Наследница поневоле 2

Глава 13

— Что он должен сделать?! — в защитном жесте Руби закрыла от всех Свантона, по привычке когтями вцепившегося ей в плечо.

— Ничего особенного, — успокоила ее Анна. — Просто взлететь на дерево и принести нам одну штуку из гнезда сороки.

— Какую штуку? — демоница в подозрении сощурила глаза. Анне показалось, что ворон сделал то же самое, нахохлившись и втянув голову в плечи.

Обоих застали за весьма странным и совсем нечеловеческим занятием — охотой за клубами живой Тьмы, оккупировавшей сад.

— Осколок Шара Благословения, — с деланным равнодушием ответил Элизар. — Он поможет Анне стать истинной наследницей престола и подчинит ей королевский дворец вместе с садом…

— Я знаю, что делает Шар, сайр! — неожиданно дерзко огрызнулась Руби. — А еще я знаю, что он делает с созданиями не королевских кровей, если они пытаются прикоснуться к нему голыми руками!

— У ворона нет рук, — резонно заметил Эдрих. — Перья не в счет. Хотя… — он задумался. — Действительно, служанка была в перчатках, когда засовывала осколок в карман… Но ведь став сорокой, она нисколько не пострадала, пока летела к своему гнезду. Впрочем, я не видел, что с ней случилось, после того, как она скрылась в кроне дерева…

— Вы кто?! — Руби с изумлением взирала на здоровенного громилу, пространно рассуждающего и неуклюже переминающего на одном месте — так, будто ноги были ему чужими.

— Поверь мне, дорогая, — Элизар подошел, взял ее за плечи и проникновенно сказал. — Это ОЧЕНЬ долго объяснять. А сейчас нам нужны не разговоры, а действия. Разумеется, если ты не хочешь, чтобы нас всех посадили в подвал или казнили.

Хорошо, что хоть Жахр-Жасмин они все-таки не взяли с собой, подумала Анна. А то Руби бы совсем разволновалась — почему-то ко всем женщинам, кроме невесты герцога и его матери, демоница относилась крайне отрицательно.

Уже во дворце стало понятно, что спасенная ими девушка в их компании лишняя — Жахр постоянно шумела, привлекая внимание, совершенно ничего не понимала на Общем языке, да еще и как-то слишком мечтательно начала посматривать на Элизара.

Анне это очень не понравилось, и на предложение распрощаться с боевитой подругой (как только они вышли за ворота замка), она отреагировала лишь вежливыми сомнениями и пожиманием плеч. Мол, как бедняжка будет в этом мире одна?

— Вот, примерно так, — ответил Элизар, насмешливо наблюдая, как амазонка, тренируясь, рубит воздух похищенной у начальника охраны кривой саблей.

Кое-как, на пальцах Жахр объяснили, что она должна убежать как можно дальше от дворца, снабдили пачкой Адлендорских денег, мешком с припасами, и отправили восвояси. Или, точнее, ушли сами, оставив девушку в некоторой растерянности стоять на перепутье двух дорог, одна из которых должна была привести ее в соседний город, а другая — в лес, под прикрытие сбежавших из столицы военных.

Сказать, что Анне было стыдно оставлять ее одну, значило ничего не сказать. Однако, женская натура взяла верх и от потенциальной конкурентки она все же согласилась избавиться.

— Граф Свантон не желает рисковать собственной жизнью ради эфемерного успеха, — важно ответила за ворона Руби. — Разве что вы придумаете какой-нибудь способ подхватить осколок, не касаясь его клювом или когтями.

У советника вдруг как-то странно замкнулось лицо — будто сковалось все неподвижной, неживой маской. Он выпрямился, немного распрямив плечи, и спокойно ответил.

— Что ж… тогда графу Свантону придется понести наказание за свое неповиновение, поскольку он клялся мне на верность. Напомнить, чем чревато нарушение подобных клятв?

Он вдруг подался вперед, выбросил руку и схватил Руби за подбородок — так резко и жестко, что Анна вскрикнула.

— А может напомнить, чем чревато неповиновение фамильяра своему хозяину? — его голос оставался все таким же — спокойным и размеренным, однако спокойствие это было обманчиво — уже чувствовалась под тонкой оболочкой ярость, готовая вырваться на поверхность.

Глаза Руби пожелтели, вытянулись по-кошачьи… Пару мгновений она смело смотрела советнику в глаза, потом не выдержала, опустила взгляд в землю.

— Прошу прощения, сайр… — пробормотала, потупившись. — Граф Свантон выполнит ваше задание.

Ворон на ее плече выразительно и крайне неодобрительно крякнул, однако с установившейся иерархией спорить не стал — все было решено за него. Он подчиняется Руби, та — Элизару.

— А может, дать ему какой-нибудь… платок? — нашлась Анна, которой тоже не нравилось происходящее. — Он ведь может схватить его лапами, а уже через нее взять осколок?

Советник покачал головой.

— Нет, он может уронить и платок, и осколок. Все разнесется ветром, и другой такой возможности не предоставится.

— Тогда давай ты поднимешь меня? Ты ведь можешь поднимать людей в воздух?

Он уставился на нее не верящим взглядом.

— Ты действительно хочешь, чтобы я поднял тебя — мою беременную невесту — на высоту двадцати метров и там держал, пока ты будешь копаться в сорочьем гнезде?

Глаза Анны расширились.

— Двадцать метров?! Что ж это за дерево такое?!

— Кассиодор арпинский… — Эдрих в теле начальника охраны поднял руку и указал куда-то в даль, в сторону особенно затуманенной части парка, где тени сгустились настолько, что почти ничего было не видно.

Анна прищурилась и с трудом разглядела в клубах Тьмы мощную, густую крону дерева с почти черной листвой. Или листва была черной от Тьмы?

— Высоко забралась птичка… — пробормотала она. — У нее точно там гнездо?

Эдрих уверенно кивнул.

— Точно. Я проследил за ней почти до самого конца. Но, к сожалению, ничего не мог сделать — в своем натуральном виде мне не поднять и пушинки.

— Тогда, похоже, что других вариантов нет… Не драконов же вызыва…

Она запнулась на полуслове, косясь на Элизара — меньше всего она хотела обидеть его, напомнив о том, что его драконья ипостась в данный момент недоступна. В благодарность он сжал ее руку, переплетя с ней пальцы, но ответить не успел — сорвавшись вдруг с плеча Руби, отчаянно каркая и всем видом показывая, что ныряет в омут с головой, ворон устремился вдаль и вверх, с каждым взмахом крыльев набирая высоту.

— За ним! — коротко скомандовал Элизар.

Не разбирая дороги, спотыкаясь о кусты и цепляясь за ветки, все бросились в ту сторону, куда полетел ворон, пытаясь не потерять его из виду. Впереди всех бежала обернувшаяся радужно-разноцветной пантерой Руби, позади грузно топал в своем новом теле Эдрих.

Запнувшись о корень, Анна вдруг потеряла равновесие и чуть не кубарем полетела в маленький овражек с бежавшим по его дну ручьем. Бросившись ей на перерез, Элизар упал на спину, словил ее и вместе с ней въехал по мокрой траве прямо в воду, в холодный, бурлящий по мелкой гальке узкий поток.

Тяжело дыша, приподнялся на локтях, с лихорадочным беспокойством оглядывая ее и ощупывая лицо.

— Ты в порядке? Ничего не ушибла? Живот?

Сама пытаясь отдышаться, она помотала головой.

— Да нет… Все в порядке… — начала было, елозя на нем и действительно пытаясь понять, не ушиблась ли…

И вдруг замерла, поймав на себе взгляд Элизара — потемневший, шальной. Бурлящий такой неприкрытой, такой безудержной страстью, что стало совершенно ясно, какая картина вдруг нарисовалась у него перед глазами.

На короткое мгновение она совершенно растерялась, до такой степени все это было не к месту и не в тему. Время остановилось, пространство вокруг замерзло, словно насекомое в янтаре — ей даже показалось, что в воздухе замерли капли, брызнувшие из ручья при их падении.

Еще секунда, и он набросится, поняла она — наплюет на все приличия и возможных наблюдателей и завалит ее на спину прямо здесь, в ручье…

А ведь ей повезло, что дракона в данный момент в этом теле нет — иначе бы ей точно не поздоровилось.

С колотящимся сердцем девушка глотнула, отстранилась, упираясь руками в широкую мужскую грудь… И повторила — хриплым, заикающимся голосом.

— Все в порядке… А ты? Спина не поранена?

Опомнившись, советник моргнул, и магия растаяла — рассыпалась колкими, леденящим брызгами, будто бы и не было ничего. Зверь снова стал человеком, ручей ручьем, погоня — погоней, а не догонялками с приятным для обоих финалом.

— Неважно, — коротко ответил он, явно недовольный собственными животными инстинктами. — Бежим дальше… Если этот пернатый кретин потеряет осколок…

Не договорив, он подхватил ее за талию и вместе с ней поднялся, весь мокрый от пояса и вниз.

— Черт бы его… — выругался, но не стал ничего делать по этому поводу. Просто схватил Аню за руку и потащил ее из неглубокого овражка наверх.

Через пару минут они уже стояли под кассиодором, задрав головы так, что шеи у всех тут же заболели. Свантона нигде не было видно, и Руби, все еще в форме кошки, вдруг тоскливо завыла, будто предчувствовала нехорошее.

— Где же он… — пробормотал Элизар, все еще крепко держа Анну за руку, будто боялся, что она снова куда-нибудь свалится или сбежит, испугавшись его недавнего порыва.

— Вон там! — закричал вдруг Эдрих, указывая на что-то копошащееся в самых высоких ветвях дерева.

Опершись спиной на Элизара, Анна задрала голову еще выше, вглядываясь между темными листьями.

И тут увидела — искрясь на фоне темных листьев, кружа в воздухе и переворачиваясь, сверху на них падало нечто легкое и блестящее, похожее на кусочек от разбитой елочной игрушки.

Осколок!

Инстинктивно она потянулась к нему, высвободив одну руку из хватки Элизара… Но осколок был слишком легок, слишком невесом, и его сдувало ветром в сторону…

Не отрывая от кружащегося кусочка глаз, девушка побежала в направлении падения — краем зрения замечая, что следом за осколком с кроны падает еще что-то — черное, похожее на мохнатый, растрепанный комочек… Падает быстрее чем осколок, гораздо быстрее…

Но это уже было неважно, потому что главная ее задача — поймать осколок.

Поймать этот ускользающий от нее кусочек настоящей власти.

То, что принадлежало ей по праву рождения, по первородству.

То, что подхватит маленькую, безвольную пешку и вознесет на самый верх. В королевы. В дамки.

Она слышала, как кричит что-то позади нее Руби, слышала возню, карканье, многочисленные бегущие в их направлении шаги и грубые голоса охранников… Слышала невесть как оказавшуюся здесь Жасмин…

И не сводила с осколка глаз.

Она должна поймать его, должна!

Земля внезапно ушла у нее из-под ног, она снова куда-то падала, путаясь и цепляясь подолом за кусты… И в самый последний момент, перед тем, как вновь окунуться в холодную воду ручья, ее пальцы успели сжаться вокруг крошечного осколка, круша его и заставляя впиться острыми краями в нежную кожу ладошки.

Ослепительный свет полыхнул от ее руки во все стороны — куда только взгляд проникал… задержался на мгновение, разлившись и пульсируя… и вернулся, вновь собравшись вокруг крепко ее сжатого кулака.

Тонкие, голубоватые прожилки на ее запястье вдруг ожили. Задрожали, заиграли, словно маленькие, хитрые змейки… и взорвались острой, ослепляющей болью, концентрируясь в форму причудливого, похожего на лотос цветка…