Колонист «Вано»

— А ты хочешь иначе? — задумчиво кивнул Сочинец. — Взять пока то, что позволит в неограниченном количестве делать топоры из камня… А когда появится медь — из меди. А когда узнаем, как делать бронзу — для производства бронзы.

— Как я понимаю, инструкцию по бронзе мы можем купить у СИПИНа, — вспомнил я.

— Совершенно верно! Памятка по работе с бронзой стоит тысячу баллов развития, — немедленно отозвался СИПИН. И, похоже, говорил для всех присутствующих. — Подробные инструкции — пять тысяч баллов.

— Вот видите! — обрадовался я не ценам, но подтверждению своих мыслей. — Нет смысла тратить баллы на то, чем попользуешься и выкинешь! Надо тратить баллы на то, что позволит нам осваивать новые навыки. Научимся работать с камнем и костью, перейдём дальше, освоим металлы, ткачество, ещё что-то…

— Гончарное дело! — вспомнил Трибэ.

— Не суть! Это всё нам ещё надо вспомнить, — кивнул я, соглашаясь. — И на Алтаре надо брать то, что поможет нам в производстве. Не конечный продукт.

— Верное замечание! — кивнул Сочинец. — Все согласны, что это лучший вариант?

Удивительно, но никаких возражений не было. В основном, даже звучала горячая поддержка моей идеи.

— Ну что ж… Тогда так и поступим! — кивнул Сочинец. — И попробуем вторую половину группы в том же убедить. В конце концов, как недавно Туз на переговорах вещал, мы тут все в одном дерьме варимся. Нам ссориться не с руки.

Я бы возразил, что Туз это вещал, потому что себе преференции пытался выбить. Но ведь вещал, в самом деле. Так что формально Сочинец был прав.

Обсуждение не затянулось надолго. Наступал вечер — с холодными порывами ветра, с понижением температуры. А большинство из нас ещё не могли нормально утеплиться. Так что пока позволяла погода, все отправились на похороны двух погибших девушек.

Могилы в стылой земле получились неглубокие. Не уверен, что удалось даже на полметра выкопать. Причём, рыли рядом с первой могилой: там ещё оставалось место. Трупы погрузили в ямы, а затем споро принялись засыпать землёй и камнями.

Каждый в этот момент мог поразмышлять о многих вещах: о бренности бытия, о судьбах мира, о своём поведении. Мне было немного грустно от того, как глупо погибли эти женщины. У них будто отключился инстинкт самосохранения, который в норме заставляет бороться за свою жизнь до конца.

Одна покончила с собой, а две других просто замёрзли, так и не выбравшись к людям. Ведь та, которая делала шлёпанцы, явно собиралась выйти… Собиралась, да не успела. Буран и мороз сделали своё чёрное дело, убив человека. И его больше не вернёшь.

А ведь до ближайшего костра или отапливаемой капсулы было не больше ста метров… Вот так люди и умирают в шаге от спасения. Сдаются, отказываются бороться за жизнь, принимают судьбу, которая и судьбой-то не была… И ведь сколько таких случаев известно.

Помню, я как-то натыкался на документальный фильм про вынужденных робинзонов двадцатого века. Большинство из них не дождались помощи именно потому, что теряли надежду. И только те, кто до последнего вздоха боролся — те возвращались к людям.

В памяти отпечаталась история Джереми Бибса. Правда, я помнил только основные моменты, но даже этого хватало, чтобы черпать из неё вдохновение. Джереми было четырнадцать лет, когда корабль, на котором он плыл, потерпел крушение. Было это в начале двадцатого века, ещё до Первой мировой войны.

Парень выжил. Он провёл на острове семьдесят четыре года. Всю, блин, свою жизнь провёл!.. Когда его нашли в 1985 году, ему было восемьдесят восемь лет! Он пропустил целый век! Страшный век, прорывной век, удивительный век!.. К моменту, когда он вернулся, вся жизнь в обществе изменилась кардинальным образом.

Не знаю, как он себя чувствовал, когда это обнаружил. Почему-то про его адаптацию к новой жизни не рассказывалось в истории. Ну а я на его месте тихо уплыл бы обратно. И дожил бы свои дни на острове, вспоминая тот, старый мир, который оставил в начале века…

Но почему он выжил? И почему девушки, которых мы хоронили, так быстро умерли? Я не знаю. Могу только предполагать. А могу спросить у СИПИНа, хотя не факт, что он ответит. Три могилы — три грустных истории с печальным концом…

А ведь была ещё та девушка, что взяла еду, воду и ушла. Где она сейчас? Может, лежит вместе со своими припасами в ста метрах от нас под завалами снега? А может, сумела дойти до леса? Или и вовсе лежит в десятке метров от места, где была её капсула?

Что заставляло меня двигаться в первый день? О! Вот это я помню прекрасно! Меня пугал холод! Очнувшись раньше, чем остальные, я успел застать ночь и пронизывающий мороз. И, понимая, с чем столкнусь, поспешил озаботиться отоплением.

Но почему я продолжаю трепыхаться? Потому что надеюсь на что-то? Потому что верю во что-то? Нет, само собой, во что-то я, конечно, верю…

— Ну что, пойдём проверим наше мясо? — от голоса Сочинца я даже вздрогнул, так тихо он ко мне подошёл.

А потом, когда смысл сказанного до меня дошёл, в груди будто ледышка появилась. Дышать стало тяжело. Вспоминая ответ СИПИНа… Возможно, сейчас закончится моя грустная история… Печально закончится, само собой.

— Пошли, — выдавил из себя я.

— А может… А может, не вы? — вдруг пискнула стоящая неподалёку Саша, тряхнув облачком волос. — Вдруг отравитесь! А нам что тогда делать?

— Ну что делать? Будете пытаться выжить! — ободряюще улыбнулся Сочинец.

— Вообще-то она права… — вмешался Чемодан. — Вы вдвоём решили пробовать неизвестное мясо… А вы двое, между прочим, пока тут всех тащите!

— Я могу попробовать! — снова напомнила «воробушек» Саша. — А если не отравлюсь, тогда уже вы… Я, правда, мясо как-то не очень. Не убеждённая вегетарианка, просто не люблю… Но могу попробовать за вас!

— Если ты мясо не очень, то и от нормального можешь получить расстройство желудка! — заметил я. — В общем, из тебя так себе испытатель.

— Но не вами же рисковать! — возмутилась Пика. — Чем, ну скажи им!

— А я уже сказал, — развёл руками Чемодан.

Мне, конечно, импонировала забота о нашем здоровье… Но я понимал, что переживают люди больше за себя и свою судьбу, чем за мою или Сочинца. Не знаю, как я там кого тянул, а вот военный точно возглавлял наше небольшое сообщество. А без нормального лидера, как известно, коллективы живут плохо и недолго.

— Знаешь, они ведь правы! — повернулся я к Сочинцу. — Мы чего-то с тобой решили вдвоём пробовать. А нам вовсе необязательно это делать вдвоём. Съем я кусок копчёного мяса. И если обойдётся, тогда все будем есть.

— Нет уж, давайте всё-таки я! — Саша героически выпятила грудь первого размера. — Я пока совершенно бесполезна… А у Вано в капсуле отопление. Что если он помрёт посреди ночи?

У-у-у-у, какая заботливая пигалица!

— Ладно, если так хочешь — попробуй! — неожиданно согласился Сочинец. — Пусть попробует, Вань?

— Ну ладно… — я пожал плечами, тоже уступая напору отважного «воробушка».

Вернулись к костру все вместе. Саша не стала тянуть: взяла один из кусков мяса, сунула в рот и принялась энергично жевать.

Глупо, конечно… Надо было не весь кусок есть, а откусить самую малость. А она — целиком. И решительно ещё так… С другой стороны, теперь мы точно узнаем, ядовито или нет. Вот только «воробушка», если что, очень жалко будет… Хорошая она, хоть и дурная на всю голову.

— Ну и как оно? — спросила Аня, не выдержав жара внутреннего любопытства.

— Ну… Необычно… — тихим голосом призналась Саша. — Вроде и мясо, а вроде и не совсем… Солёное чуть-чуть. Вкус какой-то странный!

— Плюй! — округлив глаза, предложила Сандра.

— Поздно… — обречённо призналась Саша. — Я уже проглотила.

Мне тоже захотелось мяса. Пришлось давить в себе острое желание плюнуть на эксперимент. Но я удержался: решил не умалять подвиг «воробушка». Лучше доем последний паёк, а потом уж буду пробовать. И очень надеюсь, что мясо будет вкусным.

Все ещё немного посидели вокруг костра. Но поскольку Саша не собиралась ни помирать, ни биться в приступе судорог, то вскоре, гонимые холодом, люди стали расходиться. Ночевать пока всем предстояло в тех капсулах, где до этого пережидали буран. Конечно, многие теперь могли купить отопление, но пока решили не разделяться.

Ушла и Саша. А следом пошёл и я. Ужинать и спать. А заодно присмотреть за отважной «дегустаторшей».

Вот так закончился пятый день нашего пребывания в новом мире… Возможно, и не совсем так, но дальше я лёг спать, а утром никто ничего интересного не рассказывал. Так что буду считать, что всё-таки закончился. Мне так легче: хотя бы определённость какая-то.