Тракт Чёрной Вдовы

Глава 3

Как выяснилось, милая Брита — моя кормилица. Точнее, кормилица леди Арманд. Во всех сказках кормилицы — милые и преданные своим воспитанникам женщины. Даже здесь мне не повезло.

Мысль о леди Арманд не оставляла меня. Что, если девушка вернется? Как они поступят с самозванкой, если уж свою дочь и, по всей видимости, наследницу они так не жалуют.

Сундуки я разбирала в гордом одиночестве, что было даже хорошо. Уж сильно заинтересованно я всматривалась во всё то, что побросали мы с девушками в замке Тюренн.

Все платья казались жутко неудобными: тяжелые, объемные, многослойные. Чем дороже была ткань, тем тяжелее и непонятнее было платье. Хотя, может, дороговизна ткани была только на мой взгляд? В этом я точно не сильна. Вот то золотисто синее, с вертикальной линией и узорами между ними мне вообще больше напоминало обивку дивана в стиле цыганского шика.

Весь гардероб можно было разделить на две части: «дорого-богато» и платья гимназистки, которые отличались от нарядов здешних девочек-слуг лишь покроем. Причём последние скорее и есть платья леди Арманд, судя по той комнатушке, в которую меня привели. И все яркие наряды были очень велики мне.

Ворох белья вызвал приступ омерзения. Про стиральные порошки и отбеливатели здесь наверняка были не в курсе. Содрогнувшись от отвращения, запихнула груду тряпок подальше. Здесь прохладно, сожгу потом в камине, который не чистили очень и очень давно.

Обувь, шнурки, ленты, пара украшений, пара книг — больше ничего. Даже в тех сундуках, которые служили кроватью — ничего интересного. Хотя, что я искала? Наряды и тоненькое колечко меня не интересовали. Свой, родной халат, который я так хотела опять найти, запихнула подальше. Знала бы, что суши отменятся таким образом, надела бы все имеющиеся комплекты белья.

Мне хотелось найти какую-то подсказку, как я здесь оказалась. Или инструкцию, как вернуться домой. А. может, леди Арманд проводила какие-то ритуалы и здесь будет какая-нибудь записка в стиле «в случае неудачи, обращаться к такому-то такому-то».

Книги тоже оказались бесполезны: молитвенники и пара книг со стихами, в которых, рифма отсутствовала напрочь. Или ритм на худой конец. Но, судя по истрёпанным страничкам, девушке они очень нравились.

Как узнать, жива ли настоящая леди Арманд?

За разборами гардероба и уборкой комнатушки время пролетело очень быстро. Хотелось помыться, поесть и поспать. Два последних пункта в любом порядке.

Пока я пыталась найти способ открыть окошко, чтобы проветрить пыльную и сырую комнату, в комнату постучали, но так тихо, что я едва услышала.

— Тита? — Девушка в страхе оглядывалась, сживая побелевшими пальцами на вид тяжелое ведро с водой.

— Я не смогла подогреть, — зашептала она, проскакивая в комнату, — простите, миледи.

Простить? Да я расцеловать тебя готова, моя испуганная мышка.

Тита осмотрела ворох белья, которое я собиралась сжечь, а потом робко прошла к груде павлиньих платьев.

— Такие красивые, — ну да, в окружающей серости и ваза с апельсинами будет смотреться изысканно — хоть какое-то яркое пятно в интерьере.

— Кажется, я случайно их забрала, — никакой чистой тряпочки или губки, чтобы обтереться найти не удавалось, — не знаю, что с ними делать.

— Ваш батюшка продаст их, миледи, — тоже неплохо.

— Ты можешь себе взять, если что-то понравилось, — девушка замерла над самым аляпистым экземпляром, тем самым, что напомнил мне обшивку дивана. Мне не жалко подарить его, тем более, Тита заслужила, она мне воды принесла.

Тита тряхнула головой, отходя от платьев, и метнулась в угол. Я даже не сразу поняла, что она оттуда достала. Да я даже не заметила раньше, когда обшаривала комнату вдоль и поперёк, что там есть складная ширма. Потрепанная, выцветшая, с дырочками, зато есть. Здесь двери не запираются, в ванную комнату идти — себе дороже, если такова имеется, особенно после всех сцен, в каких мне посчастливилось участвовать. А так хоть какое-то подобие уединения.

— Что ты делаешь? — Я подпрыгнула от неожиданности, почувствовав на спине чужие руки.

— Простите, миледи, хотела помочь вам раздеться, — а вот этого мне не надо. Непривычно и не по себе. Сама оделась, сама и разденусь.

Тита ушла. Помыться в полном смысле этого слова, естественно, не удалось, но после протирания почувствовала себя значительно свежее.

Сейчас же сидела на кровати и думала, что делать дальше? Я уже успела заметить, что жизнью настоящей леди Арманд распоряжается её отец. А что делают здесь с вдовами, мне неизвестно. Может, в монастырь отправят? Здесь они вообще есть? Какой-то молитвослов под руку попадался, если есть религия, значит, есть и служители. Нет, конечно, в монастырь мне не хочется. Но «батюшка» точно здесь не оставит. Кажется, дочь свою он не жалует. Комната откровенно убогая, грязная и маленькая. У девочек всех времён и народов всегда есть любимые и милые сердцу девчачьи безделушки, здесь всё настолько по-спартански, что даже опытный криминальный эксперт вряд ли при первом осмотре определит, что эта комната принадлежит юной девушке.

Все ленточки, которые попались мне под руку, были истрёпаны и засалены. Ювелирные украшения — это колечко, настолько тоненькое, что можно использовать вместо зубной нити, и кулон в виде капельки, с крохотным цветком внутри. Цепочки нет, шнурочка — тоже.

Огромный дом, куча людей, но никто не зашёл проведать. Здесь люди каждый день мужей теряют? Или до девушек домогаться — это норма?

Мне не нужна была жалость и внимание, нет. Даже наоборот, внимание — это уже лишнее. Просто хотелось понять: здесь всем наплевать на настоящую леди Арманд? Или девушка обладала ужасным характером? Даже мачеха заметила, как я изменилась. Может, я перестаралась с копированием поведения «пузанчика»? Единственная душа, которая проявила хоть какую-то заботу, это прачка Тита. И то, бедная девочка наверняка получила выволочку за свой поступок. Она обещала скоро вернуться за пустым ведром, но уже начинало смеркаться, а её всё нет.

Да и честно говоря, очень хотелось есть. И пить. Но в одиночку бродить по замку страшно. Чтобы рассказать кому-нибудь правду, надо узнать, кому именно её можно доверить. Не хотелось бы застрять в психиатрической больнице, если они здесь есть.

Леди Арманд уж точно должна знать расположение комнат, но я-то их не знаю. Забреду, куда нельзя, вопросов потом не оберусь.

И почему мне не пришло в голову притвориться, что у меня амнезия или ещё что-то с головой, ведь видно, что меня побили? Ах да, тогда мне казалось, что это все вокруг умалишённые, а не я.

Уже совсем стемнело. Света от свечей не хватало, и стало дико холодно. Я наворачивала уже двадцатый круг возле камина, но никак не могла понять, как его зажигать. И безопасно ли это?

Всё же набралась смелости и выглянула в коридор. Света здесь было гораздо больше, в моей комнате всего-то три несчастных свечи, а здесь на каждом шагу напольные канделябры с десятком свечей.

Каждая вторая дверь была занавешена бархатными портьерами, или закрыта. Куча комнат похожие друг на друга, в которых вся мебель была укрыта белыми простынями от пыли, в любой из них могла жить леди Арманд, но её заперли в самую дальнюю и неприглядную каморку. Не удивлюсь, если у здешних слуг комнаты поуютнее будут. Пока мне больше не встречались комнатушки с такими же каменными стенами, на которых уже рос и процветал грибок в дуэте с плесенью.

Чем глубже заходила в центр замка, тем красивее и шумнее становилось вокруг. Стараясь не попадаться на глаза, я продолжала аккуратно изучать обстановку.

За одной из дверей оказалась библиотека. Из освещения был лишь лунный свет, падающий из достаточно больших окон, заливая книжные стеллажи голубоватым оттенком. Я бы тоже не оставляла без присмотра свечи в помещении, где куча книг.

Здесь были фолианты об экономике и праве, свод древнейших законов, трактаты ремесленников, архитекторов, стеклодувов. Зачем им книга о науке стеклодувов?

— Ух ты, — в руки попалась увесистая книга по анатомии и хирургии. Только называлась она «Пути и отводы внедрения сообщающихся тонкостей плоти и крови, анализы и схемы вмешательства».

Книга была огромной, но сумела вместить себя общую хирургию с самыми детализированными рисунками, которые мне встречались в подобных рукописях, градацию заболеваний, даже фармакологические свойства некоторых трав. Насмотревшись на окружающую обстановку, где-то внутри себя я подозревала, что здесь оспу лечат пусканием крови. Мигрень и пневмонию — тем же путём. А здесь даже руки рекомендовано мыть с мыльным раствором перед осмотром.

Руки они моют. А ведро воды сполоснуться — им жалко.

Под медицинские книги была выделена целая полка. Медики? Или книги с картинками просто считаются ценными? Этот стеллаж с книгами находился в самом углу, и одна из них отличалась от остальных. Если обложки и корешки всех томов здесь были кожаными, то эта казалась как будто деревянной.

Меня просто сжирало любопытство, но достать её с полки никак не получалось. Приклеена, что ли? Я даже достала книги по бокам, чтобы сильнее схватиться, но дурацкая книга даже не шелохнулась.

От досады ударила по ней кулаком и тут же услышала лёгкий щелчок где-то под ногами.

Сейчас бы не помешал свет, даже от свечки из моей комнаты. Пол остался невредим, никакой тайной комнаты или стеллажа не обнаружилось.

Я опустилась на четвереньки. Все доски в полу были надежно прибиты, а вот из-под одного из стеллажей чуть сильнее дуло, чем из-под других.

Кажется, книга всё-таки открыла некую нишу, которую в темноте очень легко пропустить. Что там находилось совсем не видно. А, если там крысы с пауками, а я рукой туда лезу вслепую? Будто мне больше всех надо. Но любопытство победило. Немного попыхтев, в пустоте всё же удалось нащупать некий лист, который, чуть не порвав от спешки, я вытащила на свет лунный.

На плотной бумаге были странные символы и буквы. Прочесть никак не удавалось, как бы я его ни крутила. Часть текста был на языке, похожим на иврит, а часть была настолько замудрённая, что смысл ускользал. Единственное, что заставило моё сердце трепыхнуться и забиться сильнее, это слово «магия».

Вот те раз. Я разные варианты прокручивала в голове, но о чём-то магическом и подумать не смогла. Видимо, это очень ценная бумага, раз её так спрятали.

Тишина была такой же, как я сюда пришла, но лист в руках жёг пальцы, а дыхание сбилось. Я не нашла ни одной книги про магию на этих полках, но я ведь не все и осмотрела, к тому же здесь темно. Зато есть зацепка, как я сюда попала! Магия!

Я засунула руку в ту щель ещё раз, мазнув пальцами по доскам пола, а потом присмотрелась к ним при лунном свете. Очень много пыли. Есть вероятность, что этого листка не хватятся, пока я его не верну назад.

Хватит экскурсий на сегодня.

По пути в свою комнатушку глаза опять резанули эти канделябры. Так нечестно. Меня даже совесть не мучала, когда я перетаскивала два ближайших канделябра в свою комнату. Стало даже как-то уютнее, а серость — теплее.

— Что это ты делаешь? — Этот голос с визгливыми нотками я до конца жизни запомню.