Оставьте меня на вторых ролях!

- Лиз, я согласен отложить официальное объявление помолвки, - серьезно посмотрел он в ответ, - но пойми – браслет, это не просто атрибут. Это в том числе и довольно мощный артефакт защиты, так что лишним не будет точно.

Вот теперь я взглянула на побрякушку более доброжелательно. Защита — это я одобряю. Неплохо бы и меня поставить на такую же сигнализацию, как на Элле стоит. Официально – я совершенно не возражаю.

- Я разберусь с Варети, - заверил меня Теоферн (черт, как же приятно называть его по имени, пусть и про себя) и меня как ребенка поцеловали в лоб, прежде чем отпустить. Я бросила на него обиженный взгляд. – А ты будь хорошей девочкой и постарайся не попадать в неприятности. Не ходи никуда одна, не принимай подозрительных приглашений, а лучше вообще не выходи из дома без меня или без леди Виолы, - я на это заявление лишь скептически скривилась. – А я обещаю в ближайшее время пригласить тебя на настоящее свидание, - пообещали мне. – Раз уж первое закончилось не слишком удачно.

А вот тут я смутилась, отведя взгляд. Ну да… ляпнула я сгоряча не того в прошлый раз. С другой стороны, если бы не мое заявление про женитьбу, кто знает, как долго бы еще Клаверси ходил вокруг да около. Так что все к лучшему.

- Сейчас, боюсь, мне придется тебя оставить, чтобы поговорить еще раз с твоими родителями, - вздохнул герцог, с явным сожалением отступая от меня еще на шаг и забирая со стола шкатулку с оставшимся мужским браслетом. – Чувствую, еще пара минут наедине и сюда явится разъяренный лорд Себастьян, защищать свое сокровище, - с усмешкой заметил Теофрен, заставив меня хихикнуть. - Определенно, он уже пожалел, что привез тебя в столицу.

Что есть, то есть. Теперь-то я понимаю, по какому поводу было это каменное лицо у папеньки и строгие взгляды от маман. Лорд Райтон понял, что его любимую кровиночку уводят прямо из-под носа, а леди Виола это дело явно поддерживает. Подозреваю, что маменька отца чуть ли не силой сейчас удерживает, давая нам это время уединения.

- Я пришлю тебе записку, через фамильяра, - пообещал Клаверси.

В один шаг вновь оказавшись рядом, подарил пронзительный взгляд, нежное прикосновение к губам, и столь же стремительно скрылся за дверью.

После чего я просто упала в кресло, чувствуя, как по лицу расплывается глупая счастливая улыбка и голову кружится от невероятности происходящего.

Я выхожу замуж… За самого лучшего мужчину этого романа – герцога Теофрена Клаверси… А ведь еще пару недель назад я не хотела даже на вторых ролях быть в этой истории. Но похоже, каким-то образом и правда стала главной героиней своего собственного романа. Невероятное счастье и удача…

Впрочем, пребывая в эйфории, что я выиграла главный приз в этой новой жизни, мне стоило помнить, что роль главной героини идет не только рука об руку с горячим мужиком, но и с ворохом проблем подмышкой.

Следующее утро было тому ярким подтверждением.

За завтраком я все еще пребывала в сладостных мечтах и ощущении счастья, не обращая внимания на обиженные взгляды папеньки и насмешливые маменьки. На явление лакея с объявлением о прибытии гостьи я бы и внимания не обратила. Если бы не произнесенное имя.

- Герцогиня Клаверси просит аудиенции у молодой госпожи, - с поклоном сообщил слуга.

Знакомая фамилия выдернула меня из розовых облаков и вогнала слабо соображающий мозг в ступор. Что значит… герцогиня? Не поняла, Клаверси что – уже женат?! Убью! Пока еще не решила, его или ее… Если убить ее, то еще останется возможность окольцевать герцога…

В шок и ужас от собственной глупости не успела впасть только благодаря родителям. Те настороженно переглянулись и леди Виола с опаской произнесла:

- Вдовствующая герцогиня?

Фух, выдыхай Лизка. Совсем дурная стала от этих любовных переживаний. Конечно герцогиня Клаверси уже есть и это понятное дело мать Теофрена.

Вот после этой мысли, я только взявшаяся за кружку кофе, чтобы сделать глоток, с ужасом икнула и опрокинула чашку на белоснежную скатерть, чудом не облив платье.

Герцогиня Клаверси… мать моего любимого герцога… моя будущая свекровь, а, следовательно, монстр в юбке, прискакавший отгрызть мне голову за совращение своего мальчика с пути истинного.