Тридцать первая жена, или Любовь в запасе

* * *

Муж у меня оказался продуманным товарищем, и только в дороге я поняла насколько. Казалось, он предусмотрел все! Это я отправилась в дорогу с одной сумочкой, а Коган и карету арендовал дорожную просторную, и загрузил в багаж все, что только можно. У нас даже был собственный шатер! Мы не зависели от того, есть свободные места на постоялом дворе или нет. На ночевку разбивали шатер на природе в том месте, где нам нравилось, спали на привезенных с собой матрасах и белье. А карету с кучером и слугой отправляли на ближайший постоялый двор или в деревню, мимо которой проезжали, чтобы предаваться страсти без оглядки на возможных зрителей.

Так мы получали нужное нам уединение, меньше попадались на глаза другим путешественникам, но при этом всегда могли пойти поесть горячего или набрать провизии с собой.

Мне нравилось просыпаться то на берегу реки, то на лесной поляне у озера. Искупаться можно было и на постоялом дворе, остановившись ненадолго там днем. Мы вроде и убегали, но ехали совершенно никуда не торопясь, с комфортом, в удобном для нас темпе.

Я мечтала о путешествии и свободе? Я все это получила! Обсуждая, куда направимся, решили вначале в его охотничий домик в Прейме, а потом можно к морю. У Когана и там дом имелся. Я наслаждалась безоблачным счастьем, ни капли не жалея о своем выборе.

О Владыке старалась не думать, но мне напомнили о нем. И только тогда я осознала, насколько хрупким и иллюзорным было мое счастье.

В тот день мы остановились у постоялого двора, решив устроить пикник на природе, и Коган пошел заказывать еду. Я вышла из кареты размять ноги, когда подъехала еще одна карета, но поменьше нашей.

— Дорогая, подожди немного, я посмотрю, как здесь, и узнаю насчет свободных мест, — произнес мужчина и зашел в таверну.

Он так торопился, что не бросил в мою сторону ни взгляда. Его спутница, видимо, как и я решила размять ноги и вышла на воздух.

— Фрея?! — Я не поверила глазам своим, узнав девушку, с которой мы остались последними на испытании.

Она не менее изумленно посмотрела на меня.

— Элиссабет?! Ох, простите, ваше импе… — тут же спохватилась она.

— Оставь! Как ты здесь? Я думала, что ты умерла! Ведь дракон не взлетел.

— Я выжила в огне, но упала без чувств, — призналась она. — Осмотревший меня лекарь сказал, что я беременна, поэтому и сомлела. Я как чувствовала, что мне нужно пройти испытание! Теперь будет все хорошо, я рожу сильного наследника, дракона.

— Это точно? — обрадовалась за нее.

— Да. Я изменилась, ребенок напитался огнем, сделавшим его сильнее. С моим малышом будет все в порядке.

— Я рада за вас. Поздравляю!

— И я вас! Владыка так сильно влюблен, что спрятал свою истинную ото всех. Это так романтично — отправиться с ним в путешествие.

— Ты знаешь о путешествии? — изумилась я.

— Все только и говорят об этом, а также о том, как он не стал ждать и дня, пройдя обряд бракосочетания наравне с простыми драконами.

— Откуда это известно, там же его никто не видел? — помертвевшими губами произнесла я.

— Зато видели проявившийся брачный браслет на его руке.

У меня остановилось сердце. Ведь после бракосочетания в храме я настояла из-за обожженной руки Когана, на которой проступили волдыри, чтобы он все-таки обернулся как можно скорее. И он исчез часа на полтора, а я дожидалась его в номере. Вернулся с проявившимся на коже золотым браслетом на руке и одеждой в дорогу для меня…

Не бывает таких совпадений!!!

— А мы тоже добираемся домой в карете. Арлан говорит, что никаких полетов, пока я беременна. Нести меня он никакому дракону не доверит. Но у меня из-за духоты закружилась голова, и он предложил остановиться здесь, чтобы я полежала и отдохнула. Как же хорошо, что мы встретились! А Арлан еще удивлялся, почему так много гвардейцев Владыки на дороге!

Фрея счастливо щебетала, а у меня земля уходила из-под ног.

— Элиссабет, ты в порядке? Ты так побледнела.

— Голова закружилась. Пойду пройдусь.

— Может, и ты…

«Да не дай бог!» — зло подумала я.

—Фрея, счастливого вам пути! Была рада видеть, — быстро распрощалась с ней и ушла.

За таверной было поле с луговыми цветами, и я пошла туда. Перед глазами мелькали кадры моего знакомства и общения с Коганом. Я чувствовала себя такой дурой! Кажется, даже после измены Матвея мне так больно не было. Интуитивно хотелось уйти подальше ото всех, а лучше убежать.

Прогрохотала уезжающая карета. Уверена, что это Арлан увозит свою излишне болтливую жену.

Когда почувствовала, что меня нагнали и я уже не одна, остановилась и не оборачиваясь спросила:

— И когда ты собирался мне признаться?

Никого из этих двоих видеть не хотела! Когана не могла от боли, а Владыку за розыгрыш ненавидела всей душой в этот момент.

— Я хотел дать время узнать меня лучше, взглянуть непредвзято.

О да, я теперь просто сама мисс непредвзятость!

— Зачем тогда дал Фрее все выболтать мне? Ты же слышал наш разговор и мог прекратить.

— Потому что это невыносимо, Элиссабет! — развернул меня за плечи к себе Владыка.

— Когана верните!!! — вызверившись, заорала я на него, стряхивая руки с плеч.

Растерянный взгляд, и черты потекли, меняясь. Пусть, глядя на Когана, мне хотелось плакать от обиды, но я хотя бы могла дышать рядом с ним.

— Элиссабет, ты же понимаешь теперь, что это я? — осторожно уточнил хитрожопый дракон. Кажется, он уже сам был не рад, что так перемудрил.

— Ну, если уж у нас сегодня день признаний, то я не Элиссабет! — заявила ему.

— А кто?

Странно, но дракон не выглядел удивленным.

— Виталина. Хотя терпеть не могу это имя и для всех я Лина.

— А где настоящая принцесса?

— Тут такое дело. У тебя одна душа, но ты можешь менять тело, а со мной наоборот — тело принцессы заняла моя душа из другого мира.

— Как так получилось?

— Элиссабет покончила с собой. Я ее даже осуждать не могу. Ведь выбор у девочки был небольшой: или медленно умирать никому не нужной от голода, или мучительно, но быстро от невыполнения клятвы, данной отцу. Моржетта пыталась ее реанимировать, вернуть к жизни, но в ее теле очнулась уже я.

— Я чувствовал, что здесь что-то не так, ты совсем другая.

— Правильно! Я не тихая, робкая и беспомощная принцесса, и возникает вопрос, что мы будем с этим делать.

— Что ты имеешь в виду?

— Я могла представить свою жизнь с Коганом, но не вижу ее с Владыкой.

— Почему?

— Да потому что он мне даром не нужен со своими женами, дворцом и империей в придачу!

Ему было неприятно настолько, что пришлось стиснуть зубы, и на лице заиграли желваки.

— Жен больше нет, есть только ты одна, — справившись с собой, произнес он.

— Куда делись?

— Уехали. С каждой был заключен брачный контракт, где прописаны выплаты на случай обретения истинной пары. Ты больше их не увидишь. Во дворце за время нашего отсутствия сделают ремонт, и не останется ничего, напоминающего об их присутствии. А империя… Мы только начали наше путешествие, поверь, она тебе понравится.

Молодец, красиво сказал, но есть одно большое НО.

— Есть еще одна проблема, — заявила я.

— Какая?

— Знаешь, в моем мире есть сказка о трех царевичах, которые, когда пришло время жениться, пустили стрелы в разные стороны и поехали искать, куда они попали. Старшего брата стрела оказалась у принцессы, среднего стрела — у купчихи, а младшего брата стрелу поймала лягушка. Привез он ее к отцу как свою невесту. Все смеялись над ним, но ночью эта лягушка сбросила свою шкуру и превратилась в прекрасную девушку. Тот, недолго думая, решил спалить противную жабью шкуру, после чего начинаются приключения, — кратко и вольно пересказала я ему детскую сказку. — В общем, неважно какие. Я это к тому, что для меня Коган привлекательный мужчина, а Владыка — как мерзкая, противная жаба. Вроде и понимаешь умом, что у вас одна душа, но вот нежничать и любить жабу не тянет!

— И что же во мне вызывает у тебя такое отвращение? — с трудом выдавил из себя дракон, его ломало от моих слов.

— Поступки Владыки. Когда ко мне пришла память Элиссабет и я увидела ее жизнь, душа болела от несправедливости. Это был чистый, светлый и наивный ребенок, попавший в жернова политических игр. Отец у нее мразь, но и Владыка оказался не лучше. Я не прощу ему ее смерть! Это его вина.

— Мне жаль, что так вышло, Лина.

— Правда? Но Владыка не сказал ни разу мне этого, не извинился за то, что она голодала и терпела лишения у него под носом. Как будто так и надо. Вместо этого он решил сделать щедрый жест и закатить в честь Элиссабет бал. Платьев надарил, украшений. Только я не глупышка и не оценила. Так что презираю его, ненавижу и видеть рядом с собой не могу!

— Прости.

— Цены бы не было, скажи ты это раньше, как только узнал про все, но грош цена, когда говоришь истинной после того как прижало.

— Что же мне еще сделать?

Развела руками и закричала:

— Я не знаю!!!