Тракт Чёрной Вдовы

Глава 25

Уложив неугомонных ребят и переодевшись в мужскую одежду, я пошла по тёмному лесу в город. В бордель. Скоро это может войти в привычку.

Мне часто доводилось видеть девушек, завлекающих клиентов вызывающим поведением и откровенными нарядами, но ни разу ещё не пришлось побывать внутри заведения Мадам Трутин.

На входе перед глазами предстала мрачная картина, вызывающая гнев. Нет, здесь не занимались непотребствами в главном зале, но многие мужики, находящиеся в изрядном опьянении, не заботились о том, чтобы держать себя в руках, особенно, если кто-то из девушек пыталась вырваться из стальной хватки. Пощёчины здесь отвешивались регулярно.

— Леди Моэр, — услышала шёпот за спиной.

Обернувшись, увидела маленькую женщину, которая была даже ниже меня. Если бы я точно не знала, что передо мной мадам Трутин, легко бы перепутала это добродушное лицо с какой-нибудь булочницей, а не владелицей борделя.

— Я ненароком принесла вам неудобства, — извиняющимся тоном и также шёпотом проговорила я, пряча лицо под козырьком.

— Пройдёмте.

Какие звуки должны быть в домах утех? У Мадам Жизеллы это смех, бархатные голоса, несущие флирт, и звон бокалов. Здесь звуки ударов, женский плач и грубый хохот мужланов. Даже ржач. Да, пожалуй, сравнение с животными здесь будет более уместным.

Мадам вела меня по узким коридорам с испариной на стенах, и это не смотря на набирающий обороты мороз на улице.

Мне казалось, что мы должны спуститься в подвал, но вместо этого, она завела меня за комнату, наполненную бадьями для купаний.

— Здесь достаточно холодно, — помещение было низким, но очень просторным, — нет денег на ремонт стен, поэтому мы и не используем. Вход теряется в хозяйственных постройках на чёрном дворе. Грот и Бунг поэтому и приволокли все ваши вещи сюда. Я очень прошу быстрее убрать, иначе Фитха совсем перестанет нас с девочками защищать.

— А то, что происходит сейчас — это минуты спокойствия?

Трутин вздохнула, присев на колченогий стул:

— Люди ублюдка заходят пару раз в месяц. Иногда, чтобы порезвиться с девочками бесплатно, а иногда, чтобы разогнать совсем жестоких посетителей. Мордобои — дело здесь не редкое. Но, чем дольше люди Фитхи не появляются, тем разнузданнее они себя ведут.

Надо избавляться от привычки грызть нижнюю губу при задумчивости. Нормальной косметики здесь не было, а вместо увлажняющего крема я пользовалась маслом для ушей Тыковки. Деньги сэкономила на себе.

— Я дам вам охрану, на регулярной основе, — повернулась к грустной Трутин в тот момент, как сверху послышался вскрик боли одной из девочек.

— Благодарю, леди, но вы знаете правила…

— Я знаю, что вы платите Фитхе большой процент от дохода, — резко перебила её, — за то, что он якобы вас охраняет и поставляет выпивку, которую никто не заказывает. Фитха не узнает, а вместо оплаты я буду пользоваться этим помещением. Здесь постоянно снуют люди, причём конкретно пьяные. На новые лица никто не обратит внимания. По рукам?

— Вы — женщина, как вы сможете обеспечить защиту? Вы здесь только пять минут, а скоро и вовсе нос начнёте воротить, всё это ниже вашего достоинства. Что вы вообще можете знать о работе борделя? Королевская гвардия, потому что вы из знатного рода? Мне проще вышвырнуть вас вместе с этим преступным барахлом, уж простите за резкость.

— Мадам Трутин, может, я и женщина, и ничего не знаю о работе борделя, но знаю о таком понятии как условие труда. После мордобоя людей ублюдка, — как же мне нравится это определения, — девочки работают лучше, ведь так? Потому что и мужиков меньше, и они чувствуют себя хорошо, так? Дело ведь не в количестве посетителей. А охрану я вам приведу через десять минут, если вы согласны хотя бы подумать над моим предложением и дать моим людям испытательный период.

— Испытательный период?

— Да. Если, скажем, через неделю, для вас ничего не изменится, или вы останетесь недовольны, мы разойдёмся по разным дорогам, и вы больше меня здесь не увидите.

— И это всё только за эту ненужную пристройку? Людям Фитхи я плачу больше, — она даже подскочила со стула и стала расхаживать по кругу, чуть припадая на правую ногу.

— За это помещение, за молчание и за два выходных для девушек в неделю.

Идея про выходные Трутин не понравилась. Я и сама не понимала, как это работает. Но было до боли жаль совсем юных девушек с потухшими глазами. Кенан был прав: если убрать бордели совсем, вырастет количество преступлений против половой неприкосновенности. Я лишь набросала маленький план из пары строк, наглядно показывая, что будет, если не на много повысить оплату и уменьшить количество посетителей. То на то и выходило. По крайней мере, по моим расчетам, которые я специально к этому и подвела.

Трактир Доры и её мужа встретил уже ставшими привычными ароматами и людьми. Дора говорила, как зовут её мужа, но имя напрочь вылетело из головы, хотя бы потому, что всё таки главная здесь именно она.

— Добрый вечер! — Крикнула я вглубь большого заведения, призывая всех к вниманию. Что бы я делала без их всех? — Господа, понимаю, просьба странная, но вы уже привыкли, — сказала я, снимая кепку, под усмешки завсегдатаев трактира. Почти все вокруг — знакомые лица, которые не раз выручали, — все, кому нужна работа и кто не женат, прошу встать и выстроиться в шеренгу перед стойкой трактирщика.

— Я не женат и мне нужна работа, — добродушно хохотнул Грот, — но, не обессудьте, леди Моэр, что-то мне кажется, вам лучше по другим делам помогать буду.

— Спасибо, мой милый друг, — в искреннем жесте сжала мощное плечо доброго мужчины. Тот уже привык к моим фамильярным прикосновениям и не видел в этом никакого флирта. Для них всех я вообще с самого начала была баронессой такой интересной. С придурью. Сейчас я полезная девушка с придурью.

У барной стойки выстроились восемь молодых парней с действительно поразительным разворотом плеч и такими кулаками, которые могли дать фору даже мощным копытам Тыковки.

— Итак, пока что вы трое, писать, кстати, умеете? — Самые мощные отрицательно покачали головами.

— Я имя могу написать свое, Эв, — сказал один из них, тот, у которого были такие милые розовые щёчки с ямочками, что невероятно сильно выбивалось из его облика.

— Отлично! — Я в прямом смысле потирала руки, — завтра мы с вами заключим договор. Плачу с сегодняшнего дня по двадцать серебрушек в неделю каждому, — послышались недовольные голоса тех, кого я не выбрала, оставив стоять в сторонке, — вы мне тоже пригодитесь в самое ближайшее время. И буду рада, если вы согласитесь работать на меня. А пока, — опять повернулась к тройке моих новоявленных охранников, приходилось сильно задирать голову, чтобы не дышать им в животы и поддерживать образ мало-мальски весомой фигуры под именем «начальство», — поздравляю! У вас есть невесты! Их работа вызывает у вас вопросы, но девушек вы любите всей душой и очень сильно переживаете.

— Как, невесты? — Захлопал глазами один из парней, — мамка меня со свету сгноит, если узнает, что я выбрал невесту, а не она.

— А сейчас, мои дорогие, мы узнаем такое слово, как «прикрытие». И невест на сегодня себе выберете, прошу за мной!

Мадам Трутин осматривала громил, натуральным образом открыв рот. Оно и понятно, для неё это вообще горы — не меньше. За пару минут по пути в бордель, я ввела в курс дела изрядно краснеющих ребят. Всё просто: они просто будут торчать в заведении, где работают их «ненаглядные», чтобы присматривать. А кто именно и есть та невеста — не важно. Пьяные посетители всё равно не запомнят. Главная задача — вежливо и без открытых переломов отучить клиентов от привычки бить девушек.

Пока мадам доставала пылившийся на полке чай, я принялась расставлять свои станки. Мы с Бунгой их хорошо переработали. Сейчас буковки уже не выпадали из пазов, но бумагу всё равно нужно было укладывать вручную, что значительно замедляло процесс. Жаль, уже поздний вечер, не отправить ребят с запиской для Коса. Бегала я не так резво. Как они, зато выглядела как и остальные беспризорники столицы, поэтому внимания никто и не обращал.

— Готов? — Спросила лохматого Коса, выглянувшего из окна.

— Леди Моэр? Это вы камешки в окно бросали?

— Извини, сильно вошла в образ, — хихикнула своей шалости, изобразив шутовской поклон. Вообще-то, Кос тоже странный, так что мы — отличная команда.

— А где ваш вечный спутник? — Спросил молодой мужчина спустя несколько минут. Ещё днём я попросила его быть готовым к «ночной работе».

— Тыковка в усадьбе, мне не по душе оставлять ребят совсем без присмотра, а Тыковка, он…

— Он и останков не оставит, — усмехнулся Кос, побежав вслед за мной.

Сегодня у нас действительно море работы: печать книг. Хотя бы одной, но самой первой. Кос со своими бывшими сокурсниками несколько дней набирали на планшетках текст. Сама бы я не справилась, хотя бы потому, что мой мозг чуть не сломался на последовательности текста, чтобы печатать его сразу на двух страницах для следующей прошивки. Я думала, что текст должен идти по порядку, но у меня он прыгал, как в ненастроенном принтере.

И бумага. Газетная уже не подойдёт, там краска использовалась самая дешёвая, которая потом выцветет напрочь. А чернила для книг просвечивались.

Жаль, здесь не слышали про вторсырьё. Мои книги не должны быть такими дорогими, как первая партия. Но Кос уже подхватил идею отбеливать бумагу от испорченных книг и заново её прессовать и высушивать.

— Мягкая обложка? Но, леди Моэр, кто будет покупать такое непотребство?

— Все, кто сможет себе это позволить!

Кос никак не мог понять, к чему моя спешка. Идея напечатать книгу со сказками из моего мира пришла очень давно. Ещё при первой газете, но тогда все мысли крутились вокруг совсем другого вопроса, чтобы хорошенько её обдумать.

И да, дружище Кос был прав, лучше бы собраться, сесть, аккуратно записать текст, а не надиктовывать заметки Донкину, который относил их скупщику на «редакцию». У Коса явный писательский талант. Сказки получались действительно увлекательными, и многие были заточены под местный фольклор, которого я, увы, не знала. Но, самое главное — сказки с хорошей концовкой «и жили они долго и счастливо», что здесь было редкость. У местных сказки кончались в основном: «и в муках лишился он головы».

И почему вообще кому-то пришло в голову, что ими никто не заинтересуется? Да, сейчас все сказания ходили из уст в уста, причём и низшего слоя населения. А вот знать больше интересовалась либо историческими трактатами, либо «шуры-мурами» томно вздыхающих барышень при взгляде на благородных лордов, у которых даже до разговоров редко доходило, не говоря уже про поцелуи и «жили долго и счастливо».

Золушка, которую здесь назвали Белушкой (в свою защиту скажу, что это была идея Коса), наверное, всем крышу сорвёт. Благородный принц и безродная девица? Как? Это невозможно! Почти незаконно!

И срочность для меня была оправдана. Я не делала ставки на прибыль с книжного магазина. При открытии на полках будут в основном поддержанные книги из моего дома и из лавки Коса, которые и стоят соответствующе. А наши новые, которые печатные, будут лежать на другом стенде. И их будет не так уж и много.