Клады великой Сибири

XIX

Был полдень, когда Верлов, внимательно взглядывая то на соединенную карту клада, то на местность, над которой летел теперь «Владыка», решительно произнес:

– Стой! Здесь мы спустимся!

Бромберг кивнул головой и повернул рычаг.

– Неужели же это конец путешествия? – радостно спросила Вера.

– Да, если весь рассказ о кладе не ерунда, то он лежит теперь под нашими ногами.

Суравин и Чи-Най-Чанг подошли к ним.

– Вы полагаете, что он здесь? – спросил Суравин.

– Да. Нам надо лишь отыскать начало речонки и там искать.

Между тем корабль опустился на вершину небольшого холма, и инженер тоже присоединился к общей компании.

– Нам нечего терять даром время! – решил Верлов. – Берите, господа, инструменты, и пойдемте.

Девушек решено было оставить на корабле.

Сильно бились сердца мужчин, когда они подошли к началу ручья, неся с собой лопаты, заступы и другие инструменты.

Верлов осмотрел место истока.

Ручей брал свое начало из-под небольшого камня, вытекая из-под него светлой, холодной струей.

Но где же хранился клад?

С недоумением посматривали путники то на карту, то на местность.

Но угрюмые камни, которыми была усеяна здесь поверхность земли, ничего не говорили им.

Разойдясь в разные стороны, Верлов, Бромберг, Суравин и Чи-Най-Чанг стали обшаривать местность, наклоняясь к земле и стараясь найти хоть какой-нибудь след.

– А подите-ка сюда! – закричал вдруг Николай Саввич. – Тут имеется какая-то древняя надпись, которой я, впрочем, не понимаю. Может быть, это какое-нибудь указание?

Все бросились к нему.

Суравин стоял около огромной каменной глыбы, на которой было высечено несколько китайских иероглифов.

Взглянув на них, Чи-Най-Чанг печально покачал головой.

– Очень старинное письмо! Я не понимаю его! – сказал он.

– Ну, что касается старины, то я с ней справлюсь немного лучше! – весело сказал Верлов, взглядывая на иероглифы. – Принеси-ка мне, Чи-Най-Чанг, мою толстую китайскую книгу изучения древнего письма.

Вскоре книга была доставлена, и Верлов весь погрузился в работу.

Прошло часа два, пока Верлов поднял наконец голову.

Глаза его сияли, губы улыбались, весь он походил на полководца, только что одержавшего блестящую победу.

– Ну, господа, теперь можно предполагать, что вся эта история не миф, а правда! – заговорил он, указывая на знаки. – Тут совершенно определенное указание: четыре локтя к северу от этого камня и глубина пять локтей!

Чи-Най-Чанг бросился отмерять расстояние и, окончив отмер, вонзил свой лом в землю.

Недолго думая, друзья стали копать.

Работа кипела.

Под ударами ломов, кирок и лопат земля взлетала наверх, и яма постепенно углублялась все больше и больше.

Спустя два часа работающие стояли уже по пояс в земле.

Яму нарочно копали широкую, боясь ошибиться точкой.

К вечеру, усталые и мокрые от пота, вернулись друзья домой.

Но на следующее утро работа снова закипела с удвоенной энергией и силой.

Прошло несколько часов.

И вдруг лом Чи-Най-Чанга со звоном ударился обо что-то металлическое.

Крик радости вырвался из уст работавших товарищей, и все глаза устремились на ту точку, где острие лома Чи-Най-Чанга врезалось в рыхлую, словно взбитую почву.

Лопаты заработали быстрее, и вскоре под ногами друзей показалась металлическая дверь с кольцами.

Тщательно освободив доску от земли, Верлов потянул за кольцо чугунного люка.

И вдруг глухой звон гонга раздался под землею.

Невзвидев света от суеверного страха, Чи-Най-Чанг бросился бежать со всех ног куда глаза глядят.

Но европейцев было не так-то легко напугать.

– Повсюду фокусы! Не могут и тут обойтись без них! – с улыбкой произнес Верлов, пожимая плечами. – Ну-ка, господа, проденьте в кольцо веревку! Надо будет вылезть из ямы и потянуть хорошенько сверху, а отсюда тянуть слишком неловко!

В минуту веревка была продета, и Верлов с Суравиным и Бромбергом, вылезши из ямы, потянули вверх крышку.

Снова под землей послышался звон гонга, затем что-то словно лопнуло, и подземный люк легко открылся.

Под ним показалась каменная лестница, ведущая в темное подземелье.

Вооружившись карманными электрическими фонарями, все трое быстро спрыгнули на дно ямы и стали спускаться в подземелье, освещая себе дорогу электрическими фонарями, бросавшими яркий свет в непроницаемую тьму.

Спустившись на пятнадцать ступеней, путники очутились в довольно просторном подземном гроте.

Верлов направил свет фонаря вглубь грота.

И вдруг громкий крик ужаса вырвался из уст друзей.

Прямо перед ними сидело огромное, безобразное чудовище с блестящими глазами и медленно кивало им своей ужасной головой.

Невольно поддавшись паническому страху, все бросились к выходу.

Но Верлов первым пришел в себя.

– Стойте! Что за трусость! – воскликнул он, выхватывая из кармана револьвер и смело повертываясь назад.

Его голос подбодрил остальных.

Вынув в свою очередь револьверы, все повернули назад и снова осторожно спустились вниз, направив свет трех фонарей на неведомое чудовище.

И вдруг веселый хохот Верлова раскатился по подземелью.

– Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! – хохотал он. – Смотрите-ка: чего мы испугались! Да ведь это идол! От люка были протянуты две проволоки – одна к гонгу, другая к голове идола, которая может качаться, так как укреплена на шарнире. Понимаете, в чем тут дело! Когда мы потянули вверх люк, то молоток ударил по гонгу, а другая проволока привела в движение голову!

И действительно, то, что говорил Верлов, была правда.

Посреди грота, ближе к задней стене, на солидном каменном пьедестале восседал огромный безобразный идол с блестящими открытыми глазами, мерно кивавший головой. У его подножия валялась оборванная проволока.

При ближайшем осмотре становился понятным необыкновенный блеск его глаз. Попросту они блестели оттого, что вместо зрачков у идола были вставлены довольно крупные бриллианты, ярко и огнисто отражавшие свет фонарей.

Подробно осмотрев идола, Верлов, Бромберг и Суравин стали осматривать грот.

Но он был совершенно пуст.

Стены были выложены, как и пол, большими каменными плитами, и ничто не указывало на существование какого-нибудь потайного хода или скрытых хранилищ.

Сколько ни бились друзья, сколько ни шарили, они не могли ничего добиться.

Не зная, что предпринять, Верлов послал за Чи-Най-Чангом.

Вскоре он пришел, хотя и успокоенный в значительной степени Суравиным, но все еще не оправившийся окончательно от страха.

При виде идола, все еще покачивавшего, хотя и медленно, головой, он снова хотел было дать тягу, но Верлов остановил его за рукав.

– Слушай, Чи-Най-Чанг, не надо быть таким глупым! Посмотри, ведь эта кукла качает головой только оттого, что ее мы дернули за проволоку.

Наконец, китаец окончательно успокоился.

Он с любопытством осмотрел весь грот, ощупал стены, оглядел пол и серьезно покачал головой.

– Где, по твоему мнению, может находиться клад? – спросил его Бромберг.

– Под богом, – ответил Чи-Най-Чанг, не задумываясь.

– То есть как это под богом? – удивился Верлов.

– Когда бонзы наши хотят спрятать что-нибудь очень дорогое, они кладут ящик и ставят на него бога, – ответил китаец. – Надо поднять бога, если только ты знаешь хорошее заклинание, и посмотреть под ним.

– Дельный совет! – сказал Верлов. – Ну-ка, господа, подсуньте ломы под идола! Авось он сдвинется и без заклятия!

Подсунув ломы под идола, они без особенного усилия сдвинули его с места и отставили в сторону.

Но на пьедестале не было видно ничего, равно как ничего не было заметно и в самом идоле, пустом изнутри.

Чи-Най-Чанг подумал и посоветовал снять несколько пластов кирпича с пьедестала.

Совет был принят.

Кирпичи с шумом полетели в сторону, и вдруг, ко всеобщей радости, под вторым рядом блеснула металлическая крышка ящика.

– Ага! – радостно воскликнул Верлов. – Ну-ка, давайте освободим его совсем от кирпичей. По виду, ящик вместительный, там можно будет хорошо поживиться.

Еще четверть часа проработали друзья, и наконец большой, почти кубический металлический ящик, запертый висячим замком, был совершенно освобожден от кирпичей.

Двумя ударами лома замок был сбит, и Верлов при торжественном, напряженном молчании друзей медленно поднял тяжелую, блестящую крышку.

И общий крик восторга пронесся под сумрачными сводами старинного грота.

Да и было от чего прийти в восторг.

Блеск золота и всевозможных драгоценных камней так ударил в глаза друзьям, никогда не видавшим в своей жизни ничего подобного.

Большие и маленькие бриллианты, перемешанные с роскошными изумрудами, сапфирами, рубинами и смарагдами, целой грудой насыпанные в ящике, искрились и сверкали всеми цветами радуги, а среди них томно и скромно белели крупные жемчужины.

Масса старинных золотых кубков, браслетов и уборов тончайшей работы, изукрашенные драгоценными камнями, окружали эту кучу камней со всех сторон, и сверкающая груда камней казалась волшебной водой, заключенной в колодец с драгоценными стенами.

– Какое сказочное богатство! – воскликнул Верлов. – Как счастлив я, что на свою долю могу купить теперь изобретение Бромберга и дать ему возможность продолжать дальше!

У Суравина положительно разбежались глаза, и он медленно, с наслаждением пересыпал камни из одной ладони в другую.

Но… что это?!

Откуда-то снаружи донесся громкий женский крик, и вслед за тем Вера Николаевна быстро вбежала в подземелье.

– Что случилось? – с тревогой спросил ее Суравин.

Девушка казалась слишком взволнованной.

– Право, не знаю, случилось ли даже, – заговорила она быстро. – Мы с Нянь-Си сначала сидели дома, но потом нам сделалось скучно, и мы решили забраться с ней на гору, чтобы оттуда посмотреть на окрестности. Ну и полезли. Оказалось – с этой горы видно даже море, хотя, по-видимому, оно от нас не ближе десяти верст. Взобрались это мы на вершину, сели и сидим. Вдруг Нянь-Си и говорит: а вон корабль идет! Посмотрела я и, действительно, вижу, идет корабль к нашему берегу. Хотя он и далеко, и я не знаю, куда он идет, но все же сочла нужным поскорее предупредить вас.

– И прекрасно сделали! – быстро произнес Верлов. – Даю голову на отсечение, что это японская погоня за нами! Ну да не видать им нас, как ушей своих!

С этими словами он захлопнул крышку ящика и приказал:

– Скорее несите это в каюту! А я тем временем освобожу этого идола от зрачков. Камни в них слишком хороши для того, чтобы оставлять их врагам.

Бромберг, Суравин и Чи-Най-Чанг не заставили повторять приказ.

Схвативши ящик, они с трудом потащили его к выходу, в то время как Верлов, вооружившись стамеской, принялся за драгоценные глаза идола.

Работа оказалась не из особенно трудных.

После нескольких минут работы драгоценные зрачки идола очутились в кармане Верлова, и он побежал догонять своих товарищей, изнывавших над тяжелой ношей.

Ящик с драгоценностями был настолько тяжел, что трое мужчин едва-едва двигались с ним.

Помощь, оказанная Верловым, была тоже не особенно чувствительной, и компания рисковала провозиться с ношей до самого прибытия врагов.