Клады великой Сибири

Когда экипаж покинутого судна отплыл на приличную дистанцию, Верлов оглянулся кругом.

Других судов поблизости не было, и лишь на горизонтах виднелись отряды соединенной эскадры, спешно уходившие к берегам Японии.

Спускаться теперь было безопасно.

Лишь только, по приказанию Верлова, воздушный корабль спустился, Верлов пустил оставшуюся торпеду.

Затем, потопив четырьмя последующими торпедами крейсер, он понесся преследовать остальные корабли, которые, снова сплотившись в отряд, на всех парах неслись к берегам Японии.

Словно грозная туча взвился «Владыка» над неприятелем, который снова рассыпался во все стороны при появлении врага.

Но оставшиеся целыми корабли не думали о сдаче и на ходу гремели из орудий, не приносивших «Владыке» никакого вреда.

Устремившись за крейсером второго ранга «Сишай», Верлов по очереди бросил три торпеды.

Но на этот раз метание торпед не достигло своей цели, так как две из них упали в воду, а третья лишь слабо зацепила борт, сорвала одно бортовое орудие и слегка повредила шканцы.

– Торпед остается всего шесть! – предупредил Бромберг. – Если мы будем разбрасывать их зря, то в нужную минуту можем остаться без торпед.

– К сожалению, приходится согласиться с вами, – ответил Верлов. – Ну, если не торпедами, так попробуем перейти на мины. Только на эту второразрядную дрянь не стоит тратить снарядов! Гайда в Нагасаки, пока путь там еще свободен! Там мы найдем богатую добычу, и, если я сумею пустить ко дну хотя бы еще пяток лучших японских судов, я буду спокоен.

– Итак, вперед? На Нагасаки? – спросил Бромберг.

– Валяйте туда. Не доходя миль сорока, выберете момент, когда море будет свободно, и опуститесь под воду! А пока что поставьте аппарат и узнайте новости от Николая Саввича.

– Сейчас я сама сделаю это, – ответила Вера.

Она принесла аппарат, наставила шкалу на условленное деление и стала телеграфировать.

Скоро Суравин отозвался.

Он протелеграфировал, что во Владивостоке среди японцев с каждым часом паника все растет и растет.

Из Японии приходят отчаянные телеграммы, народ бушует, и полная революция угрожает правительству.

Все теряют головы, решительно не знают, что делать, а в Японии спешно минируют входы в гавани и проливы.

В Йокогаме вспыхнул среди матросов бунт и дело дошло до кровопролитной схватки.

Слушая эти новости, Верлов и Бромберг гордо посмеивались себе под ус, и каждая фраза Суравина вливала новое веселье в их сердца.

Суравин сообщил, кроме того, что на бирже страшно пали японские ценности, что японская казна пустеет с каждым днем и правительство сильно озабочено денежным вопросом, так как Франция, Англия и Америка наотрез отказали Японии в займе до тех пор, пока она не уничтожит своего врага и вообще не выяснится, кто этот враг, враг ли он одной лишь Японии и долго ли и до каких размеров будет преследовать ее. Верлов и Бромберг ликовали, слушая эти вести, глаза их горели гордым огнем победителей.

– Вперед! О, какое счастье, когда человек овладеет океаном и воздухом! Как много может сделать он, какими смешными и бессильными кажутся тогда ему все эти грозные броненосцы, с которыми он может обращаться как со щепками! – говорил Верлов.

– Мы – цари воздуха и океанов! – воскликнул гордо Бромберг. – И наше царство так велико, как ни одно другое.

– Итак, вперед!

– Вперед!