Тридцать первая жена, или Любовь в запасе

* * *

Бег всегда меня успокаивал. Правда, в такой причудливой одежде занималась спортом я впервые: панталоны с кружавчиками и обрезанная до колен рубашка, подвязанная поясом. На ногах сапожки из мягкой кожи - единственная добротная вещь в моём образе. Я сама себе кота в сапогах напоминала.

А что поделать, нет у принцессы в гардеробе подходящей одежды для бега. Благо, что в это крыло уже давно не совались и увидеть меня в таком позорном виде никто не мог. Вот и слонялась я с этажа на этаж, оббегая владения, улучшая свою физическую форму и строя планы дальнейших действий.

У меня в голове не укладывалось, как здесь выживали эти две женщины. С ума же можно сойти от тоски! В выделенном для принцессы крыле могли спокойно проживать несколько десятков человек, а на деле, порядок навели лишь в нескольких комнатах. Все остальные помещения покрывались пылью.

Но и Моржетту с принцессой я понимала. Поддерживать чистоту приходилось им, как и самим стирать свою одежду. Обычно гости владыки платили мелочь за стирку специально занимающимся этим слугам, но этих двоих отрезали от благ дворца начисто. Бельё и одежду у них даже за имеющиеся в начале деньги не брали. Хорошо ещё, что канализация с дворцом была общая, и хотя бы в горячей воде недостатка не было, а места для сушки полно.

Помимо стирки и уборки, единственным развлечением у них было шитьё. Перешивали платья на похудевшую принцессу. Новые приобрести было не за что, а прежние стали очень быстро велики. Ещё они немного облагородили заросший сад и даже посадили небольшой огород с лечебными травами. Семена у Моржетты были, а принцессе нравилось ковыряться в земле. Здесь даже свой хоздвор был с конюшней, но сейчас там всё пустовало.

Ничего, были бы деньги! Я очень надеялась, что они у нас появятся и готовилась к разговору с управляющим. Этот гад на мою записку о встрече ответил, что в его расписании сможет выделить мне время только через два дня. Как пить дать цену себе набивает, или хочет ткнуть носом как мало я из себя представляю. Но не лишён любопытства, раз всё же нашёл для меня окно в своём плотном графике.

К его будущему огорчению, такое пренебрежение меня задело, и я ему это обязательно припомню. Пока же бегала, выплёскивая энергию. Ждать я умела.

В боку закололо, и я перешла на шаг, восстанавливая дыхание. Да уж, чтобы прийти в форму, потребуется уйма сил, но времени свободного у меня сейчас уйма. Всё равно заняться больше нечем, а физические нагрузки избавляют от лишних мыслей. В процессе двигательной активности вырабатывается эндорфин - гормон счастья. По идее он должен повышать настроение и дарить чувство удовлетворения жизнью, но даже изматывая себя до седьмого пота, мне его хватает лишь на то, чтобы не сойти с ума и примириться со своим положением.

«Всё могло быть намного хуже!» - внушала мысленно себе. Например, могла вообще умереть или очнуться в грязной подворотне, а ещё хуже борделе. А то, что мы на периферии и никому нет до нас дела, даже хорошо. Есть время разобраться с реалиями этого мира. Даже то, что я практически замужем, тоже неплохо. Браслет Владыки даст мне защиту от чужих поползновений, положение его почти жены и при этом мне не нужно прогибаться перед этим драконом. Не хочет меня видеть? Да ради бога! Он мне тоже даром не сдался.

Хватило того, что я видела в воспоминаниях Элиссабет. Ведь этот чешуйчатый гад даже браслет брачный не потрудился на неё надеть. Бросил перед всеми и улетел, даже не попрощавшись, словно её общество его тяготило. Это наивная принцесса поверила увещеваниям сестёр, что ему трудно в её обществе из-за их истинности, а я то видела, что ему попросту было на неё плевать.

Брачный браслет Элиссабет передали на первом постоялом дворе. Эта дурочка засыпала, любуясь блеском печати Владыки на своей руке, мечтая о будущем, даже не думая оскорбиться. Полная наивность! Да что говорить, если живя игнорируемая всеми, она умудрялась верить, что после восемнадцати в её жизни всё изменится. Дура!

Хотя нет, не буду оскорблять ту, в чьём теле я нахожусь. Она просто наивный ребёнок. А вот всё презрение стоит направить на Владыку. Это он притащил это дитя к себе и бросил выживать, не заботясь о её судьбе. Вот кого стоит винить во всех невзгодах этой девочки. И её самоубийство из-за его бездушия полностью на его совести!

У меня буквально кровожадно бурлило всё внутри стоило подумать о Владыке.Вот бы кому я от души врезала, и плевать, что у нас разные весовые категории. Мудак чешуйчатый! От негодования даже сам факт существования драконов в этом мире терял свою яркость.

Не увидь я в воспоминаниях принцессы, как он на её глазах изменился, считала бы, что это его прозвище. Ну, называют же женщины мужчин в постели львами и жеребцами. А у мужика, вокруг которого скачет тридцать жён в желании угодить, явно самомнение завышено. Как по мне, петух он потасканный! Развёл курятник.

Шум внизу заставил меня встрепенуться и поспешить на звук. Пришла Моржетта, с трудом ставя тяжёлые корзины на лавку. Ей приходилось ежедневно ходить в город за продуктами, чтобы и поесть принести и сделать хоть какие-то запасы.

- Как всё прошло? – спросила у неё.

- Ох, еле донесла, - утирая пот с раскрасневшегося лица, призналась она.

Я налила ей воды и дала попить.

- Разве нельзя было нанять носильщика?

- Жалко было тратить монеты.

- Ничего, продадим ещё что-то из драгоценностей. - Моржетта продала полностью ростовщику только два украшения из всех заложенных, рассчитывая на скорую помощь от сына. – Вам нельзя так надрываться. Скажите, а меня точно не выпустят с вами в город? Я бы могла помочь.

- Нет, вам не по статусу заниматься этим. И из дворца не выйти без пропуска.

- А как его получить?

- Секретарь Владыки согласовывает у него запросы на выход в город, но ваше даже показывать ему не будет.

- Почему всё так сложно?! Они что, в заточении?

- Нет. Просто на каждый выезд нужно выделить охрану, обеспечить безопасность, - пожала плечами Моржетта. Для неё в этом не было ничего странного, а мне просто претило такое ограничение свободы.

- А если я просто с вами выйду? Мало ли придворных дам или служанок. Меня же никто не знает в лицо.

- А как войдёте обратно?

- Покажу брачный браслет.

- Вы представляете какой тогда разразится скандал?

Мне было плевать на это, но нужно что-то будет придумать, иначе прогулка в город станет для меня единственной. Из дворца тогда точно больше не выпустят.

- И вам не пристало ходить в таком виде. Увидь вас кто и решат, что её высочество сошла с ума, - отчитала меня.

- А я не хожу, а бегаю, - подмигну ей. – Моржетта… Давай на «ты». Всё равно мы здесь только вдвоём и не вижу смысла соблюдать субординацию. И можно я буду называть тебя Мора?

От такого панибратства у неё округлились глаза, а я постаралась объяснить:

- Просто имя Моржетта ассоциируется с хохотушкой и лёгкой на подъём девушкой, а ты вся серьёзная, чопорная, одёргиваешь меня постоянно за неподобающее для принцессы поведение. Только кому мне здесь манеры демонстрировать?

Неожиданно Моржетта расплакалась, закрыв лицо руками. Так горько, словно у неё что-то сломалось внутри.

Я опешила от удивления, а потом мысленно отругала себя. Чего я полезла со своим уставом? Может, для неё это неприемлемо, я её последних остатков гордости лишаю. Она же леди вроде, а стала служанкой при принцессе, обслуживая её. Таскает продукты как обычная служанка, а я ещё хочу к ней без всякого пиетета обращаться.

Подошла и обняла её, извиняясь:

- Простите! Простите меня! Это не потому, что я вас не уважаю. Просто хотела по-дружески общаться, у меня ведь кроме вас в этом мире никого знакомого нет.

- Мора… Так меня мама в детстве называла, - всхлипнула она. – Мора – любовь на её языке. Она говорила, что я дитя большой любви и обязательно буду счастлива.

- Она была права? Вы же были замужем. У вас сын.

- Нет, - замотала она головой, – я не была счастлива. Мать умерла при родах, когда мне было тринадцать, и больше никто и никогда не называл меня Морой. Уже через год отец женился вновь. Мачеха имела большие амбиции, и отец всё состояние спустил на её капризы. Чтобы поправить свои дела продал меня мерзкому старику за хорошие отступные. Ему было шестьдесят! Вдовец, единственный наследник погиб в пьяной драке. Он был богат, именит и купил себе молодую жену, которая родит ему ещё. У моей матери было девять детей, он посчитал, что я тоже буду плодовита и выбрал меня, несмотря на происхождение.

- А что не так с вашим происхождением?

- Моя мать была дочерью вождя. Отец привёз её из странствий, и все из-за смуглой кожи и тёмных глаз называли её ведьмой. А она всего лишь хорошо разбиралась в травах и знала чуть больше обычных людей.

- Что же было дальше?

- Я родила мужу наследника и на этом двери моей спальни для него стали закрыты. Мать успела научить меня всему, что знала и больше я не понесла. Супруг стал уделять внимание другим, у него появились внебрачные дети. Его любовницы становились всё моложе и моложе. В последнюю любовницу он влюбился и даже поселил её беременную во флигеле рядом с домом, где она родила ему сына. Такое пренебрежение мной вызвало гнев у моего мальчика, и он поругался с отцом. Тот в порыве гнева орал, что лишит нас всего, и признает бастарда своим наследником, а на следующий день его разбил удар. Злые языки тут же вспомнили о моём происхождении и обвинили меня в отравлении. Дело о наследстве дошло до короля. Лекари ничего не нашли и меня оправдали, но король сказал, что благополучие моего сына будет зависеть от того, насколько верно я буду ему служить. Я должна присматривать за принцессой и отвечаю за неё. Я так устала, - рыдала она.

Было видно, что у человека просто сдали нервы и ей было необходимо выговориться. Стало так жалко эту женщину. Но всё, чем я могла ей помочь, это просто дать выплакаться и крепко обнимать.

- Моржетта, сколько же вам лет? – спросила у неё, когда она стала затихать.

- Сорок два.

Да уж, жизнь её побила и выглядела она старше.

- И пока была жива мама, я была хохотушкой и проказницей, но после её смерти поводов для радости было мало, и я разучилась улыбаться.

- Ничего, мы это обязательно наверстаем! Знаете, как у нас говорят?

- Как?

- После сорока жизнь только начинается! Мы с вами ещё развернёмся и заживём припеваючи.

- А сколько вам было лет, когда вы…сюда… - не знала как сформулировать она.

- Двадцать два.

- Как моему мальчику, - вытирая платочком слёзы, призналась она, а потом глубоко вздохнула и сказала: - Можете называть меня Мора. И на «ты». Простите, но я не могу. Вы принцесса и жена Владыки, мне не по статусу. Если кто услышит, посчитает это за оскорбление и меня будет ждать наказание.

- Ладно, разберёмся, - не стала настаивать я и решила сменить тему, заглянув в принесённые корзины. Так что тут у нас. Молоко, крупы, мука, яйца… - А хотите, я приготовлю блинчики?

- Что?! – ошарашенно посмотрела на меня женщина.

- Блинчики! Нужно молоко, яйца, мука, сахар, немного масла и горячая сковорода. Вы сможете разжечь печь? А я замешу тесто.

И после слёз и откровений мы преувеличенно засуетились, занявшись готовкой.