Тракт Чёрной Вдовы

Глава 1

Я сидела в несуразном деревянном кресле, от которого болело даже то, что болеть неспособно. Вокруг сновали люди в странной одежде, выполняя приказы самого раздражительного из них — типа с черными глазами. Этого высокого мужчину, казалось, боялись даже мыши в углу громадной, пыльной, полностью пронизанной сквозняками комнате.

Повсюду, куда дотягивался взгляд, висели картины, на тумбочках стояли какие-то древние, абсолютно безвкусные украшения от ваз до тарелок. Причем, какой-то интерьерной задумки, как в музеях, не наблюдалось. Скорее склад фанатика-коллекционера. И эти свечи… повсюду было десятки свеч, пахнущие чем-то жирным и мёдом.

На одной свече я сосредоточила все свое внимание, напрочь отказываясь вовлекаться в суть происходящего. Свеча стояла совсем близко к окну, скрытому за тяжелыми бархатными шторами. Огонь лениво пытался поймать в свою ловушку свисающую паутину, которая упорно и даже весело избегала своей незавидной доли…

— Мы не можем её здесь оставить, — черноглазый снял перчатку, не обращая на меня внимания, хотя речь шла о моей скромной персоне, — она не вступила в права наследования. Необходимо вернуть её отцу.

Вернуть её отцу. Что за бред? Мой папа умер в автокатастрофе пятнадцать лет назад. Отчима три года назад забрала болезнь. Мне самой уже слегка за тридцать. Здесь скорее нужна полиция и помощь фельдшеров, а не этот ряженный бал-маскарад.

— Ваша светлость, — почти по стойке смирно вытянулся пузатый мужчина, одетый в совсем уж комедийные бриджи с завязочками над коленками, — констебли провели расследование. Как герцог, вы можете вынести приговор уже сейчас

— Герцог, — я нервно хмыкнула, — вы серьезно?

Неужели так кого-то ещё называют? Это, вроде, местного «крестного отца»? И какое они там расследование провели? Пару часов походили вокруг тела мертвого старикана, почмокали сальными губами, покачали головами, а сейчас вот стоят и сверлят «его светлость» подобострастными взглядами.

«Пузанчик» бросил на меня быстрый взгляд, припудренный ноткой благородного отвращения:

— Не обращайте на неё внимания, ваша светлость, прошу вас. — Он слегка понизил голос, не на столько, чтобы до меня не долетала его мерзкая гнусавость, когда он тянет букву «о», — вы же знаете историю графини Арманд. Отец уже все надежды потерял устроить будущее девушки и найти выгодную партию. Даже принял предложения достопочтенного барона.

Достопочтенный барон — видимо тот самый старик, который лежит в соседней комнате, безжизненно глядя в потолок. По моей вине. Случайно.

— Вы говорили с графиней Арманд? — Тот, кого называли «светлостью», тоже бросил на меня беглый взгляд, только в отличие от «пузанчика», в нём ничего не читалось.

— Свидетели говорят, что она набросилась на достопочтенного барона внезапно.

Чего-чего? Да не так всё было! И со мной вовсе никто не говорил.

— У неё не было никакого мотива?

— Вы же знаете, что молвит народ, ваша светлость.

— Чушь, — выплюнула я.

— Как она себя чувствует?

— Лекарь её ещё не осматривал.

— Говорите со мной, — отупение проходило.

В этот вечер я била все рекорды по разнообразию эмоций: от полного шока до неконтролируемой ярости, а ведь вечер начинался так внезапно.

Черноглазый, наконец, уделил мне несколько больше мгновений своего «светлейшего» внимания.

— Сэр Валлес уже обо всем доложил мне, — он кивнул подбородком на вспотевшую лысину «пузанчика». — Мы не смеем тревожить ваш покой в таком состоянии.

— В каком таком состоянии? Ваш сэр Валлес со мной ни о чём не говорил. Вы понятия не имеете, что здесь произошло на самом деле, а уже сделали выводы на основании слов каких-то клоунов!

Те, кого я назвала клоунами, недоуменно переглянулись.

— Клоунов, леди Арманд? — «Герцог», чьего имени я не знала, тоже странно на меня посмотрел.

В течение последних адских часов все присутствующие здесь, говоря о леди Арманд, явно имели в виду меня, вот только услышать это странное обращение напрямую к своей пострадавшей персоне было не по себе. Я ведь не Арманд, моя фамилия Закревская…

— Как ещё назвать тех, кто не удосужился даже спросить у меня напрямую что произошло на самом деле?! — Кажется, у меня начиналась лёгкая истерика. Опять.

— Вы знаете, что произошло, сэр Валлес? — «Пузанчик» уже обтирал платочком, источавшим сладковатый аромат, свою лысую макушку, окруженную жидкими волосенками, собранными в мышиный хвостик. Здесь у всех были длинные волосы, кроме того черноглазого. В отличие от остальных, у него короткая стрижка, небрежная щетина, смуглая кожа и вообще выглядел он каким-то иностранцем, что ли.

— Как я уже сказал, ваша све…

— Смотрите на меня, когда говорите со мной! — Бессильная ярость вытолкнула меня из кресла, и я подлетела почти вплотную к «его светлости». — Каждый раз, когда задаете вопрос, смотрите на меня. Это как минимум вежливо. Раз уж вы собрались выяснить все подробности и даже приговор вынести, то будьте так добры и спрашивайте напрямую у меня. Больше здесь никого не было.

«Герцог» чуть приподнял бровь, что можно было расценить как удивление.

— Как вы смеете так говорить с его светлостью! — «Пузанчик» покрылся красными пятнами праведного гнева.

— А каквысмеете игнорировать моё присутствие, обвинять в безосновательном убийстве человека и решать мою дальнейшую судьбу? Да кем вы здесь себя возомнили? У вас нет на это никакого права!

В комнате стало настолько тихо, что даже мне, абсолютно непонимающей до конца, что здесь происходит, стало предельно ясно — у того черноглазого, арабского «его светлости» по какой-то причине право как раз-таки было. Неужели попалась какой-то мафии?

Да. Точно. Мафия в камзолах с мечами наперевес.

— Что ж, леди Арманд, — герцог не спеша обошёл меня и уселся в кресло, в котором до недавнего времени я пыталась мимикрировать под пыльную обстановку с бордовыми шторами, — расскажите нам: кто убил барона Тюренн?

Теперь хоть имя мерзкого старикашки узнала.

— Я.

— Так в чём же ошиблись констебли Его Величества?

— Они сказали, что у меня не было мотива, — процедила сквозь зубы, — а те двое, — кивнула парочке, застывшей у противоположного входа, — даже не смогли выяснить, от чего скончался ваш дражайший достопочтенный барон.

Бароны, герцоги, сэры — может, зря я втянулась в этот театр абсурда?

— И каким мотивом вы можете оправдать убийство? — По-моему, он даже улыбался, как мартышке на цирковой арене.

— Этот мерзкий старикашка пытался меня изнасиловать, — выплюнула ему.

— Да как вы смеете! — Взвился «пузанчик», — вы бросаете вздорные обвинения в адрес достопочтенного человека! Вы посмели умертвить его, а теперь своим сквернословием мараете его честь и достоинство! Вы являлись его законной супругой, и барон Тюренн имел все основания консумировать ваш брак! Невоспитанная девица, обсуждать такое в обществе сэров и его светлости.

— Да кем бы он ни был — никто не имеет право делать что-то против моей воли. Никто не смеет поднимать на меня руку, угрожать и пытаться связать.

— Это святой долг любой жены! Смиренно приносить потомство! Он был в своем праве!

— Смиренно? Потомство?! Что, чёрт возьми, вы несёте? Я не свиноматка вынашивать потомство или что-либо против своей воли! Да до того момента, как мне удалось оттолкнуть его, он несколько раз ударил меня! И да, я имела право защищать свою честь.

— Теперь я вижу, что у него были на то основания, — «пузанчик» с вызовом на меня посмотрел.

— Здесь нет никакого мотива с вашей стороны, леди Арманд. — Настроение «герцога» было всё таким же скучающим, что откровенно раздражало, — Он богат, у него свои требования, а у Вас — обязательства. К тому же, он дорого заплатил за Вашу… честь.

Нормально так по мне проехались.

— А сколько стоит ваша? — Меня уже не трясло. Ни от страха, ни от гнева.

Черноглазый, казалось, удивился от моего выпада. И только сейчас, наконец, по-настоящему посмотрел на меня: на мой кровоподтек на левой скуле, на шею в синяках, на исцарапанные руки и засохший ручеек крови от лопнувшей губы.

Он чуть нахмурился, мелком взглянув на логотип «Hello Kitty», который так выбивался из общего антуража.

— Расскажите, что произошло, с самого начала, леди Арманд.

— Я не… — Что-то в его голосе чуть было не заставило меня ляпнуть самое главное — я не леди Арманд, а Ада Закревская. Но тут же захлопнула рот.

На каком-то глубочайшем уровне подсознания все мои инстинкты самосохранения вопили об одном: не отрицать, что я леди Арманд. Уж Бог их знает, почему они так решили.

И как именно ему рассказать всё? Тоже очень плохая идея.

Я даже сама не понимала, как именно здесь оказалась. И где просить помощи, чтобы вернуться назад.

Несколько часов назад, у меня планировался такой замечательный вечер. Пятница же! Хотелось насладиться одиноким вечером с белым вином и суши. Может, не совсем было красиво с моей стороны слукавить перед друзьями, говоря, что я заболела. Но я действительно жутко устала от людей. Хотелось помолчать, углубиться в какой-нибудь глупый сериальчик, а не краситься и наряжаться, чтобы пойти туда, где… ну, люди.

Я уже нанесла на тело кучу лосьонов после ароматной ванны, а на лицо дорогущую маску, как услышала звонок в дверь. А дальше произошло что-то из ряда вон выходящее: я открыла дверь своей ванной комнаты, в своём мягком халате, в своих домашних тапочках, просто открыла дверь! Но вышла я не в свой коридор.

Буквально вывалилась в громадную комнату с высоченными сводными потолками. Вместо моих светлых стен цвета «Белый дым» меня окружали каменные глыбы, прикрытые выцветшими гобеленами. Под ногами не было ковра, только голый камень, холод которого пробирал даже сквозь тапочки.

Сказать, что я была в шоке, значит, ничего не сказать. Даже зажмурилась несколько раз, но я всё рано продолжала находиться в комнате какого-то средневекового замка, удерживая ручку своей двери, но за спиной моей ванны не было, только какая-то глухая темнота.

Встряхнула головой, сделала шаг, закрывая перед собой дверь. Но эта попытка «выпасть» в свой коридор навстречу курьеру из доставки провалилась. Всё та же мрачная каменная комната с кроватью под балдахином. А вот дверная ручка теперь была другой, какой-то недоржавой, точно не моей.

Я эту чёртову дверь открывала и закрывала, кажется, сотни раз. Трясла, пинала, читала на её молитву, угрожала. Проверяла свою голову на предмет ушибов, шишек и трещин. Дышала в ладошку — вдруг, успела напиться шардоне и забыла? Ну, устала, может и такое случиться.

Может, я умерла и, типа, переродилась? Тогда совсем нечестно! Что за перерождение на середине маршрута?

К тому же мой халат и тапочки так и остались на мне. Как и дорогущая маска. Даже шрам на левой ладони от ножа, которым я руку насквозь пять лет назад проткнула. Это я так грецкие орехи ковыряла.

— Да что же происходит?! — Начиналась паника.

Наверное, стоило пойти к другой двери, за которой наверняка получится попросить помощи, вот только я дико боялась отходить далеко от зловещей двери, через которую я сюда попала.