Тракт Чёрной Вдовы

Глава 31

Я замерла. Кажется, перестала дышать. Даже Густав, вышедший с тарелкой пирожных, услышав последнюю фразу, забылся, и шагнула обратно на кухню. Только дверь уже успела закрыться, так что Густав сквозь неё просочился, а вот поднос со сладостями с грохотом свалился на пол, испугав девушку, которая и так была на взводе.

— Это, кхм, скозняк, наверное, — пробормотала я.

Сессилия поёжилась, будто чувствовала реальный холод, и в задумчивости поглаживала пальчиком каёмку чайной чашки.

— Мой отец работал с Восточной Империей, когда я была маленькой. Тогда в наше поместье часто приезжала семья оттуда, глава был послом и правой рукой Императора, а мой служил десницей нашего короля. Так что мы с Кенаном с самого детства дружили. — Она вздохнула. Наверное, на фоне всего произошедшего, воспоминания о тех временах делали её поистине счастливой, отчего ей становилось слегка грустно, — наши родители ещё тогда шутили, что мы должны стать мужем и женой. Ну, в основном так шутили мои. Его же пытались сделать из сына лицо, достойное Империи. А потом… На одном из балов, много лет спустя, на меня обратил внимание лорд Рейнальд — брат Фитхи. Король пытается скрыть, что Рейнальд его бастард, но он так сильно потворствует прихотям своего незаконнорождённого сына, что ни у кого не остаётся ни капли сомнений. Он вначале пытался красиво ухаживать за мной, но получая регулярные отказы стал более… настойчив.

— Он вас обижал?

— Не напрямую. Но отец потерял должность, позже выяснилось, что у нас есть какие-то долги перед Фитхой. И… Тогда я решилась на позорный шаг. Я попросила Кенана официально заявить о нашей помолвке, чтобы Рейнальд оставил виды на меня. Он разозлился, но всё же не стал идти против Верховного Канцлера. До недавнего времени. Мне всего-то надо было переждать несколько лет в статусе невесты лорда Макбула, надеялась, что я стану слишком старой для этого навязчивого прощелыги.

— Сессилия, мне кажется, только поймите правильно, я вас ни в коем случае ни в чём не обвиняю, но мне кажется, что для этого Рейнальда что-то послужило триггером.

— Чем-чем?

— Ну, некой точкой, отчего он пошёл на этот шаг. Что-то изменилось.

Девушка посмотрела мне прямо в глаза и, даже, с неким вызовом улыбнулась:

— Я решила отказаться от брачного навета и вступить в свободные права наследования, — выпалила она, гордо задрав носик.

— Что, простите? — Я действительно не совсем поняла, что Сессилися имела ввиду.

— Стать такой же, как и вы — свободной.

Ох ж ты. Нравилось ли мне это? Ещё как! Но слегка и настораживало. Всё-таки, одно дело, когда ты выросла в эмансипированном обществе, тогда и на мнение окружающих, особенно мужчин, плевать было легче. И совсем другое — стать первой в этом деле. И да, в моих глазах, именно Сессилия была первой смелой девушкой, которая решила начхать на веками сформированные традиции. А если кто-то припомнит мне, что я сама же говорила о сравнивании людей, что это бессмысленно, тому могу прочесть парочку лекций о необходимости двойных стандартов.

— Вам не страшно?

— Страшно, — охотно кивнула Сессилия, — ещё как. Но замуж я не хочу. Я не хочу прозябать на чайных вечеринках. Понимаете, Аделаида, — она поёрзала на кресле, доверительно склонившись ко мне, — почему я должна быть тенью мужа? Я вдвое образованнее и начитаннее многих мужчин из моего окружения. У них есть ресурсы и власть, но распоряжаются ими только в угоду своим прихотям. Меня пьянили слухи о вас, о том, как вам никто не указ, как вы вольны делать всё, что захотите. Как вы заботитесь об этих детях, потому что сами так решили. А сейчас вы и вовсе открыли свой магазин. Свой собственный, понимаете?

— Но на это мне понадобилась подпись Верховного Канцлера. И вступить во владения не так-то и просто…

— Я справлюсь. — Сессилия заявила это так твёрдо, что я ей сразу же и поверила.

Чаепитие плавно переросло в ужин на большую компанию. Густав и Равиль категорически отказывались присоединиться к нам, но сдались под напором Сессилии. Есть-то они, конечно, ничего и не ели, но за увлекательной беседой никто этого не заметил.

Герцогская невеста по печальным обстоятельствам не видела проектор в действии, как и Атар со своей семьёй, поэтому после ужина в бальном зале мы смотрели сказу про Питера Пена. Хоть мои мальчики уже и видели её, но всё также с восторгом смотрели на ожившие картинки.

— Вы достойная наследница Канрата Найран-Моэр, — Густав по-отечески мне улыбнулся, отчего его мертвецкий вид стал менее пугающим.

С наступлением ночи я отправилась на свою болотную вахту. Пора начинать исполнять свои обещания. Ювелир сказал, что было утеряно как минимум четыре ювелирных комплекта, стоящих баснословных денег.

Он пока держит язык за зубами, пусть это так дальше и остается. Фитха подозревает, что у меня есть влияние на детей, но считает, будто всё связанно именно с моими мальчиками. Но он не знает, что приютские дети, не все, но многие, уже умеют сносно читать. И прекрасно докладывают содержание всех записок, которыми люди ублюдка обмениваются с помощью беспризорников.

А ещё Фитха пока не знает, что в многих заведениях столицы мой алкоголь, но совсем скоро узнает, и пусть, я к этому буду готова. Но вот о том, что у меня есть доступ к его утерянным сокровищам, он не должен узнать никогда.

Уже привычной тропой пошла в глубь болот. Я настолько привыкла бродить здесь одна, не считая Тыковки, что чуть с ума от страха не сошла, когда услышала голос Атара за спиной.

— Из-за вас я едва не поседела, — прошипела ему. Не люблю, когда встревают в моё высокоинтеллектуальное времяпрепровождение без моего согласия.

— Увидел в окно, как какой-то пацан шныряет по кромке болот. Хотел остановить бедолагу, но тут с интересом понял, что эта та самая дамочка, у которой за спиной маленькая секретная армия. Что ты здесь делаешь? — Он не выглядел испуганным, но предусмотрительно ступал за мной чётко по следу.

— Хочу найти то, что вы потеряли.

— Этих проклятых болот боялись все наши. Никто так и не понял, почему надо было сюда соваться, если подъездные дороги и так под нашим контролем.

Я тоже задавалась этим вопросом. Абсолютно нелогично и слишком затратно: мало того, что теряется ценный груз, так ещё и гибнут люди. На мой взгляд эти болота — отличная альтернатива казни. Не угодил человек, а руки пачкать не хочется, отправляешь несчастного ко мне в гости и вуа-ля! Нет тела — нет дела. Может, поэтому?

— Мне тут в голову мысль пришла, — проговорила Атару, наблюдая за призраками в поисках подсказки о местонахождении одного из утерянных сундуков, — если Фитха и Рейнальд сводные братья, а Рейнальд из-за своего родства умудряется предоставлять протекцию такому человеку, то и берёт немало. Как вариант болотный тракт был нужен лишь для того, чтобы скрыть какой-то доход от своего знатного братца.

— Умная дамочка. Что мы ищем?

— Многие сгинули здесь, пронося сундуки Фитхи. Вот эти сундуки и ищем.

— Один из выживших сказал, что группа увязла в топях возле огромного сгоревшего дерева. Как оно могло сгореть одно из всех, ума не приложу. Ублюдок заподозрил молодняка в воровстве и измене и казнил.

Сгоревшее дерево? Кажется, я видела такое, но дорогу сейчас вспомнить будет не так-то просто.

Осторожно ступая по своим болотным тропам, слушая Атара, говорившего занятные вещи, дерево всё-таки нашла. Когда я в первый раз увидела его, могла и не обратить внимания, но рядом с обуглившемся стволом стоял призрак той самой женщины, что помогла вытащить мальчиков из подвала трактира. Некоторые души я действительно научилась различать, а её образ остался в памяти навсегда.

Сундук мы нашли не сразу, пришлось покружить вокруг этого дерева под грустным взглядом призрачной незнакомки. Атар даже предлагал бросить эту идею, но мгновенно воодушевился, когда моя палка стукнулась о деревянный сундук с глухим стуком. Вдвоём с ним тащить найденное было довольно таки легко, но выйти с кладом не дал нам Тыковка.

— Да что с тобой, малыш? — Пыталась успокоить взбесившегося коня, но тот раз за разом хватал меня за волосы, пытаясь вернуть к сгоревшему дереву.

Он то становился на дыбы, то рычал на меня, впервые в жизни, но уйти не давал. Атар в шоке наблюдал за моими тщетными попытками успокоить огромного Тыковку, но и подходить близко опасался.

— Тыковка, успокойся, наконец! — Малыш меня беспокоил. Никогда не видела его в таком возбуждённом состоянии. В очередной попытке дотянуться до его шеи я неудачно соскользнула с кочки и шлёпнулась в болотную жижу, которая тут же стала меня засасывать.

На этот раз Тыковка и не думал мне помогать, даже остановил бросившегося на выручку Атара.

Держа голову как можно выше в неудобном положении, я пыталась руками нащупать хоть что-то на дне, чтобы оттолкнуться. И да, я была обиженна на Тыковку, из-за которого я сейчас вот-вот погибну.

Только хотела бросить что-нибудь грозное перед, возможно, моим последним вздохом, как правая рука нащупала что-то очень странное. Именно в этот момент Тыковка успокоился, даже пропустил Атара ко мне, но продолжил внимательно смотреть на меня своими красными, горящими глазами.

— Дамочка, дай руку!

— Нет, постой, кажется, я что-то нашла.

— Ещё сундук? Бросай его, утонешь скорее.

— Нет, не сундук… Здесь не глубоко.

Округлый предмет сильно увяз в илистом дне. Пришлось попыхтеть, прежде, чем я вытащила его наружу. Это был череп. Дух той самой незнакомки пошёл рябью. Судя по зубам, женщине было не больше тридцати пяти лет на момент смерти.

— Так вот, что ты пытался мне сказать…

Тыковка внимательно следил, чтобы я достала все останки несчастной. Атар не понимал, с кем я говорю, когда спрашивала призрака не она ли это. Как только останки были подняты с болот, призрак женщины стал ярче, отчетливее. Не надо быть экспертом, чтобы понять, что передо мной стоит мама Сони. Он — вылитая её копия.

Мать Сони мы решили похоронить на территории поместья, в самом дальнем углу сада. Атар вместо каменной плиты положил огромный блок от разбитого забора, временно. Я не знала, какие слова применимы в этой ситуации, не знала местных традиций, поэтому просто молчаливо наблюдала за тем, как женщина стояла, склонив голову, над собственной могилой, постепенно исчезая. Надеюсь, она навсегда обретет покой, вместо скитаний по этим болотам. Всё, что от неё осталось, что я могу передать Сони, это простой кулон, скорее всего самодельный.

Мальчика разбудила под утро. Ему я рассказала всё: и как именно она мне указала путь к своему сыну, и что я могла её видеть, но не сразу поняла, кто она такая, хоть догадки и были. И о том, что теперь у него будет возможность с ней попрощаться по-настоящему.

Я осталась с плачущим мальчиком, сжимающий кулон своей мамы, который он сразу узнал, до тех пор, пока он не уснул. Не смогла оставить его один на один со своей болью.

Но самой уснуть так и не получилось.

По сути, всё сводится к двум вещам: убрать Фитху и заработать денег.

Насчёт денег всё несколько проще. Моё издательство при грамотном подходе принесёт достойный доход. Кос говорил, что уже идут заказы от известных и не очень писателей, некоторые даже готовы платить. Но пора бы нам с Донкином сделать то, что мой уставший мозг не додумался сделать в самом начале — запатентовать печатные станки.