Клады великой Сибири

XVII

На всех парусах, подгоняемый попутным ветром, несся Лиу-Пин-Юнг на своей шхуне.

На шестые сутки он благополучно миновал Цусимский пролив, и его шхуна помчалась по Японскому морю.

Но на седьмые сутки счастье, казалось, изменило ему.

Сначала ветер стих совсем, затем подул норд-вест, и движение вперед шхуны замедлилось окончательно.

Лиу-Пин-Юнг ругался, проклинал судьбу, произносил даже заклятия, в которые сам не верил, но ничто не помогало.

Тогда, видя, что этим не возьмешь, он решился действовать иначе.

Он приказал направить шхуну к берегам Японии.

Японский берег был близок, и спустя семь-восемь часов шхуна вошла в одну из бухт острова Хондо, на берегу которой был расположен город Цуруга.

Высадившись на берег, он быстро нашел покупателя на свою шхуну и продал ее, чуть не плача на получившийся, ввиду спешки, большой убыток.

Свою команду, впрочем, жадный бонза рассчитал правильно и снабдил людей деньгами на обратный путь.

Всем встречным и поперечным японцам рассказывал он о крылатом корабле-доме и о том, что он гонится за ним, зная, куда он полетит.

Сходив на пристань, он узнал, что через три часа из Цуруги отходит пароход на остров Кунашир, лежащий восточнее северной оконечности острова Иессо, и, взяв, недолго думая, билет, занял место на пароходе.

Остров Кунашир находился в водах Охотского моря, и он надеялся значительно ускорить свое путешествие, предполагая, добравшись до Кунашира, купить там шхуну и двинуться на ней прямо к северному берегу Охотского моря.

О, как спешил он поскорее достигнуть цели!

В течение всего плавания от Цуруги до Кунашира он метался по пароходу, словно раненый зверь, сотни раз повторяя пассажирам свой рассказ о крылатом чудовище, уничтожение которого считал своею миссией. Его рассказы так наэлектризовали пассажиров парохода, что все разговоры, наконец, только и стали вертеться вокруг этой темы.

Четверо суток плавания показались Лиу-Пин-Юнгу целой вечностью.

Но вот, наконец, пароход подошел к острову Кунашир.

Забрав свой багаж, Лиу-Пин-Юнг завез его в гостиницу и отправился на пристань в надежде немедленно приобрести шхуну.

На пристани царило необычайное оживление.

Толпа шумела, кричала и казалась совершенно растерянной.

Было заметно, что в городе произошло что-то необыкновенное, неведомое до сих пор мирным обывателям города.

Лиу-Пин-Юнг, понимавший довольно хорошо японский язык, стал прислушиваться.

И вдруг до его слуха донеслись слова:

– Пираты воздуха… летающий корабль…

Лиу-Пин-Юнг даже вздрогнул от неожиданности.

Он подошел к одному из прохожих и спросил о причине волнения.

– Вон, смотрите! – ответил тот, указывая на пристань. – Это они сделали!

Лиу-Пин-Юнг взглянул по указанному направлению и увидел военный крейсер, пришвартованный к пристани.

Левый борт и часть палубы на нем были страшно изуродованы.

Бонза без всяких пояснений понял все, и по спине его пробежали мурашки.

Еще бы! Уж если сильный крейсер, вооруженный прекрасными, новыми пушками, не смог победить «белых чертей», то каково было положение бонзы, выходившего на борьбу с врагом, словно пигмей против великана.

Между тем японец, к которому обратился Лиу-Пин-Юнг, по-видимому, был склонен рассказать ему все, что знал.

– Сегодня эта история описана во всех наших газетах! – говорил он. – Наш крейсер «Окунамару» – самый быстроходный из всех наших крейсеров. Он возвращался с северного побережья Охотского моря, когда встретил внезапно воздушный корабль. Командир судна спросил сигналами у воздухоплавателей об их национальности, и в ответ воздухоплаватели выкинули черное знамя пиратов, а на выстрел с крейсера ответили воздушной торпедой и исковеркали весь крейсер.

Слушая этот рассказ, Лиу-Пин-Юнг то бледнел, то краснел.

И вдруг, не выдержав, он яростно воскликнул:

– О! Они не уйдут от меня! Я знаю, куда они делись!

Эта фраза произвела моментальное действие.

Слова китайца в несколько минут облетели всю толпу, и каждый спешил приблизиться и посмотреть на человека, знающего ужасную тайну.

Нечего говорить, что весть об этом быстро достигла до ушей полиции, потому что спустя две-три минуты к бонзе подошел сам полицмейстер в сопровождении нескольких полицейских комиссаров и солдат.

– Правда ли то, что господин приезжий китаец знает пиратов воздуха? – спросил он, прикладывая руку к козырьку.

– Да, начальник! – ответил твердо бонза. – Поведите меня к командиру крейсера, я расспрошу его и дам свои указания. Пираты воздуха не уйдут от нас…

– От вас?

– Да, и от меня, потому что я гонюсь за ними, потому что знаю их тайну и поклялся уничтожить белых чертей.

– Каких белых чертей?

– Тех, которые сидят в воздушном доме! Ведите, ведите меня на военный корабль, и я все расскажу там.

Полиция поспешила выполнить требование бонзы, и через несколько минут он стоял уже в кают-компании, в которую собрались и все судовые офицеры с командиром во главе.

И бонза начал рассказывать.

О! от японцев, в особенности от военных, он не хотел ничего скрывать!

– Я требую только одного, – говорил он, обращаясь к флотским и полицейским офицерам, – я требую, чтобы мой клад принадлежал мне, а взамен этого я помогу вам поймать моих врагов и завладеть их ужасной машиной!

Японцы одобрительно закивали головами.

Но Лиу-Пин-Юнг был не особенно доверчив к пустым словам.

Обдумав свое положение, он потребовал, чтобы о его просьбе было сообщено в Токио.

Только обещанию правительства мог он вполне доверять.

Нечего делать – пришлось согласиться, и срочная депеша полетела в Токио.

А пока она летела туда и назад мчался ответ, бонза рассказывал своим новым друзьям всю историю с самого начала.

На этот раз он не скрывал ничего.

Он рассказал подробно историю клада, взаимные отношения его и Чи-Най-Чанга, как ему не удалось отделаться от Чи-Най-Чанга и как благодаря этому последний явился в Китай мстителем, соединившись с белыми, придумавшими крылатую машину.

Затем Лиу-Пин-Юнг рассказал про третий план, про свое преследование, про сорвавшуюся попытку переловить врагов, про свою рану и про дальнейшее затем преследование.

Единственно, чего не показал японцам Лиу-Пин-Юнг, это двух планов клада.

Впрочем, и тут он секретничал недолго.

Скоро из Токио пришла срочная депеша.

Правительство делало предписание согласиться на условия китайца с тем, чтобы он помог поймать пиратов воздуха.

Приказано было взять Лиу-Пин-Юнга на борт быстроходного крейсера «Чияширо», который должен был прийти в этот день, и на этом крейсере немедленно же начать преследование.

Интереснее всего было то обстоятельство, что ни Лиу-Пин-Юнг, ни японское правительство, по-видимому, нисколько не беспокоились и даже не задумывались над тем, что мыс Елевин принадлежит к русской территории, на которой японцы отнюдь не имели права хозяйничать.

Бонза ликовал.

С такой поддержкой в виде целого экипажа крейсера «Чияширо», имевшего ход в двадцать четыре узла, он не сомневался в победе.

К концу дня «Чияширо» действительно вошел в гавань, и Лиу-Пин-Юнг, сделав все необходимые покупки, перебрался на его борт.

Командир судна, получивший запечатанный пакет с инструкциями, немедленно поднял якорь, не дав команде возможности высадиться на берег даже на несколько часов, и стройное судно быстро понеслось по холодным волнам Охотского моря.

Машина работала полным ходом, и надежда Лиу-Пин-Юнга возрастала с каждой минутой, с каждым оборотом винта.