Клады великой Сибири

– Черт возьми, так у нас ничего не выйдет! – воскликнул Верлов. – Лучше разделить ношу на два рейса. Набирайте, господа, драгоценности в карманы, в шапки, за пазуху, даже в пригоршни, и – гайда бегом к кораблю! Там все это ссыпем и возвратимся снова!

– К чему все это? – пожал плечами Бромберг. – Не проще ли мне пробежать к кораблю одному и подлететь к вам!

– Ну конечно же, правда! – рассмеялся Верлов. – Кстати, я думаю, у вас еще будет времени, чтобы подняться немного повыше и осмотреть окрестности.

Кивнув головой, инженер побежал к кораблю.

Верлов и его товарищи опустили ящик на землю и стали ждать.

Прошло добрых полчаса, прежде чем «Владыка» поднялся на воздух.

Но вот его блестящий корпус сверкнул над пригорком и плавно стал подниматься.

Он поднялся на значительную высоту, на минуту неподвижно остановился в воздухе и быстро стал спускаться.

Лишь только его алюминиевый корпус коснулся земли, инженер соскочил с площадки.

– Скорее, господа, скорее! – нервно заговорил он. – Они не далее трех верст отсюда, за пригорком. Самое главное – это то, что в подзорную трубу я ясно различил всю компанию. Военное судно стоит саженях в ста от берега, а по берегу, прямо по направлению к нам, движется сильный десант с двумя десантными орудиями, которые везутся на людях. Хотя на таком расстоянии видно не особенно хорошо, но все же, кажется, я не ошибаюсь – это японцы и среди них один китаец.

– Лиу-Пин-Юнг! – воскликнули все в один голос.

– Я думаю то же самое! – кивнул головой Бромберг. – Этот проклятый китаец преследует нас с редким усердием и постоянством.

– И надо сознаться, ему очень везет, – сказал Верлов, нахмурив брови.

Чи-Най-Чанг был вне себя от ярости.

Услыхав, что его заклятый враг не только жив, но даже силен и преследует их, он пришел в такое бешенство, что чуть было не оторвал себе косу.

– Ну, господа, разговаривать нечего! – произнес Верлов. – Неприятель чересчур близок для того, чтобы нам заниматься обсуждениями, сидя на месте!

Общими усилиями ящик был поднят и внесен в каюту.

Бромберг вышел к машине.

Но спустя полминуты инженер снова влетел в каюту.

– Черт возьми, с этим ящиком мы не в состоянии подняться! – взволнованно произнес он. – В нем по крайней мере восемь пудов! Ради бога, высыпьте куда-нибудь драгоценности и выбросите самый ящик! Если этого будет недостаточно, то выкиньте… ну, хоть ящик с консервами или даже часть золота!

Проговорив это, Бромберг кинулся к люку.

Подскочив к ящику, Верлов вместе с Суравиным и Чи-Най-Чангом опрокинули его прямо на пол и, высыпав драгоценности, выбросили трехпудовый ящик с корабля.

В ту же секунду они почувствовали, что «Владыка» медленно отделился от земли.

– Мало! – крикнул инженер. – Ход чересчур тяжел! Кидайте еще!

Ящик с консервами полетел вниз.

Полет «Владыки» сделался легче, но Бромберг все еще был недоволен.

– Кидайте еще! – кричал он. – До этого времени наш корабль и без того шел с большой нагрузкой! Мы облегчили сейчас перегрузку пуда на четыре, и подъемная сила все еще мала! Постарайтесь сбавить еще хоть два пуда.

– В таком случае ломайте койки! – крикнул Верлов. – Кроме того, бросайте с корабля ломы и лопаты! Без них можно обойтись!

В пять минут приказание было исполнено.

Два лома, две кирки, три лопаты и койки Чи-Най-Чанга и Верлова полетели за борт.

Этого оказалось вполне достаточно, и лишь только «Владыка» освободился от этих тяжестей, сразу почувствовалось облегчение движения.

Теперь «Владыка» поднимался совершенно свободно и плавно.

Вздох облегчения вырвался из груди путников, когда они почувствовали свое спасение.

Не обращая внимания на драгоценности, рассыпавшиеся по полу, они вышли на площадку.

И снова все заметили, что Верлов слишком взволнован.

Схватив подзорную трубу, он пристально оглядывал местность, над которой они теперь пролетали.

Вдруг внизу, в незамеченной им с первого взгляда лощинке, что-то резко стукнуло.

Вслед за этим в воздухе что-то просвистело и недалеко от крыльев лопнула шрапнель.

Невольно вздрогнув, все посмотрели вниз.

Тут только они заметили порядочную кучку людей в лощинке, среди которых стояло два десантных орудия.

– А, так вы хотите войны! – воскликнул Верлов каким-то суровым, мрачным голосом. – Так берегитесь же!

Он грозно поднял руку со сжатым кулаком и мрачно крикнул в пространство:

– Отныне – война! Война и месть беспощадная, безграничная, без жалости, без содрогания сердца, месть за сотни тысяч людей, усеявших своими трупами поля Маньчжурии! Но пусть мститель не навлекает на свою родину всеобщей вражды! Пусть все думают, что он негодяй, что он – пират.

В два прыжка Верлов подскочил к ящику с флагами, и спустя минуту черный мрачный флаг пиратов заполоскался в воздухе.

Из лощины донесся звук второго выстрела, а вторая шрапнель разорвалась совсем близко от «Владыки», обдав путников свистом пуль и осколков, от которых, к счастью, никто не пострадал.

– Женщины, в каюту! – крикнул Верлов.

Перепуганные девушки с плачем убежали в люк.

«Владыка» быстро забирал вверх, удаляясь в то же время в сторону от неприятеля.

Еще два снаряда просвистели в воздухе.

Один из них разорвался далеко вправо, другой совсем близко от больших крыльев, сделав несколько маленьких дырочек в шелковой ткани.

– Эге! Надо сейчас же наклеить на дырки новые кусочки, иначе дыра быстро увеличится! – сказал Бромберг. – Вон там есть пластыри и клей. Наденьте кто-нибудь пластырь на палку и сделайте приклейку.

В три минуты все было готово.

Вдогонку им снова были пущены два снаряда, но теперь было уже поздно, и шрапнели разрывались, значительно не долетев до цели.

– Ну-с, а теперь начнем мы! – произнес Верлов, пристально глядя в сторону врагов и не переставая наблюдать их через подзорную трубу.

– Зашевелились!.. Забарахтались!.. Ага… кинулись к берегу! – продолжал он высказывать вслух свои наблюдения. – Эх, голубчики, как вы наивны, если думаете, что избежите гибели!

Вся фигура Верлова будто выросла, глаза его сверкали мрачным огнем, сатаническая улыбка искривила его красивые губы.

В эту минуту он был очень хорош и в то же время страшен.

Какое-то странное чувство испытывали теперь Суравин и Бромберг.

Они прекрасно сознавали, что сейчас должно совершиться что-то жестокое, противозаконное, а вместе с тем сердца их не испытывали ни малейшего смущения, и никто из них не намерен был удерживать руку Верлова.

Стрельба и травля со стороны врагов ожесточили этих мирных людей, наполнив сердца их злобой, и теперь, вместе с Верловым, они жаждали лишь одного – борьбы и мести.

– Возьмите высоту – пять тысяч футов, и полный ход к крейсеру! – раздался громкий, резкий голос Верлова.

Нос «Владыки» слегка приподнялся, и он начал сильно забирать вверх, поворачиваясь в то же время корпусом к морю, где виднелся в бухте стройный крейсер под японским флагом, стоявший под полными парами, готовый ежеминутно ударить полным ходом на врага.

Теперь путникам прекрасно были видны все маневры неприятеля.

Появление воздушного корабля и неудача артиллерийской стрельбы совершенно обескуражили врагов, ясно понявших, что теперь все преимущества находятся на стороне воздухоплавателей.

Несколько минут в десантном отряде царило смятение, но потом весь отряд быстро устремился к берегу, намереваясь, очевидно, заблаговременно скрыться на забронированном крейсере.

Пока воздушный корабль поднимался, японцы выиграли порядочно времени.

Легкие на ходу, они, словно козы, скакали по неровной местности, с удивительной ловкостью и проворством унося с собой десантные орудия.

Но и в воздухе не дремали.

Лишь только японский отряд добрался до берега и разместился по шлюпкам, воздушный корабль появился почти над самыми их головами.

Японцы со всех сил налегли на весла.

В это время Верлов подскочил к краю площадки, где закреплялись закрепы воздушных торпед.

Но вдруг он раздумал.

– Не стоит зря тратить торпед! – сказал он. – Мы летим слишком высоко, и поэтому по такой цели, как маленькие шлюпки, легко промахнуться. Спуститься же ниже – нельзя, так как нас расстреляют с крейсера из дальнобойных орудий. Надо бить наверняка, да, кстати, следует нам всем сделать и подводную пробу.

Бромберг одобрительно кивнул головой.

Один Чи-Най-Чанг не одобрял этого плана.

Он весь дрожал от сознания близости своего кровного врага и умолял Верлова бросить хоть одну торпеду.

Однако Верлов наотрез отказался исполнить его просьбу, заметив с улыбкой, что скоро и без того все враги будут отправлены на тот свет.

– Дайте тихий ход! – обратился он к инженеру. – Надо скрыть от них быстроту нашего хода. Пусть вообразят, что на быстроходном крейсере они смогут удрать от нас. Иначе они не поднимут якоря, а снова высадятся на берег, бросив крейсер, и тогда нам не победить их. Наши торпеды ведь не проникнут в пещеры, куда они засядут, а в лесу мы для них еще более безопасны.

– Вы правы! – ответил инженер, нажимая рычаг.

Внизу японцы гребли изо всех сил, постоянно поглядывая наверх.

Но воздушный корабль постепенно отставал от них.

Вот шлюпки подошли к крейсеру, люди быстро вбежали по трапу, шлюпки живо были подняты на шлюпбалки, и с правого борта грянул орудийный выстрел, вероятно, сделанный для острастки, так как шрапнель разорвалась на порядочном расстоянии от воздушного корабля.

– Поднимитесь еще выше и тем же ходом станьте в зените крейсера! – сказал Верлов. – Если они не захотят удирать, то надо будет их заставить сделать это, хотя бы и потеряв напрасно пару торпед.

Инженер стал подниматься.

На японском крейсере, вероятно, заметили намерение врага.

Конечно, орудия не могли достать воздушного врага на его предельной высоте, тогда как сверху можно было беспрепятственно бросать торпеды с любой высоты и притом совершенно безнаказанно.

Для военного судна оставалось единственное спасение – удирать, пока воздушный корабль не станет над ним.

На палубе поднялась возня, загремели лебедки, и крейсер, подняв якорь, полным ходом понесся в открытое море.

– Остановите подъем. Преследуйте японцев, но таким ходом, чтобы расстояние между ними и нами понемногу увеличивалось. Пусть вообразят, что можно от нас уйти. Я хочу дать им уйти подальше в открытое море и тогда нагрянуть на них, – проговорил Верлов, следя глазами за неприятельским судном. – Оставьте на вахте Чи-Най-Чанга, а сами отдохните. Нам с вами предстоит еще порядочная работа. За три часа неприятельское судно удалится от берега миль на семьдесят пять, то есть верст на сто, и тогда вряд ли они доплывут до берега.

Оставив на вахте Чи-Най-Чанга и дав ему точные инструкции, мужчины удалились в каюту.

Взволнованная и перепуганная всеми событиями дня, Вера быстро подошла к Верлову.

– Ради бога… чем все это кончится? Что хотите вы делать? – прошептала она с тревогой.

– Не бойся ничего, дорогая! – едва слышным шепотом ответил ей Верлов. – Мы должны уничтожить врага, иначе он уничтожит нас. Не бойся – мы в полной безопасности! Мы ляжем немного отдохнуть, а ты с Нянь-Си займись разборкой драгоценностей.