Тёмные всадники

– Шутишь? Ты чуть не умерла от страха.

– Помоги мне открыть дверь, она слишком тяжелая.

– Это не тайный переход, а просто проход в склеп. Мы не найдем твой кулон в темноте. Этот камень был так важен для тебя? Нам пора возвращаться, скоро стемнеет.

– Ну и что, ведь химер не существует!

– Тебя интересует не кулон, а химеры, и я говорю тебе, что там не на что смотреть. Все закончится тем, что нас услышат. Как мы будем выглядеть со стороны, прячась здесь, когда нас заверили, что нет никаких подземных ходов и что нам следует почитать духовенство. Давай пойдем домой.

– Знаешь что? Если ты поможешь мне открыть эту дверь и мы ничего не найдем, я обещаю, что перестану говорить о химерах. И мы вместе подумаем над твоими вопросами. Идет? Ты доволен?

Леонель задумался.

– Идет. Я доволен.

Они досчитали до трех, надавив на дверь изо всех сил. Та распахнулась, и они оказались на первых ступенях винтовой лестницы. Когда они обернулись, дверь закрылась сама собой, погрузив их в полную темноту. Леонель попытался нащупать деревянную ручку. На этой стороне ее не было.

– В общем, надеюсь, что это не просто склеп, – вздохнул он. – В противном случае мы все равно что мертвы.

– Слышишь? Кулон, он продолжает падать. А мой камень даже не круглый! Неужели ты думаешь, что он может продолжать катиться так сам по себе?

– Просто у меня неплохой удар.

– Быстрее, мы должны успеть.

Спуск показался Брисеиде бесконечным. Шаг за шагом они поворачивали в кромешной тьме, ориентиром им служила только стена, которая постепенно превращалась в скалу. Вода начала просачиваться по поверхности, которая была покрыта мхом.

– Ты все еще думаешь, что это просто проход в склеп? – торжествующе спросила Брисеида в промежутке между тишиной и эхом их шагов.

– Я говорил тебе, что нас ждет успех, если будем думать вместе.

– А ты не умеешь признавать поражения!

– Тайный переход не считается. Если в конце мы не найдем химеру, ты все равно должна выполнить свое обещание. Я открыл тебе дверь.

– Какой джентльмен!

– Ты слышишь?

– Похоже на плеск.

– Наверное, мы спустились к реке у подножия холма… Будь начеку, а то мало ли.

Еще два поворота, и они достигли конца ступеней. Они вышли в большую комнату, вырубленную в скале, освещенную лишь слабым светом снаружи, отражавшимся в небольшом канале. Вода и свет просачивались внутрь через отверстие в земле. В полумраке со стен свисало несколько пар тяжелых цепей.

– Брисеида, я бы хотел сказать тебе…

– Что?

Леонель крепко обнял ее. Брисеида ожидала чего угодно, только не этого. Она хотела протестовать, но потом передумала. Все было не так уж плохо. Она вдруг почувствовала легкость, как будто все ее тревоги исчезли.

– Медленно обернись.

– Что?

– Там, посмотри.

– Я не могу повернуться, когда ты так крепко держишь меня. Ты меня задушишь.

– Ты видишь то же, что и я?

Силуэт лежащего человека выделялся в темноте, близко к стене. Он, казалось, спал. У его закованных в кандалы ног, рядом с утонувшими в черной, сырой земле пятками, стояло крошечное существо, одетое в лохмотья, его редкие волосы были испещрены голубоватыми бликами. Оно держало камень Брисеиды, который в его руках казался размером с грейпфрут. Оно пробовало кусать гладкую поверхность своими маленькими зубками, время от времени робко поглядывая в их сторону.

– Я же говорила тебе, – прошептала Брисеида, ее сердце бешено колотилось.

– Я… Это… это…

Несколько маленьких существ двигалось вокруг пленника: одно упрямо дергало большой палец ноги мужчины, другое исследовало стены по углам. Некоторые заходили в воду, цеплялись за прутья, а потом вылезали, чтобы пошуршать у кромки воды. Все они вели себя как маленькие обезьянки, заключенные в темницу, любопытные и боязливые, существа постоянно натыкались на границы своей тюрьмы. Маленькие обезьянки с острыми ушками, носами-трубами, голубоватой кожей и стройными фигурками…

– Это… это невероятно… – заикаясь, проговорил Леонель, крепче обнимая Брисеиду.

– Леонель, ты меня задушишь! – рассмеялась она.

В ответ на ее смех от маленьких существ исходили голубоватые отблески, словно стая птиц, и множество эфемерных светлячков, отскакивающих от стен тюрьмы. Они потеряли дар речи от восхищения.

Брисеида осторожно сделала несколько шагов, присела, чтобы не напугать их, и осторожно протянула руку:

– Здравствуйте, могу ли я вернуть свой кулон?

Тот, кто держал его, посмотрел ей прямо в глаза, а затем с озорным смехом сунул камень под крошечную малиновую тунику.

– Он меня понимает!

– Да… и он не намерен его возвращать. Это безумие! Думаешь, это кобольды, как сказала демуазель? Они не очень симпатичные, но выглядят не так уж и страшно… Я не могу поверить, это полное безумие! Что ты делаешь?

– Я должна забрать у него свой кулон.

Брисеида медленно, шаг за шагом, подошла к нему. Она снова протянула руку. На этот раз существо, стоявшее на ноге мужчины, казалось, заинтересовалось ею. Оно отпустило большой палец спящего и протянуло свою маленькую руку. Вскоре один из его тонких пальцев робко коснулся пальцев Брисеиды. Она посмотрела в блестящие черные глаза маленького существа и увидела в его взгляде интеллект, гораздо более развитый, чем у маленькой обезьянки. Она не обратила ни малейшего внимания на шум, раздавшийся позади нее.

– Что это? – спросил Леонель. – Слышала? Там был шум… Но… Куда они делись? Кобольды, они исчезли!

– О чем ты говоришь? Конечно, они здесь! Перестань кричать, ты их напугаешь!

Маленькое существо теперь тянулось к пальцу Брисеиды. Позади него его сообщник развлекался тем, что поглаживал округлость камня под своей туникой, прыгая и передвигаясь зигзагами все ближе и ближе к кромке воды.

– Ты все еще видишь их? Я больше не вижу! Почему я их больше не вижу?

– Я не знаю, Леонель! Говори тише, а то они тебя боятся!

Первое маленькое существо убрало свою руку с пальца Брисеиды и, извиваясь, ушло в канал. Он толкнул другого, который пискнул и упал в воду вместе с кулоном. Брисеида бросилась к краю, протянула руки к двум существам, ссорящимся в реке.

– Подождите, послушайте меня…

– Может быть, дело в угле обзора? – размышлял вслух Леонель. – Я был чуть дальше, рядом с тем беднягой… Скажи, Брисеида, как ты думаешь, это один из тех, кто знает, где вуивр?

Леонель опустился на колени рядом со спящим, не зная, что делать. Он постучал пальцем по его щеке:

– Месье? Прошу прощения, месье, у меня есть вопрос…

– ОТПУСТИТЕ МЕНЯ! ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ! – закричал мужчина, заставив Леонеля отпрыгнуть назад, а Брисеиду – потерять равновесие. Она тоже упала в воду.

Глубина была небольшой, но к тому времени, как она восстановила равновесие, вода поднялась до колен, а ее платье промокло до пояса. Брисеида была в ярости:

– ЛЕО! Мне не особенно нравится нырять в воду полностью одетой, знаешь ли! Уже второй раз! Второй раз из-за тебя… Но… Химеры, они исчезли!

– Так я тебе это сказал!

– Нет! Они были здесь, а потом…

Брисеида поискала руками в мутной воде. Их не было видно. Оранжевая вспышка заставила ее обратить внимание на кулон, прижатый к решетке и вот-вот готовый выскользнуть. Она бросилась обратно в воду, чтобы поймать его, но получилось с трудом.

Тем временем мужчина дергал свои цепи, борясь с кошмарами.

– КТО ВЫ? – крикнул он с таким испуганным видом, что Леонель отшатнулся, защищаясь.

Он врезался в грудь отца Асемара, который шел с факелом в руке в сопровождении отца Нарциса и Уголина Попьяна.

– Добрый вечер, – холодно произнес инквизитор.

– НЕТ! – кричал прикованный человек. – Я не хочу уходить! Отпустите меня! Отпустите меня!

– Еще не время, Тедерик, успокойся.

– Я не хочу возвращаться. НИКОГДА! – всхлипывал он, вжавшись в пол. – Я не сделал ничего плохого, почему вы меня приковываете? Почему вы оставляете меня здесь?

– Ты не оставляешь нам выбора, – сухо ответил инквизитор. – А теперь, вы двое, могу я узнать, чем вы занимаетесь в моей тюрьме?

– Мы… Мы искали…

Инквизитор смерил взглядом Леонеля:

– Вы искали?

– Мы слышали о существах, бродящих по собору, – признался Леонель, опустив голову. – Мы также хотели рассказать историю рыцарю д’Имбер.

– Но вы зашли так далеко и ничего не нашли?

– Они ничего не нашли, – повторил мужчина, то ли смеясь, то ли простонав.

– Мы нашли тайный переход.

– А отец Нарцис, конечно же, должен начать раскаиваться. Такая глупость с его стороны непростительна.

– Обе двери были заперты, – запротестовал отец Нарцис.

– А эти двое молодых людей сломали замки и нашли вход с помощью Святого Духа, – сухо ответил Асемар.

Человек на земле продолжал всхлипывать.

– Вы никогда их не увидите! – кричал он. – Они – чистое зло, воплощение дьявола…

– Отец Нарцис, умоляю вас, поторопитесь. Дайте ему свое зелье, чтобы он замолчал.

– Они никогда не откликнутся на ваши желания! Если вы хотите их увидеть, то не увидите… БОЙТЕСЬ! Страх привлекает их! А потом становится слишком поздно, они кусают вас, разрывают на части, вы…

– ХВАТИТ! Отец Нарцис, вы уверены, что ваша микстура действенна? Мы не можем позволить ему распугать всех перед отъездом команды.

– Препарату требуется время, чтобы подействовать, но уже завтра он будет очень счастлив.

– Дорогие молодые люди, – продолжал Асемар, обернувшись к Брисеиде и Леонелю и вытирая свой гладкий лоб малиновой тканью своего плаща, – давайте начистоту: это право церкви – скрывать тайные переходы, чтобы предотвратить возможные нападения врага. Вы находитесь под защитой Бодуэна Эбрара и госпожи Кассандры де Курносак. Но одно слово, только одно кому-либо о том, что вы обнаружили, и ваш благородный рыцарь д’Имбер может распрощаться с турнирами. Монсеньор прикажет выгнать вас всех за стены Каркасона. Я ясно выразился? Вам повезло, что эта камера не пуста! Расскажите, как вы собирались выбраться, когда за вами закроется дверь?

Инквизитор глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и снова вытер лоб.

– Отец Попьян, пожалуйста, помогите девушке выбраться из воды.

Уголин, который надел свой белый служебный костюм, медленно подошел к каналу, протянул тонкую руку Брисеиде, избегая ее взгляда. Ей показалось, что в уголках его губ мелькнуло подобие улыбки. Жестом он пригласил их следовать за ним в коридор, откуда пришли три священнослужителя. Брисеида двинулась за ним, бросив последний взгляд на лежащего на полу человека. Он боролся с отцом Нарцисом, который пытался влить содержимое флакона ему в рот.

– Проклят тот, кто видит ее, великую! Он никогда не сможет убежать от нее, она всегда будет преследовать его, охотиться за ним, ловить его, пожирать его! Но я не хочу… Я не хочу… Безмерное, ее гнилостное дыхание…

– Отец Нарцис, во имя Господа, заткните его!

По темному коридору, ведущему обратно на открытый воздух, Брисеида пыталась разглядеть лицо отца Попьяна, тускло освещенное факелом.

– Знали ли вы, что мы найдем этот переход с помощью моего кулона? – спросила она, наконец, когда он отпустил их у входа в тюрьму. – Вы открыли двери, а потом уговорили инквизитора спуститься вниз?