Тракт Чёрной Вдовы

Глава 16

— Кос, подумай ещё раз, куда они могли направиться? — В умоляющем жесте заломила я руки.

— Никуда не могли! Они кроме этого города ничего не знают и не видели!

Каждый день. Каждый Божий день я видела своих мелких хулиганов на улицах. Каждый день мы ужинали в трактире. Я даже купила им новую тёплую одежду и обувь! И вот пятый день их нигде нет.

В трактире ребят никто не видел, на рынке — тоже. Беспризорники среднего города уж слишком быстро отвечали, будто ничего не видели, что у меня начались закрадываться нехорошие предчувствия.

— Вспомни, может их поведение изменилось в последнее время? Может, они были чем-то напуганы? Может, ты что-то слышал? Что угодно!

— Да всё как обычно, леди Моэр! — Кос плюхнулся в кресло, устало протирая лоб платком, — иногда забегали, иногда приносили старую рухлядь за пару медяшек, а потом пропали.

Я в отчаянии застонала. Дети не могут исчезнуть просто так! Тем более, сразу несколько. Наверняка кто-то что-то видел, просто либо молчит, либо я ещё не нашла такого человека.

— Кос, где здесь типография или что-то типа того?

Мужчина непонимающе моргнул:

— Что, простите?

— Ну, газета? Где я могу дать объявление?

— Что такое газэта? — Здесь я в прямом смысле слова «объехала».

— Это же столица, — всё ещё в шоке продолжила я, — как люди узнают новости? Объявления всякие читают?

— Так письма же. Бедняки и рабочие читать почти все не умеют, а аристократия письмами и в будуарах новостями обмениваются.

— А книги?

— Переписывают. В королевской Канцелярии сидит старый зарегистрированный маг, который для богачей делает копии. У вас дома целое состояние, а вот на первом этаже столько книг утеряно. Трагедия… Трагедия!

Вот те раз… Мой план дать в газету объявление о пропаже мальчиков провалился с треском. Куда обращаться? Гвардейцы только носы отвернули, буркнув, что дети с улиц всегда пропадают, потом находятся, Сони соврал насчёт родителей, они втроём жили в приюте.

— Не переживайте, леди, найдёте своих негодников, — Тильда с сочувствующим взглядом поставила передо мной стакан хереса, — сейчас в трактир мужики набьются, ещё раз спросим у них.

Да я опросила почти всех завсегдатаев, результат одинаковый — ничего.

Трактир начал наполняться вечерними посетителями, уставшими после рабочего дня. В основном в доках. И в основном мужчинами.

К хересу так и не притронулась, в задумчивости уставившись в окно. Пока я не знаю, что придумать, мои мальчики непонятно где и с кем. Живи ли они? Не обижают ли?

— Господа! — Выкрикнула я, вставая из-за стола, — минуточку внимания! — Как по щелчку все обернулись, застыв в ожидании, — мне нужны столяры, срочно! Плачу вдвое больше!

— Как срочно?

— Прямо сейчас!

— Вы опять что-то придумали, леди? — Грот вытер пену от эля с усов.

— Почти, но на этот раз это вопрос жизни и смерти.

Вопросов больше никто не задавал. Несколько мужчин во главе с Гротом отставили свой эль, поднялись и повели меня за собой в столярную мастерскую.

Там я объяснила сообразительным мужикам, что мне нужно много крошечных дощечек с выпуклыми буквами, только в зеркальном виде. Крепёж для этих букв в виде доски с маленькими рейками и всё в таком количестве, максимум который они смогут сделать. Я не знала статистику самых популярных букв, может, затея не рентабельна, но лучшего я пока не придумала.

— Для чего это?

— Объявление буду давать, в газете, — буркнула я, старательно выводя примеры на толстой бумаге, то и дело забывая, что буквы должны быть зеркальные, а эти мужчины читать и писать не умеют.

— Что такое «газэта»?

— Вот завтра все и узнают.

Грот быстро сообразил, что понадобятся ещё руки, поэтому позвал из трактира больше резчиков или тех, у кого руки как минимум из нужного места растут.

Я же сбегала к неизменному Косу за чернилами и бумагой. Всей, что была у него в закромах, даже очень плохого качества, вывалив за это целое состояние, и ещё записала себе в долг.

— У вас есть художники? — Протараторила, сгружая очередную партию бумаги с чернилами, — кто лица умеет рисовать?

— В среднем городе один. Но у него очередь на месяцы вперёд.

— Подвинется та очередь.

Художник отыскался в двухквартирном доме на втором этаже. Весь какой-то помятый молодой человек с запахом перегара и слушать меня не желал:

— Только по записи! — Махал он руками, задевая огромными рукавами халата баночки с красками, — у меня заказов море! Леди Майран с её болонкой не могу дорисовать! Уже вторая болонка дохнет. А ей портрет с болонкой нужен!

— Да мне просто набросок! Можно карандашом или углём, — взмолилась я в очередной раз, — на одной бумаге, всего лишь набросок!

— Вы понимаете, что можете подорвать мою репутацию художника? — Возопил он, скомкав мой пример «наброска» лиц ребят: три кружочка, в них точка, точка, запятая, — ко мне после такой незаконченной работы клиенты не пойдут! Это ж какой позор!?

— Золотой! — Выкрикнула я в захлопнувшуюся перед моим носом дверь, — плачу один золотой и никто не узнает, что это были вы!

Дверь приоткрылась. В щёлку выглянул длинный нос со сверкающим одним глазом:

— Клянётесь, что никто не узнает?

— Даю слово!

К ночи печатный станок был готов, точнее, печатный пресс. Грот, который умело резал по дереву, уже заканчивал с портретом мальчишек, кропотливо повторяя каждый контур по рисунку, на удивление точному. Мальчики смотрели на меня с дерева прямо как в жизни: Сони чуть мечтательно, Бахо с неизменно нагловатой улыбочкой, а Лала слегка грустно с по-детски приподнятыми домиком бровями.

У нас в комитете были зарисовщики, но они пользовались компьютерной программой, где получался сугубо технический портрет. Узкие глаза, прямые брови, треугольное лицо, шрам на левой щеке. Художник Зойеран же не зря допытывался о характере мальчишек. В начале, это вызывало у меня волну раздражения, что зря теряем время на его романтическо-творческую ерунду, сейчас же было понятно — результат того стоил.

На смену резчикам пришли женщины, но они тоже не умели читать и писать, поэтому текст «набирала» сама.

В спешке не подумала о том, чтобы сделать алфавит с заглавным буквами, но потом выбросила эту мысль из головы. И так сойдёт. Главное, чтобы обратили внимание.

После набора, женщины помогали отжимать текст под прессом на бумаге, а потом аккуратно раскладывали свежепечатные листы, чтобы чернила на них высыхали.

— Как живые! — Ахнула одна из них.

— Дура! Они и есть живые!

Я не вмешивалась, продолжая сосредоточенно посыпать кварцевым порошком чернила, чтобы те не растекались.

Мне не хотелось как бы то ни было называть свои листовки, но восхищенные женщины настояли, пришлось «допечатывать» название тем же маленьким шрифтом.

К утру вышел первый выпуск «Столичного голоса»:

внимание, пропали трое мальчиков: сони, бахо и ларт. были одеты в коричневые штанишки, серое пальто с синими шарфиками. кто обладает какой-либо информацией, поделитесь ею с косом за вознаграждение.

о погоде на сегодня: холод и дождь. запасайтесь носовыми платочками, не сморкайтесь в рукав. в реке не сезон стирок.

объявление: леди майран срочно возьмёт болонку в аренду. любого пола и возраста, с крепким здоровьем желательно, но не обязательно.

свечи по выгодным ценам можно приобрести в кривом переулке дом восемнадцать лавка коса.

На утро каждый второй горожанин любого сословия держал в руках моё печатное издания, кто не умел читать, тем во весь голос кричали содержания мальчишки с колокольчиками в руках. Мальчики тоже не умели читать, но ещё ночью я раз за разом так часто повторяла им текст, что они выучили его наизусть. А заработать по половине серебрушки с радостью согласился каждый из них. Заниматься тем, что от них требовал Фитха — болезненно и небезопасно.

Как и ожидалось, к Косу притащилась толпа зевак, которая якобы видела ребят, но никто ничего конкретного сказать не мог, а денег им плати, которые у меня утекали как песок сквозь пальцы.

— Вам нужно идти домой, отдохнуть, миледи, — Кос тоже едва на ногах держался, принимая целый день череду людей.

— Я не могу, а если кто-то сейчас придёт?

— Я отправлю вам гонца, идите.

Тыковка встретил тревожным сопением, по привычке пытаясь боднуть меня в живот, но я уже была низковатая для такого финта, поэтому получила конкретный тычок в грудь.

— Ну не умею я готовить, — вздохнула я, глядя на нетронутые миски с подгоревшим месивом, которое по плану планировалось как рагу, — а ты не жуёшь траву в оранжерее, как полагается послушному коню, так что мы оба в равных условиях.

— А-а-а-и-и-и-да-а-а, — заварник выпал у меня из рук.

Давно меня не звали по имени, а сейчас и вовсе ещё солнце не ушло в закат.

— А-а-а-и-и-и-да-а-а, и-и-д-и-и-и…

— Это что-то новенькое.

Идти куда? Вон, как обычно? Я думала, мы уже всё решили.

Голос доносился отовсюду. Я сосредоточенно пыталась найти источник, но это было бесполезно. Он будто обволакивал своим мистическим звучанием, вызывая ставший привычным первобытный страх.

— И-и-и-ди-и-и…

— Да куда идти? — Я уже откровенно злилась — если скажешь «вон», тебе не понравится, кудаятебя отправлю, понял?

— И-и-и-ди-и-и…

Внезапно, на втором этаже раздался стук. Одиночный, в очень даже конкретном месте.

Не веря своим ушам, я уже ринулась к лестнице, как меня вновь окликнули по имени. Живым, человеческим голосом.

— Леди Моэр? — Красивая блондинка с бездонными глазами, которые казались смутно знакомыми, нервно переминалась с ногу на ногу в проёме без дверей.

— Да?

— Меня зовут Мойда, сестра Лалы, то есть Ларта.

— Мойда! — Я сбежала с лестницы и, совсем забыв обо всех нормах приличия, сгребла смущённую девушку в объятия, — я пыталась вас найти! Вам что-нибудь известно о мальчиках? Как вы сюда попали? Проходите же!

Совсем пунцовая девушка несмело шагнула вглубь особняка. Без стеснения за беспорядок и убогость своего жилища, я потащила её на кухню.

— Я была у Коса, и он… ой!

Тыковка подкрался как всегда бесшумно и сейчас занимался тем, что чинно, с непробиваемым спокойствием жевал шляпку Мойды.

— Извините, он хороший, просто невоспитанный, — шикнула на друга.

— Он живёт прямо в доме?

— Ну, не прямо, то есть не всегда, у него своя оранжерея, но ему там скучно. Мышей ведь всех уже сожрал.

— Он есть мышей?!

— После того, как наиграется, — торопливо кивнула девушке, — так вам что-то известно о ребятах?

— Я не знаю, наверное, — девушка обхватила подрагивающими пальцами чашку с чаем, бросая опасливые взгляды на Тыковку, который сейчас несколько по-кошачьи, подпрыгивая, игрался со своей тенью, — просто не знала, к кому ещё пойти. Всем всё равно, а ребята рассказывали, что вы не только простили им кражу за мой… ну, за мой выкуп из…

— Я поняла.

— И даже заступились перед верховным канцлером и вообще помогаете им, заботитесь.

— Да, да, — я уже теряла терпение, — что там с мальчиками?

— Сегодня Фитха придёт к нам в заведение. Когда-то я слышала, что они переправляют живой товар, а несколько дней назад люди Фитха обсуждали новую партию. А потом сразу же исчезли ребята, — она промокнула одинокую слезинку, — я тогда не подумала, что это может быть как-то связанно, но сейчас не знаю, что и думать. И эти газэты с личиком моего братика. Может, это всё-таки связанно?