Тракт Чёрной Вдовы

Глава 29

— Сейчас моя очередь! — Закапризничал Вуни.

— Нет, ты уже купался, моя! — Руни легонько толкнул своего брата. Завязалась потасовка.

— Лала! — Топнул ножкой малыш.

— Если ты полезешь в ванную, ты должен оставить своё оружие здесь, — но ребёнок вцепился в свой деревянный кинжал, игнорируя мой строгий тон.

В ванной комнате царил хаос. Равиль уже гневного мерцала, но помогала мне раз за разом убирать мокрые лужи.

Но самым злостным зачинщиком оказался Тыковка. Он аккуратно растолкал ребят и плюхнулся своим большим задом в изящную ванну, поднимая цунами местных масштабов под наш дружный хохот. Густав, зашедший доложить об отсутствии корреспонденции, принял на себя основной удар.

— Ты большой! — Сони со смехом пытался вытолкать Тыковку из ванны, но тот предпринял единственное верное решение, на его взгляд: притвориться статуей, вдруг, отстанут.

Продажи в магазине в первый день не принесли много денег. Но под конец сказки о Питере Пене народу на улице набралось столько, что гвардейцам даже пришлось выйти на патруль, направляя повозки и кареты другими дорогами.

Это был настоящий фурор: и взрослые и дети с открытыми ртами наблюдали за приключением мальчика, который не взрослеет и трёх ребят на потерянном острове.

Даже Зайедан, пришедший с чуть скептическим и брезгливым выражением лица, под конец смахивал слёзы.

— Я — гений, — шептал он, сложив ручки на груди. — Леди Моэр, пожалуйста, я жду ещё заказы! Я создал волшебство! Вы только посмотрите на людей! Они в восторге от моего творчества! Обо мне заговорит всё королевство!

Я лишь улыбалась, пообещав, что скоро приду с новыми идеями. А пока вручила ему экземпляр своего сборника сказок. Будем делать рекламу, а то совсем грустно идут их продажи.

После закрытия я отправилась подготавливать свою партию вина. Но целая стайка сиротских детишек никак не хотели меня отпускать, им нужны были ещё сказки. Моя пятёрка со знанием дела давала распоряжение, какие именно истории им рассказывать.

— А почему они просто не забрали все сладости и не сделали ноги? — Спрашивал один из приютских мальчиков.

— Врать нехорошо, — начал было Иварри., но его тут же перебил Бахо:

— Вот и я то же самое говорю леди Моэр. Главное правило улиц: тебя не должны услышать и не должны поймать. А на жадности ловят завсегда чащее.

— Правильно «чаще».

— Чащее зато выразительнее, понятно?

Моя личная гвардия доставила партию алкоголя по борделям и трактирам уже к полуночи. Там уже ждали свой товар по наводке Доры. С радостью забирая то, что будет хорошо продаваться, в отличии от того «дешёвого пойла, которое заставляет скупать Фитха». Я получила ровно в два раза больше, чем отдала виноделам деревни Мируж.

На второй день продажи в магазине пошли гораздо веселее. Людям приглянулись новые книги с их историями. Знать устала от скучных романов для благородных девиц. Даже те самые благородные девицы на втором этаже взахлёб зачитывались приключениями благородных пиратов.

— Скажи своим писателям, чтобы они сделали главных героев более привлекательными.

— Зачем? — Кос с удивлением на меня уставился, будто я только что встала на голову на виду у всего честного народа.

— Продажи вырастут.

— Благородные девицы не будут скупать книги из-за безродных пиратов.

— Неведома тебе загадочная женская душа, — по-дружески похлопала его по плечу, с удовлетворением заметив, что он всё же начал что-то записывать в свой блокнот.

Одной девушке, которая брала аж три печатные книги, сборник сказок я решила положить в подарок. Она так обрадовалась этому жесту, что пообещала прочесть его в первую очередь.

— И расскажите своим друзьям, если вам понравится.

Да, второй день принёс гораздо больше денег, но всё равно продажи шли со скрипом. В основном народ заходил поглазеть на «чёрную вдову» в достаточно вызывающем платье, хоть оно и было полностью закрытым. Но оно облегало мою фигуру, как вторая кожа. Даже юбка была гораздо уже, чем позволяла местная мораль.

И что я сделал в первую очередь, получив почти честно заработанные денег? Правильно! Заказала ремонтников водопровода. И если кто начнёт винить меня в транжирстве, то дам в нос. Я это заслужила! Как и все эти пузырьки и бутылочки с кремами и шампунями. Тыковка банку своего крема для ушей с невозмутимым видом утащил к себе в оранжерею. Жадина он у меня.

Вот только понежиться в ванной не получилось. Хотела по-быстрому искупать мальчиков, но они устроили целый аттракцион: забирались на тыковку и скользили по его спине в остывшую воду, поднимая волны.

— Ты переживаешь по поводу красивой Лавариан? — Бахо в мокрой насквозь одежде присел рядом со мной на низенькую танкетку.

— Не может быть, что никто ничего не видел. И зачем её похищать? Мне казалось, из-за Кенана, но что-то не сходится. Он выжил и встал на ноги, насколько мне известно, значит, ему должны были либо сообщить требования о выкупе, либо прислать труп его невесты.

— А что, если леди Сессилию похитили из-за самой леди Сессилии?

— Кому это надо? Она ведёт достаточно праздный образ жизни, кому она могла перейти дорогу?

— Не знаю, я просто предположил, — пожал плечами Бахо, теряя интерес к этой истории.

Дети из приюта постоянно перехватывали слухи, долетающие из королевской канцелярии, но ничего стоящего не было. А мне было очень страшно. Наверняка в психиатрии есть какое-нибудь название моему состоянию, но я от чего-то чувствовала личную вину за то, что Сессилия до сих пор в опасности.

— Леди Моэр, — Густав вошёл в ванную, со спокойным видом наблюдая разгром в некогда красивой комнате, — к вам дети. Ждут внизу.

Равиль тут же вскинулась на своего супруга с претензией, что он мог бы и помочь, на что тот мгновенно среагировал ответной колкостью.

— Один раз помог, до сих пор пеняешь. Сто лет прошло!

— Я из-за тебя шею свернула, криворукий!

За сто лет могли бы и помириться. Дважды всё равно умереть нельзя.

Быстро сбежала в гостиную, где тройка приютских ребят за обе щеки уплетали пирожные.

— Леди!..

— У Жизеллы там Мойда!..

— А они сказали, что леди Лава…

— А её потом перенесли…

— Видели на набереж…

— Так, стоп! — Ребята с таким рвением пытались сказать что-то важное, что не прекращали перебивать друг друга, желая самому сообщить самую главную новость, — по порядку.

— Мойда, что у мадам Жизеллы, она передала Растику, чтобы Растик сказал Иварри, чтобы тот отправил кого-нибудь из нас, чтобы мы прибежали к вам и рассказали…

— Что?

— Мойда, что у мадам Жизеллы, так она передала… — начала заново проигрывать пластинку белокурая девочка.

— Я поняла, что она просила передать?

— Герцог Макбул очень злился вчера, когда в канцелярию пришла толпа народа с донесением. Он гневался и сказал, что открутит голову какой-то непомерно активной особе, но один из наших сказал ему, что вы сказали нам «отсутствие информации — тоже информация», — с важным видом она подняла указательный палец вверх.

— А герцог что?

— Что-что, начал ругаться, что он пробрался в его кабинет. Сказал, что кое-кто плохо на нас влияет.

— Но вы не плохо влияете, честно-честно!

— Так, дальше что? — Я очень ценила и любила детей, правда, но сейчас приходилось призывать всё своё терпение, которого оставалось всё меньше и меньше.

— Он отправил гвардейцев прочёсывать город. Типа, если никто не видел, как её вывозили из города, значит, она ещё здесь.

— А Мойда?

— А Мойда просила вам передать, чтобы вы срочно пришли к ней. Она не доверяет гвардейцам Кенана, сказала, что и там люди ублюдка.

— Так, во-первых, ругаться нехорошо, а во-вторых, вы самые лучшие дети в мире!

Ребята побежали к Донкину с просьбой, чтобы мои люди подготовились, на всякий случай. Если Мойда просила зайти, значит она что-то слышала от постояльцев. Значит, возможно, знает, где Сессилия.

Здравой мыслью было бы пойти к Кенану, если я узнаю что-то стоящее, но угадайте с одного раза, почему я этого не сделаю? Почему вообще на пушечный выстрел к нему не подойду? Правильно, мне страшно.

Он либо знает, что я не та, за кого себя выдаю, либо у него есть другая мысль по поводу моих «внезапных» перемен. Не надо быть гением, чтобы догадаться, что его вопрос относился именно к тому, насколько сильно изменилась леди Арманд. Знать бы, чем мне это грозит.

Честно говоря, даже его это привычка называть меня именем папашки раздражала. Будто он игнорировал мою свободу с приобретённым поместьем. Напрочь игнорировал новое имя, которое перешло мне по наследству.

К тому моменту, как я добралась до заведения мадам Жизеллы, моя охрана во главе Фроста и Грота уже поджидала в тёмном переулке.

— Леди-хозяин, не стоит вам идти одной.

— Что со мной может случиться в борделе?

— А репутация?

— Думаете, она может стать ещё более скандальной? — Я искренне рассмеялась. Безупречная репутация нужна для брака, для политики, для крупных торговых сделок. А моя тёмная личность привлекает как-раз таки нужный мне контингент. Им плевать, что я становлюсь всё более возмутительной.

Даже наоборот! Донкин нанял ещё с десяток молодых парней, которые находят работу в охране достойным. Никто из них не болтлив, и они все слушают историю нашего рейда по болотам как какую-то легенду, а Фрост раз за разом добавляет им детали, которых не было, но которые так явно описывают его героизм.

Сейчас в охранной компании уже было больше тридцати сотрудников. Ещё два борделя помимо заведения мадам Трутин заказали себе «женихов». Только они платили серебром.

Мойда выскочила спустя несколько минут, после моего прихода.

Она вначале оторопела стене из вооруженных мужчин, стоящих за моей спиной:

— Неожиданно, — пробормотала она, — но, может, оно и правильно.

— Что у тебя с руками? — Я схватила запястья девушки, пытаясь получше разглядеть чернеющие синяки, — кто это сделал?

— Неважно, — она отмахнулась, смущенно натягивая рукава.

— Нет, важно. Кто это сделал?

— Правда, леди Моэр, это не имеет значение, — она попыталась улыбнуться, но в глазах стояли слёзы, — мужчины здесь обсуждали одного человека Фитхи, который загремел в тюрьму за разбой. Обычно, ублюдок сразу же вытаскивает своих из-под стражи, но этого решил оставить там. Сказал, что его всё равно сгноят на каторжных работах, и он много болтает. Неверный. Лорд Макбул подозревает того, что он причастен к похищению, не знаю почему. Что-то говорил про пальцы и следы. Но тот молчит.

— Это Фитха с тобой сделал? Оставил синяки.

Она всхлипнула, но промолчала. Почему я так решила? Потому что девушка редко выходит к гостям, её работа по большей части на кухне. Но был один надоедливый поклонник, который не получил того, чего хотел.

— Что надо для того, чтобы мадам тебя отпустила?

— Я выплатила ей долг, но, леди Моэр, это право ничего. Здесь хорошо платят, а работа не постыдная.

— Нет уж. Из-за моей глупости тебе приходится расплачиваться. Грот, — обернулась к мужчине, который старательно делал вид, что ничего интересного здесь не происходит, — проводи Мойду ко мне в особняк, и останься там до утра, пожалуйста. А ты, — повернулась к девушке, — скажи мадам, что увольняешься. Быстренько забери свои вещи. Нечего копить деньги на комнату, если там, где тебя ждёт младший братик, уже есть одна.