Тракт Чёрной Вдовы

Глава 13

Мальчики притихли, и я тоже. Только Кос шёл впереди, не замечающий леса, который сжимал нас в кольцо, словно в тиски.

— Я слышал об этой усадьбе! Раньше там жил учёный, Канрат Найран-Моэр. Об его экспериментах у всех стыла кровь в жилах, — несмотря на жуткие рассказы, Кос был в неимоверном восторге, что он собственными глазами увидит печально известную усадьбу, — одни его книги стоят целое состояние! А потом владельцы сменялись один за другим, а последней была…

— Моя тётушка, — притворилась, что была с ней знакома и неимоверно грущу об её утрате.

— Мне в руки могут попасть такие артефакты, которые ещё не встречались в городе! Я стану первым продавцом уникальных… Ой, что это было?

Мы резко замерли. Когда привыкаешь к тишине, любой, даже самый тихий треск, подобен грохоту выстрела в ночи.

Неосознанно, наша компания прижалась друг к дружке, беспокойно осматриваясь.

Услышав знакомое сопение в кустах, я слегка расслабилась, но виду не подала:

— Дух леса, — страшным голосом прошептала я, — по ночам он выходит красть непослушных детей, — Лала громко икнул, — а днём он спит. Но мы разбудили его, — Кос зачем-то надел свои маленькие очки, — знаете, что сейчас будет?

— Ш-што?

— А вот что! — Крикнула я с одновременно выпрыгивающим из-за кустов Тыковкой.

Ребятня после крика рассмеялась, поглаживая молодого жеребца, который был очень рад гостям и то и дело утыкался носом то в одного, то в другого в поисках вкусняшек. Только Кос хмуро смотрел на Тыковку, почти не мигая.

— Он так вырос! — Сони был рад видеть старого знакомого больше всех.

— Да ну, прошло совсем немного времени, лошади так быстро не растут. Он просто перестал горбиться.

— Нет, он вырос.

Я присмотрелась к Тыковке. А, может и вправду вырос? Для меня он всё такой же маленький жеребёнок, правда, уже выше меня в холке. Раны у него затягивались с неестественной скоростью, даже самые глубокие и отвратительные сейчас уже выглядели не так уж и страшно. Грива стала значительно длиннее, и сейчас уже не стояла ирокезом. Может, это особенность этого мира?

— От тыквы все растут быстрее, — пожала плечами, продолжив путь.

Лала замер, открыв маленький ротик. Кажется, в маленькой голове рождался некий план.

— Зря ты ему сказала об этом, леди Моэр, ночью со всех огородов пропадут тыквы, а в городе появится новый оранжевый монстр.

— От тыквы не становятся оранжевыми, — занудно сказал Кос.

Лала слабо пнул Бахо по ноге, забавно нахмурившись.

— Вот мы и пришли, — жестом дворецкого показала на свою усадьбу, у которой как по заказу отвалилась одна ставня прямо в тот момент, когда Бахо произнёс своё любимое «ух ж ты».

— Я думал, все леди живут в замках и жуют мясо с фруктами каждый день.

— Вы что, никогда здесь не бывали? Усадьба ведь совсем близко к городу.

— Сюда не так-то просто добраться, надо знать дорогу, — Кос пошёл к дому, внимательно всё осматривая.

— Что её знать, — пробормотала я себе под нос, — иди прямо — вот и все дела.

Вместо ответа Кос одарил меня своим любимым задумчивым взглядом и пошёл дальше.

Ну что ж, начнём дворовую распродажу. Я себя чувствовала ребёнком, чьи родители свинтили в отпуск, а в их отсутствия любимое чадо навело в дом друзей, которым разрешалось забрать всё, что понравилось, чтобы потом получить нагоняй от предков.

На первом этаже, естественно, мало что было пригодного. Дверь на кухню я предварительно закрыла, было стыдно показывать, в каких условиях я живу.

Картины Коса не заинтересовали, хоть он их рассматривал долго и пристально. А вот над поврежденной люстрой он сокрушался очень даже серьезно, постоянно восклицая: «Трагедия, какова трагедия!». Я даже испугалась за его душевное состояние. Над безвозвратно утраченными книгами он и вовсе рухнул на колени, давя в себе скупые мужские слёзы. Захотелось предложить ему успокаивающего чая, но у меня его не было, так что просто пригласила его на второй этаж, пока ребята вовсю резвились, играя в салочки с Тыковкой по заброшенной части дома.

И всё это время я неотрывно чувствовала на себе неодобрительный, даже злой взгляд. И, кажется, чувствовала его только я, всем остальным было вполне спокойно здесь находиться.

А вот на втором этаже Кос словил наркотический экстаз: в кабинете он нашёл бронзовое папье-маше, от которого пришёл в бешеный восторг.

— Это же… Это же первое издание Трандильвана фри Штрунменна! С его пометками! — Шептал он, прижав книгу к груди.

Я почувствовала себя мамкой, к которой на выходные вернулись голодные дети-студенты, и сейчас набивали свои сумки соленьями и вареньями.

— Эта книга дорого стоит? Четыре золотых?

— Все, абсолютно все книги стоят целое состояние, а эта — аж полтора золотого! Многие аукционы за ней гоняются десятилетия!

— Раритетная и редкая книга стоит полторашку, — бормотала себе под нос, — что за сумка там такая, которая стоит четыре золотых?!

— Нет таких сумок, — Кос удивленно вытаращился на меня, — иногда украшают драгоценностями, но только для выхода на редчайшие праздники и только монаршие особы. В ином случае — это дурной тон.

— Лорд Макбул сказал, что ребята должны возместить именно четыре золотых за испорченную сумочку леди Лавариан, но она, вроде, не монаршая особа.

— Вздор! Взрослый рабочий получает в самых радужных надеждах до трёх золотых в год. Такую сумму могли запросить по другой причине, но не из-за стоимости.

Кос продолжил восторженно, в полуобморочном состоянии обходить мои владения, а я, нахмурившись, жевала губу.

Так, значит, ваша светлость? Вредничать решили? Или заплачу, или мальчики пострадают? Это низко!

Вряд ли он был в курсе моего бедственного состояния, посчитал, что я могу быть такой же скрягой, как и мой отец. Проверку на вшивость решили устроить?

Ну что ж.

Появилась у меня задачка для ребят покруче перетаскивания дорогого барахла в лавку Коса.

Наш с Косом поход ко мне в гости обошёлся прибылью аж в восемь золотых тридцать восемь серебрушек и пятнадцать медяшек — целое состояние! И это я только позволила «вынести» полку в кабинете и какой-то редкий отрез ткани такой дикой окраски, что у меня начинали кровоточить глаза.

Даже страшный стук сверху, раздавшийся чётко в тот момент, когда я последней переступила порог, вынося ценности из усадьбы, не казался зловещим.

Да здравствует поверенный и нормальное бельё! Да к чёрту, гулять так гулять! Мыло ещё куплю! А в лавке травника так разойдусь, что все раны Тыковку мигом исчезнут!

— Мне нужен неболтливый поверенный, — мальчиков я отправила по очень важному и срочному поручению, заплатив по серебрянику, — и, желательно, чтобы за его делами не следили.

Кос задумчиво почесал переносицу:

— Есть один: пропойца и балагур. Он уже давно не работает, потихоньку пропивает всё, что у него есть. Но, кажется, печать поверенного ещё сохранилась.

Пропойца и балагур обнаружился в таверне, неподалёку от того дома утех, где у Лалы куча поклонниц.

Помещение встретило меня волной духоты и странной ароматной смеси из перегара и соломы.

С моим появлением все резко замолчали. В такой тишине я даже смогла услышать тихий храм и громкое сглатывание старичка в углу.

— Добрый вечер, джентльмены, — где-то с боку с грохотом упала вилка, — я ищу господина Донкина.

Никто не ответил. Никто даже взгляда не отвел от моей вуали, пара мужиков так и продолжили сидеть с застывшими воздухами бокалами с элем.

— Да вон спит, — дородная женщина в чистом переднике кивнула на того самого дедка в углу.

В таком же давящем молчании, я спокойно подошла к Донкину скрючившемуся за обшарпанным столом. Ему могло быть как сорок, так и семьдесят лет — выпивка сделала своё дело. Я даже начала сомневаться, не обманула ли женщина, указывая на этого доходягу.

— Господин Донкин? — На всякий случай переспросила я.

Тот кивнул, зачем-то оглянувшись на своих товарищей.

— У меня к вам срочное дело, не терпящее отлагательств, — я достала одну золотую монету и положила её перед Донкином.

Кос сказал, что поверенные очень дорогие. Сам Донкин сидел когда-то в среднем городе среди зажиточных горожан, пока с его женой не случилась трагедия, и поверенный не пошёл по наклонной. Но даже при местных расценках, золотой — это дорого.

Почему заплатила так много? Чтобы молчал. Причём, по словам Коса, лучше это было сделать именно так — при всех, они тогда тоже не будут болтать, потому что неинтересно. А, вот если бы я его вывела на улицу и там начала обсуждать свои дела, то к ночи уже весь нижний и средний город будет знать, что к пьянчуге-поверенной приходила вдова в чёрном. Зачем? Конечно же, чтобы делать свои вдовьи чёрные делишки!

На поверенного ушло несколько часов. Казалась бы, самая простая процедура: внести в реестр имя нового владельца, внести документы, дающее права на наследство, поставить подпись поверенного и наследника и всё — дело в шляпе!

Но тут я была ошарашена обычным делом для этого мира, и абсолютно диким для моего — подпись могли ставить только мужчины.

— Что за чушь? Я совершеннолетняя!

— Но у вас должен быть муж, отец, старший брат или опекун — таков закон, — Донкин уже в сотый раз объяснял глупой мне абсолютно понятные вещи.

— А если нет опекуна? А если отец бестолковый и невменяемый? И братья младшие!

Старик уже точно жалел, что променял любимый эль на истеричную особу, которая действовала ему на нервы:

— Если отец бестолковый, бестолковость подтверждается и назначается опекун. Если нет опекуна, им становится особа более высокого титула, на чьих землях находится ваши владения.

— То есть, как графиня Арманд за отсутствием отца мой опекун это..?

— Герцог Макбул, конечно же.

— Но я претендую на баронство Моэр! Причём здесь Макбул?

— Кенан Хад Макбул здесь уже не правящий род, за Найран-Моэр отвечает король. Но, леди Арманд, в вашем случае всё сводится к живому отцу, который находится в полном здравии.

— Но я не хочу, чтобы он решал за меня! Должен же быть какой-то выход! Ну господин Донкинушка, ну пожалуйста!

И так по кругу. Мне очень надо было, а поверенному откровенно лень лишний раз напрячь мозги.

Выход нашёлся. Моими, прошу заметить, усилиями.

После того, как я, казалось, в сотый раз перечитала один очень кривой и старый закон о передаче прав наследования, чуть не расплакалась от облегчения, когда Донкин подтвердил, что это может сработать.

Всё-таки он не сразу протрезвел и включил мозги, которые раньше великолепно работали. К тому времени, когда мы закончили, прибежали и запыхавшиеся мальчишки, отрапортовав, что моё поручение выполнено в самом лучшем и зловещем виде.

Женщины ничего не решают? Ах, мы такие безмозглые, послушные и услужливые? Слишком свежи ещё воспоминания от нашей первой встречи. На одно я только способна, продажная я, как же…

Ну что ж, ваша светлость, поговорим.