Жена в лотерею

Я замерла в нерешительности. Позади слышались тяжелые, нечеловеческие шаги Теодор, а впереди была она — неподвижная и мрачная женская фигура.

Ступая осторожно, словно пол был хрустальным и мог рассыпаться, я двинулась вперед, утопая босыми ногами в мягком ворсе ковра.

С каждым шагом я все время приближалась к ней, и вскоре оказалась так близко, что могла разглядеть черное кружево на ее платье и чешуйки на крыльях.

Затаив дыхание от страха, я почти прошла мимо, как вдруг она обернулась, и, точно коршун, бросилась на меня.

Я завизжала и визжала громко и долго, до хрипоты… Если бы не почувствовала крепкие и надежные объятия.

— Цици, все хорошо, девочка. Это сон, это был просто страшный сон…

Распахнув глаза, я увидела Теодора, который, сидя на моей кровати, крепко прижимал меня к себе.

Простонав нечто невразумительное, я попыталась вырваться от этого маньяка, но он не дал. Как маленькую девочку, усадил к себе на колени, шепча что-то бестолковое и успокаивающее.

— Это был сон, Цици. Успокойся, я с тобой и никому тебя не отдам…

— Ты — чудовище! — прошептала я. — Убери от меня руки, я не хочу…

Он поцеловал меня в висок, нежно взял мое лицо в ладони и тихо спросил:

— Что ты видела сейчас? Что я делал в твоем сне?

Во сне?

Я глубоко задышала, пытаясь успокоиться и прийти в себя. Яркое солнце заливало своим светом мои покои. Стояло раннее утро.

— Ты гнался за мной… ты хотел меня…

Я не договорила.

— Это был не я, моя девочка. Это была она.

— Она?

— Мара добралась до тебя, Цици, — негромко сказал Теодор. — Она пришла в твои сны. В этом сне… Ты видела кого-то, кроме меня?

— Конечно, видела! Жуткую тетку в траурном платье с крыльями, как у вампирши.

Он кивнул, словно самому себе.

— Лица, конечно, не увидела?

— Она спиной стояла… — прошептала я.

До меня наконец-то начало доходить. Чуда-юда, терроризирующая местное население, теперь заявилось ко мне. Это ко мне-то, которая обеспечила всех оберегающими мишками? Ну, пусть в следующий раз приходит, я эту паршивку тут с таким медведем встречу!

— Ты помешала ее охоте, и теперь она откроет на тебя свою, — озабоченно проговорил муж. — Она захочет не просто ввергнуть тебя в пучину ужаса. Она захочет тебя убить.

— Пусть только попробует! — хмыкнула я, поудобнее устраиваясь у него на коленях — приятное чувство. — Я сегодня такого медведя сошью и у себя в спальне посажу, что она улетит, поджав хвост!

— Это не выход, Цици, — Теодор покачал головой. — Вдруг твой магический резерв выдохнется? Или она приложит все усилия, чтобы пробить твою защиту и, в конце концов, сделает это? А вдруг решит перелететь в другое место, за много миль отсюда и нападать на других людей? Оборонительная тактика исчерпала себя. Мы должны покончить с ней. Я много раз пытался найти ее с помощью магии, но она ускользает. Я вижу мару только спиной и не могу разглядеть лицо. Но ты со своей магией, которая у тебя облеклась в такую интересную форму — игрушечных медведей, обладаешь к ней своеобразным иммунитетом…

Разумность его доводов невозможно было не признать.

Муж прав. Гадину действительно стоит отловить и изничтожить! Это сейчас первостепенная задача.

Не хочу, чтобы вместо сладких снов с Теодором в главной роли, мне снились гадкие!

— Неподалеку есть место силы. Роща, в которой, по преданию, с нами могут говорить сами боги, — негромко сказал муж. — Со мной они не очень-то откровенны, но если мы попробуем объединиться и вместе вычислить ее… Возможно, боги поведают нам что-нибудь интересное…

Погода, обещавшая быть ясной, после полудня испортилась. Небо заволокло тучами, тяжелыми и серыми, как меховые шапки. Если бы мы выехали немного раньше, то еще бы застали солнце. Но к Теодору прибыл Редж с какими-то гипер-важными вопросами по мануфактуре, которые требовали его немедленного решения.

Пока суд да дело… Впрочем, не скажу, что мы выехали так уж поздно. Я не совсем представляла, что мы с Теодором будем делать в этой самой роще силы, но он-то это явно хорошо знал. А я во всем положилась на него.

Мне вывели лошадь рыжей масти — милую и смирную Бронзу. Надо сказать, за время пребывания в этом мире, я значительно продвинулась в верховой езде. Все благодаря Теодору, с которым мы несколько раз выезжали на конные прогулки. Лошади уже не вызывали во мне того панического страха, который был вначале.

Перед тем, как выехать за пределы замка, я взглянула на окна, и увидела Брианну. Девочка сидела на подоконнике, обнимая своего игрушечного мишку, и выглядела растерянной и очень грустной. Я улыбнулась и весело помахала ей, но в ответ Бри почему-то помотала головой.

Затем в окне мелькнул силуэт бонны Зелиг, которая, похоже, выговорила ей за сидение на холодном подоконнике, и Брианна исчезла.

А мое сердце почему-то наполнилось тревогой.

Но, с другой стороны, замок надежно защищен от дурной магии, а у Брианны есть ее личный мишка-оберег, да не один… Она в безопасности.

— Вы уверены, что гувернантке можно доверять, милорд? — все-таки не удержалась от вопроса я.

Утром мы с Теодором вдруг перешли на «ты», но сейчас мне почему-то было неловко так к нему обращаться.

— Она находится рядом с Бри с самого ее рождения, — медленно проговорил муж. — Это было пожелание Чантэль, а она доверяла ей полностью и безоговорочно.

Но Чантэль давно мертва, хотелось закричать мне. Теперь я твоя жена, а я этой фальшивой и злобной шаманке не верю ни на грош! Гнала бы ее из Трентона каленой метлой!

Но, если я это скажу, он решит, что я покушаюсь на память о его жене. Уж лучше промолчать.

Мы ехали наравне, и я искоса посмотрела на мужа. Сейчас он казался далеким, погруженным в свои мысли… Но от этого не менее красивым. А еще почему-то недоступным.

Как будто не он так нежно обнимал и успокаивал меня утром. Или это тоже был сон?

Чтобы сменить тему, я спросила его о том, куда мы держим путь. Интересно было узнать поподробнее, что за роща такая и почему мы с ним должны объединить магию именно там. Почему, например, не сделать это в Трентоне? Теодор, как само собой разумеющееся, отвечал, что есть такие места, где магия действует сильнее. Где можно отрешиться от мирской суеты, войти в состояние ресурса и увидеть то, что скрыто даже от тебя самого.

Едва заслышав про ресурсное состояние, я вспомнила одну давно прочитанную мной книжку по психологии и тут же его поняла. В этом мире, где по-настоящему существовала магия, это понятие звучало как никогда убедительно и веско.

За разговорами и размышлениями, я не заметила, как прошел час езды. Или около того.

С другой стороны, и хорошо, что нет солнца — иначе бы огромное море снега, простирающееся передо мной, слепило глаза. Вот только откуда взялся этот колючий, пронизывающий до костей ветер?

И это несмотря на мой теплый шерстяной плащ, отороченный мехом…

— С гор, — Теодор придержал коня, словно услышав мои мысли. — Ветер дует с гор.

Вид у него сделался озабоченный. Ветер трепал его длинные темные волосы, и я невольно залюбовалась этим зрелищем, не в силах отвести взгляд. Даже холод отступил.

— Роща уже должна была показаться. Ее ни с чем не спутаешь, — проговорил он. — Но мы едем уже почти два часа, а ее все нет…

— Как два часа? Я думала меньше.

— Я не мог сбиться с пути. Я слишком хорошо знаю эту дорогу.

Внезапно впереди, посреди бескрайней снежной равнины показалось темное пятно. Я с облегчением выдохнула.

— Вы и не сбились милорд. Вон ваша дубовая роща, впереди…

— Это не роща, Цици. Это охотничья сторожка. Мы ушли севернее, в горы. Значительно севернее от того, куда нам было надо. Когда-то здесь было последнее пристанище вербэров…

— Которых вы истребили.

— Как вам известно, не всех, — мрачно ухмыльнулся Рутланд.

Я хотела переспросить его по поводу этой загадочной фразы, но не успела. Я разглядела, что впереди мелькает действительно какой-то приземистый домик, а вовсе не роща. К тому же вдруг совсем близко, как из тумана, показался край скалы, уходящий вверх, под облака. Он был похож на хребет огромного дракона.

Что такое? Вокруг действительно заклубился туман.

Тучи почему-то стали темнее, и как будто ниже. Вообще стало темнее, словно сумерки сегодня наступали раньше обычного.

В воздухе кружились редкие крупные снежинки.

Одна упала мне на перчатку, и я невольно залюбовалась, разглядывая ее причудливую форму.

— Значит, мы все-таки немного сбились, милорд, — стараясь его поддержать, сказала. — Ничего страшного, такое бывает…

— Такого не могло быть, — Теодор осадил своего Венто, который почему-то стал вести себя беспокойно, перебирая тонкими и сильными ногами. — Я не мог ошибиться, только если не…

Моя Бронза заржала, чутко прядая ушами. Ей как будто передалось тревожное состояние Венто. А затем оно передалось и мне.

— Если только не… — тревожно повторила я.

Теодор сделал пальцами в воздухе какой-то знак, который вспыхнул и исчез.

— Иса, руна застоя. Кто-то положил ее на упряжь Венто…

В колдовстве при помощи рун я не смыслила ни черта, поэтому спросила его, что это значит.

— Ее так же можно трактовать, как запутывание. Нас намеренно хотели сбить с дороги, — проговорил Теодор отрывисто и приказал. — Поворачиваем к замку, сударыня. Вряд ли нам с вами сегодня удастся войти в состояние ресурса.

Приказ был очень своевременным, но очень сложно выполнимым. Пока мы разговаривали, небо потемнело вконец и сыпануло ворохом колючих снежинок, которые закружились вокруг нас ледяным бураном.

Метель поднялась слишком резко, словно кто-то щелкнул пальцами. Хотя, скорее всего, именно так все и было. Только что вокруг лежала светлая равнина, а несколько минут спустя лишь темнота и метель, за которой не было видно ни зги.

— Следуй за мной! — велел Теодор, хотя это он зря.

Сейчас я бы ни за что в жизни не хотела отстать от него. Он выплетал пальцами какие-то руны и вокруг нас появился какой-то рассеянный свет, а снег кружился не так яростно — уже хорошо.

Внезапно мне показалось, что сквозь рев снега я слышу какой-то гул, который будто бы раздавался из-под земли. Земля и вправду дрожала — это чувствовала не только я, но и лошади.

Венто был спокойнее, но Бронза подо мной мелко тряслась. Я и так только недавно стала постигать азы верховой езды. Управлять ей удавалось с превеликим трудом.

— Это все сделала мара? — сквозь рев ветра с трудом прокричала я. — Она заманила нас в ловушку?

— Это уже не мара, — последовал ответ спокойный, слишком спокойный ответ Теодора.

В это мгновение дрожь земли прекратилась. А в следующее мгновение прямо из темноты на нас выскочил огромный мностроподобный белый медведь, точь-в-точь, как на картинке из книжки Брианны.

Только он был намного страшнее, потому был мертвый. Мертвый, полуистлевший, но от этого во много раз более жуткий. От него остался только скелет и грязная потертая шкура, а бешеные глаза горели багровым огнем.

Бронза подо мной дико заржала и резко встала на дыбы. К такому (как и к появлению дохлого медведя-страшилища) меня жизнь точно не готовила, поэтому я свалилась в снег, а лошадь умчалась в ночь. Медведь коротко рыкнул и бросился прямо на меня.