Миланский вокзал

* * *

Бегом спускаясь по мраморной лестнице, ведущей из Главной галереи к боковому входу на площадь Луиджи ди Савойя, Меццанотте удивлялся, как Лаура Кордеро умудрилась влипнуть в такую неприятность. Насколько он знал, пансион «Клара» был прибежищем шлюх самого низкого сорта. Что делала в таком месте богатая девушка из благополучного района? И почему она звонила ему напрямую, а не в полицию?.. Но, если подумать, идея и впрямь была неплохая. С коммутатором 113 Лаура потеряла бы гораздо больше времени, а Рикардо находился ближе, чем и местный полицейский участок, и штаб-квартира полиции.

Он добрался до пансиона за восемь минут, ворвался внутрь и, не останавливаясь, миновал приемную, махнув своим значком перед лицом изумленного толстяка за стойкой – скорее по привычке, чем по необходимости, учитывая, что он был в форме.

Тормознув перед комнатой 208, Рикардо услышал через дверь женские крики и рычащий мужской голос:

– Прекрати ерзать, сучка, если не хочешь, чтобы я порезал твое хорошенькое личико. А теперь я научу тебя, каково это – иметь дело с мужскими членами…

Меццанотте выхватил «Беретту» и снял ее с предохранителя. Потом осмотрел дверь. К его счастью, она открывалась внутрь, и замок не был особенно прочным. Ему это вполне по силам. Рикардо сделал шаг назад и нанес сильный удар ногой, попав чуть ниже ручки.

Дверь с грохотом распахнулась. В комнате, выглядевшей так, будто по ней прошел тайфун – повсюду разбросана одежда, мебель опрокинута, – были три человека. Очень молодая и очень худая розововолосая девушка – на полу с избитым и кровоточащим лицом. Лаура Кордеро – на кровати на спине; ее разорванная блузка была распахнута и виднелся белый хлопковый лифчик, а длинные черные волосы рассыпались по подушкам. Над ней навис парень, с виду типичный сутенер, который держал перед ее лицом бритву, а другой рукой пытался стащить с нее джинсы.

Грохот вышибленной двери заставил всех троих повернуться к полицейскому, и на крошечную долю секунды все замерли. Меццанотте успел лишь подумать, что эта бритва, чрезвычайно острая, находится слишком близко к лицу Лауры, и было бы достаточно одного непроизвольного движения, чтобы лезвие перерезало ей горло. Затем девушка, воспользовавшись моментом всеобщего замешательства, врезала ему коленом в яйца, что заставило сутенера со стоном повалиться на кровать.

А дальше все стало происходить очень быстро. Лаура ринулась к девушке с розовыми волосами. Меццанотте набросился на парня, прежде всего стараясь заблокировать его руку с бритвой. Однако тот успел схватить его за запястье. Они стояли так бог знает сколько времени; каждый яростно сжимал вооруженную руку противника. Иногда один из них, казалось, вот-вот собирался взять верх, но другой сразу же восстанавливал равновесие, как в каком-то матче по армрестлингу. Затем Меццанотте резко дернул головой вперед, нанеся мужчине удар в переносицу, и вопрос был закрыт.

Рикардо отошел, потный и задыхающийся, поднял оброненную кепку и повернулся к Лауре. Она сидела на полу рядом с подругой, прижимая к груди лоскуты блузки. Рикардо не мог не заметить, что даже в таком виде, растрепанная и взъерошенная, со сбитым дыханием, покрасневшим лицом и с царапиной на скуле, Лаура была, пожалуй, самой красивой девушкой, которую он когда-либо встречал.

– А теперь, – сказал Рикардо, подпустив в свой голос строгости, – не будете ли вы так любезны объяснить мне, что, черт возьми, здесь произошло?