Тракт Чёрной Вдовы

Глава 22

— Ваша тётушка была невероятно щедра, — в очередной раз проговорил ювелир, внимательно изучая громоздкую подвеску с изумрудами.

— Что сказать, я была её любимицей, — если здесь так относятся к правам женщин, не мудрено, что и к внезапно упавшему на голову наследству, также посмотрят с подозрением.

В тайном кабинете Канрата Найран-Моэра я обнаружила просто кладезь полезной информации. Например, свод законов, который удивительным образом был схож с тем, что я так щепетильно изучала у Донкина. Возможно, мои соотечественники пришли бы в праведный ужас, что более ста лет законы сильно не изменились. Но так оно и есть.

Идти с целым состоянием куда-либо было рискованно. Мои подозрения подтвердились, когда я нашла примечательную сводку, будто всё утерянное принадлежит короне. Я не была сильно высокого мнения о законодательной структуре королевства, признаться честно, искренне верила, что всё, что находится в моём имении, принадлежит мне.

Нет, ну а что? Здесь мне даже право подписи пришлось выбивать почти силой и слезами. А ещё женщины в школах не учатся. Из высшего класса населения. А у низшего и школ-то не было. А вот потерянные камешки, будьте любезны, отдать в королевскую казну.

Чем занималась я весь вечер, помимо сказок и газеты? Правильно, подделывала документы.

Как можно было забыть, что барону Моэр принадлежало чудное колье? Да вот же, посмотрите, купчая на него. До моего вмешательства это была покупка изумрудного порошка для его опытов.

И колье я видоизменила, на случай, если у него есть какое-то невероятно популярное название, и вообще, это артефакт. Отдельные изумруды россыпью уже были проданы в другой лавке. Ах, какая жалость, вот купчая на браслет, но он был таким старым, что распался.

— Кошмарная работа для таких редчайших камней, — уж слишком внимательный ювелир бросил на меня подозрительный взгляд.

— Вы ведь осведомлены, как долго усадьба пустовала, — я вздохнула. Конечно, кошмарная! Если, для опытного криминалиста подделать документ не составит труда, то вот ювелирное мастерство, увы, слишком сложно. Что-то мне подсказывает, а именно ожоги на руках и сломанные ногти под чёрными перчатками, та система, которой я пользовалась вместо паяльной лампы, никак не подходила для плавки драгоценных металлов. Что-то удалось размягчить, что-то ломала и скрепляла клыками Тыковки. Получилось грубо. Хотя, конечное изделие можно назвать авангардным, если перед осмотром приложиться к бутылке, — даже не представляю, как оно сохранилось по сей день с учётом того, где я его нашла…

Ювелир лишь хмыкнул. А потом достал какие-то инструменты, быстро вынул все изумруды из колье и пары серёг. Ловко проверил пробу металла, вес, огранку и глубину света камней, а после жестом фокусника убрал всё в магический сейф, такой же, как и тот, что пал смертью храбрых под заботливыми копытами Тыковки.

— Удача, какая удача, — он быстро что-то записывал в громадной книге, — я даже готов заплатить больше, чем следовало бы. Двести шестьдесят золотых!

— Тогда прошу вернуть моё наследство, пожалуй, поищу другую лавку.

Кос дал чёткие инструкции, до какой стоимости я могу надеяться поднимать, и ниже какой не стоит даже думать продавать. А ушлый ювелир предложил цену на целую сотню ниже минимальной.

— Не думаю, леди Моэр, что вам стоит куда-то ещё обращаться или, что вы на это осмелитесь, — глаза ювелира сверкнули недобрым огоньком.

— И почему же? Потому что никто не предложит стоимость выше? — Я наклонилась ближе, — а, может, потому что вы доложите о незаконности происхождения этих камней, потому что точно знаете, откуда они?

Ювелир опешил.

— Или вы считаете, что у меня не хватит безрассудства доложить о ваших тёмных делишках с Фитхой?

— Леди Моэр, это немыслимо!

— Ой ли?

— Я абсолютно отказываюсь понимать, о чём вы говорите! И если вы продолжите, я буду вынужден вызвать гвардейцев!

— Можете вызывать, а я им поведаю интересную историю о том, как и при каких обстоятельствах, эти камни оказались у меня. И о том, что конечным получателем были вы. Подозреваю, что эта замечательная шкатулка есть не только у вас, но каких образом вы знали, что именно один камень с дефектом? Тот самый, что вы отложили в сторону. И ваша реакция, когда увидели, что несколько камней не хватает. Но, самое главное лежит на том стенде, — ювелир машинально проследил взглядом туда, куда я указывала, — именно там находится примечательная и очень странная ваза, которая идеально подходит под конфетницу найденную с этими изумрудами. Увы, она разбилась.

— Вы не посмеете!

— Ещё как посмею. Наглость правит миром, если вы до сих пор этого не поняли. И да, вряд ли гвардейцы канцлера сразу же поверят моей истории о том, как вы, господин… Хотя, неважно. О том, как вы отдаёте заказы людям Фитха на ограбление богатых повозок на трактах королевства. А после, все украшения контрабандой возвращаются к вам в руки. Ведь молодые леди так часто при покупке таких украшений от радости делятся своими планами, не так ли? Гвардейцы мне не сразу поверят. Но начнут расследование, за время которой ни ваших клиентов, ни вашей лавки не станет. Итак, поскольку я невероятно добрый и милый человек, предлагаю триста пятьдесят за всё.

Ювелир сидел, обмахиваясь платочком, истекая потом. Я знала, какое впечатления произвела, когда вошла в лавку: молоденькая вдова, с глуповато приподнятыми бровями, в откровенно изношенном чёрном платье. И это первое впечатление никак не вязалось с моей вежливой улыбкой, которая сейчас больше походила на оскал.

— И я знаю, что он стоит больше. Остальное — моя плата за услугу.

— Какую услугу?

— Фитха не должен знать, что камни к вам вернулись.

— Но, помилуйте, леди Моэр! Он разозлился, когда я отказался платить за траты даже от недоставленного заказа. Он сожжёт меня в этой лавке, если узнает, что я провернул такую сделку за его спиной!

— В ваших интересах сделать всё, чтобы Фитха ничего не узнал. А я постараюсь вернуть вам другие заказы. За половину стоимости от их цены. В любом случае, это лучше, чем ничего. Вы останетесь в выигрыше.

— И за что такая щедрость?

— Вы перестанете делать заказы людям Фитхы.

На улице увесистый кошель моментально исчез из моих рук. Я еле успела заметить мелькнувшую спину Руни.

Ребята очень расстроились, когда узнали, что я так поздно проснулась из-за того, что всю ночь провела на болотах. Для них это было сродни приключениям Гензель и Гретель, а не опасное мероприятие. И да, в истории брата и сестры они не увидели абсолютно ничего предостерегающего, кроме беспросветной глупости. Ведь можно было не оставаться есть, а просто всё тихонечко спереть и сделать ноги.

— Мы — мужчины! Мы обязаны защищать нашу леди!

И, вспомнив мой первый поход в город, мы разработали нехитрый план не привлекать ко мне, выходящей из ювелирных лавок с увесистыми мешками золота, внимание. Никакие карманники не страшны, когда есть свои воришки! Матери года из меня, конечно, не выйдет, но что тут поделаешь. Тыковке тоже пришлось смириться с сумками на его спине, где сейчас хранился мой «банк».

— Ты видела его лицо? — Бахо надул щёки, имитируя вздувшуюся жабу, — когда ты его по тому прилавку размазала! Это ж надо догадаться! Как ты догадалась?

— Несложно раскусить преступный план, когда в найденном сундуке лежит письмо с подробнейшими инструкциями. Эти дураки даже не догадались его уничтожить, — мы дружно рассмеялись и двинулись к жующему глиняный горшок Тыковке. Хорошо, хоть ребята спрятали его в маленьком дворике, подальше от посторонних глаз.

— Мы справимся? — Тихо спросил Сони.

— Ещё вчера у нас не было ничего, а сейчас мы собрали почти шесть сотен. Конечно, справимся!

— Как ты так быстро посчитала?

— Сложила все походы по нашим ювелирным лавкам. Вот, смотри, — присела перед сосредоточенным Бахо, — если представим, что один пальчик — это сотня, сложи теперь три пальца, сколько у тебя сотен?

— Три.

— А теперь сразу приплюсую ещё три пальца, то есть три сотни, сколько пальцев?

Лала сосредоточенно пыхтел над своими кулачками, с липкими от леденца пальчиками.

— Это я такие деньжищи могу считать…

— И не только, я ещё таким математическим фокусам тебя научу!

Вуни и Руни вышли навстречу, как ни в чём не бывало.

Настроение было настолько радужным, что я не могла перестать улыбаться. Шесть сотен! За одну ночь!

Конечно, это лишь расчёт с долгами, а не постоянный заработок, но даже с этим успехом всё казалось таким простым.

— Леди Моэр, — меня окликнул приятный баритон, — приятно, наконец, с вами увидеться.

Ребята моментально испарились. Скорее всего, побежали уводить Тыковку по своим воровским тропам, чтобы он с нашим состоянием не попался ему на глаза.

— Господин Фитха, — я обернулась с широкой улыбкой, — наслышана.

— Хочу пригласить вас в место покомфортнее этого грязного переулка.

— Предпочитаю остаться на свежем воздухе, — и именно в этот момент из окна кто-то вылил целое ведро помоев. — Вы что-то хотели обсудить?

Обсуждать что-либо молодой мужчина не спешил. Мне пришлось приложить все свои усилия, чтобы ни один мускул на лице не дрогнул. За его спиной я, мягко говоря, натворила дел. И сейчас он мог прийти по мою душу по любому поводу из списка.

— Не знаете ли вы, кто распространяет эти грязные газеты, порочащие моё имя?

— Ваше имя было опорочено? Какой ужас! Мне очень жаль это слышать.

Глаза Фитхи зажглись странным огоньком, он не пропустил моего плохо скрытого сарказма. И сейчас этот щегол, наряженный в костюм голубого цвета с кричаще дорогим пальто, который стоял передо мной, чуть склонив голову набок, выглядел жутко. И заинтересованным.

— Вы здесь недавно, леди Моэр, поэтому вам простительны некоторые заблуждения. Просто не смогу себе простить, если такая очаровательная юная леди, как вы, попадёт в беду. У этого города есть правила, и несколько вы уже нарушили.

Мне стало зябко. Одно дело видеть его в бессознательном состоянии, и совсем другое — вот так, когда он с плохо скрытой угрозой решил со мной познакомиться «поближе». На этой улице всего с пару минут назад была толпа народа. Но сейчас мы абсолютно одни. Каждая собака знала и понимала, кто он такой.

Легко бороться с ним, когда он далеко и даже не знает, что ему кто-то пытается противостоять. Совсем не вовремя вспомнилась его реальная власть над всем городом.

И я прекрасно видела, что он знает, что я знаю, что он знает. Кхм. Только о чём конкретно он знает? Имеет ввиду только Коса и тот факт, что я причастна к выпуску газет?

Но его участие в исчезновении мальчиков и так на поверхности. Неужели ювелир донёс ему, что я притащила камни? В это слабо верилось. Ювелир больше похож на алчного человека, чем на трусливого, а я могла вернуть ему его сокровища. И он не был полным идиотом, чтобы верить, будто ни у кого не возникнет подозрений, что на все экипажи были совершены нападения аккурат после посещения ювелирной лавки. Ну, не совсем сразу же, но связь прослеживалась хорошо. То есть, ювелир и сам прекрасно понимал, что эти «заказы» пора заканчивать, и уж тем более потому, что многие партии бесследно исчезали.