.

– А откуда она взялась? – спросил Рябчик, который только мельком слышал про эту легенду.

Чингарев многозначительно поднял палец.

– Она-то? – заговорил он таинственно. – Чудно! Аль не слыхал?

Он слегка помолчал и продолжал:

– Давно это было, паренек! Еще при наших прадедах, а то и раньше. Жил в ту пору в Юзовке штейгер, по прозванию Калина. А у того Калины была красавица жена. Не знаю: что и как там у них произошло, но только стали люди замечать, что Калина с каждым днем становится мрачнее, а потом вдруг стало известным, что жена Калины исчезла. Пропала, словно сквозь землю провалилась.

Сам Калина будто искал ее первое время, а потом бросил. Только стал он с того времени еще угрюмее, еще молчаливее, стал заговариваться, говорить не дело. Раз как-то идут двое шахтеров по какой-то боковой галерее, слышат: будто кто-то говорит либо плачет. Подошли – глядят, сидит Калина на земле, глаза безумные, руки протягивает, на что-то смотрит и эдак страшно шепчет:

– Уйди! Не боюсь я тебя! Лежи спокойно, никто не знает, что ты похоронена здесь. Я тебя убил, я тебя воскрешу, когда будет нужно!

Да вдруг как захохочет да как бросится бежать. Вечером его нашли мертвым на дне шахты. Видно, бросился сам. Тут все и узнали, что Калина сам убил свою жену. Искали ее, искали, да так и не нашли. С той поры и стал появляться в шахтах призрак белой женщины. И горе тому, кого встретит она. Помрет непременно: либо обвалом задавит, либо зальет водой, либо задохнется…

Иван громко расхохотался.

– Чего ты? – обиделся Чингарев.

– Да уж больно чудно́ мне, что взрослый человек такой чепухе верит! – ответил Иван. – Эдак и в бабу-ягу надо верить, и в Кощея Бессмертного!

– Баба-яга – особая статья, а «белая женщина» – тоже особая, – рассердился Чингарев.

– Да ты ее видел? – не отставал Иван.

– Не видел. А Митрий Суравцев…

– Видел?

– Не видел, а слышал! Вот посмотришь, какая-нибудь беда да случится.

И они заспорили, каждый доказывая свое.

Рябчик и Миша, не верившие ни в какие призраки, только посмеивались исподтишка, перемигиваясь и поглядывая на суеверного Чингарева.

Но самый рассказ, как сказка, был для них интересен, и ночью Рябчик видел «белую женщину» во сне.

Белая женщина гонялась за ним, а он бегал от нее и показывал ей язык.